Ведун
Шрифт:
Следующий кандидат, боярин Надей, человеком оказался умным и не лишённым красноречия, слова из него лились без остановки, и его план развития острова понимали все. Руян – это не только военный, но и торгово-экономический центр Венедского моря. Следовательно, необходимо развивать торговлю и снаряжать большие караваны в Англию и Испанию. Именно эти маршруты могут дать быструю и солидную прибыль. А чтобы купцы не страдали от пиратских налётов, варяги будут их охранять. Надей обещал заключить союзный договор с Новгородом, который усилит позиции руянского купечества, походатайствовать перед Советом господ о снижении пошлин и налоговых сборов, а затем озаботиться созданием наёмной армии наподобие тех, что уже имеются в Венецианской республике. Как и
Четвёртым вышел тысяцкий Мичура, о котором было известно очень мало. Но по виду этот суровый здоровяк с длинными русыми волосами, словно у северного конунга, человеком являлся серьёзным. Однако, что от него можно ожидать, толком не понимал никто, и он всех удивил, поскольку двинул речь, в которой достаточно чётко описал внешнеполитическую ситуацию вокруг Руяна, а затем предложил всему племени стать вассалами Всеволода Ольговича Киевского. Мол, Русь даст ранам поддержку и прикроет от католиков. А Руян, который будет иметь своего князя и сохранит все вольности и свободу вероисповедания, станет форпостом Киева на Венедском море и поможет Рюриковичам прижать постоянно бунтующий Новгород. Вот только договорить ему не дали. Люди закричали, что он предатель, шкура, шленда и шаврик, не достойный зваться венедом, а потому пошёл бы через пошёл, пока голова на плечах. И Мичура, который хотел сделать как лучше, но в связи со скоропостижной гибелью Тетыслава не смог подготовить общество к переменам и донести свою мысль, что Руян далеко не центр Вселенной, понурился и пошёл.
Народ успокаивался долго, и витязям Святовида, которые следили за порядком, стоило немалого труда удержать соплеменников от немедленной расправы над Мичурой. Но в конце концов, когда тысяцкий и бывшие при нём варяги на службе семьи Ольговичей были препровождены в порт, откуда немедленно отплыли в сторону Новгорода, всё затихло. После чего появился фаворит гонки за место князя. Разумеется, я говорю о Мстиславе Выдыбае. Он дождался полной тишины и только тогда поведал всем присутствующим о своих планах на ответственном государственном посту.
В отличие от своих конкурентов-родственников, Мстислав чётко понимал, чего хочет, а главное, знал о настроениях в народных массах и искал какой-то общий знаменатель, который бы устраивал всех. Он имел репутацию ярого язычника и удачливого полевого командира с огромным опытом, и это ему помогало. Тем более что начал Выдыбай, как и Мичура, с описания опасностей, грозивших Руяну. Однако варяжский вожак делал упор не на всеобщее славянское братство, которое, как показала практика, вещь ненадёжная и рыхлая, а на то, что раны в первую очередь венеды. А коли так, необходимо помочь поморянам в разгроме ляхов, а затем крепить оборону острова и наносить превентивные удары по врагам-католикам. При этом Мстислав не скрывал, что будет тяжело и со временем возникнет множество проблем, как по торговле, так и по военной части. Но что такое финансовые потери по сравнению с потерей свободы или самой жизнью? Полный пшик. Поэтому, если его изберут князем, Выдыбай обещал островитянам суровые дни и затянутые пояса, но неприкосновенность домов и сохранение родовых верований.
Сказав что хотел, Мстислав покинул круг, а народ разошёлся, отправился на устроенный жителями Арконы общий обед. Погода стояла отличная, и столы накрыли под открытым небом. И пока венеды ели, то разговаривали, совещались, слушали добровольных агитаторов от каждого Виславита, которые доказывали, что именно при его кандидате житьё-бытьё будет лучше всего, и наблюдали за реакцией Векомира. Ведь от того, за кого
К вечеру люди сошлись вновь. Началось голосование, и убедительную победу одержал вожак варягов Мстислав, отныне не Выдыбай, а Виславит. Витязи Святовида и варяги из экипажа «Стратима» подняли Мстислава Второго на большой ритуальный щит и под восторженные крики соплеменников понесли через толпу. Почему Выдыбай стал Мстиславом под номером два? По той причине, что первый уже был. Он долгое время правил племенным союзом бодричей и в 1010 году, пройдя половину Европы, совершил конный поход в Италию, где славно пограбил тамошних иноверцев-изуверцев, чтобы не думали о себе слишком много. И народ, который об этом, конечно, знал, вполне справедливо мог рассчитывать, что Мстислав Второй по силе, уму, напористости и агрессивности не уступит Первому. Тем более что предпосылки для этого имелись.
Вот таким образом у племени ранов появился новый князь. Народ ликовал и гулял. Жрецы приносили благодарственные жертвы богам. Воины готовились к славным битвам, которые просто обязаны были принести им славу и достаток. А я, покинув гулянку, отправился в штаб-квартиру ОБК, где в глубоком подвале, откуда он, скорее всего, никогда не выберется, сидел ольденбургский купец и засланец вражьих сил Герхардт Дарен, коим занимались умеющие контролировать мозг другого человека волхвы, и вместо славной пирушки занялся разбором сведений, которые он предоставил. Двое суток до выборов князя я задавал немцу вопросы, проводил параллели, рисовал схемы, строил планы, по кусочкам выстраивал мозаику под названием «политическая карта мира, как она видится будущим ганзейцам» и всё это записывал.
Передав наконец свои записи верховному жрецу, я вернулся к Нерейд и целую неделю провёл в Чаруше, где занимался хозяйством и любил свою женщину…
За размышлениями совершенно незаметно я вновь уснул. И проснулся оттого, что в лицо бил яркий солнечный свет, а надо мной стояла уже одетая жена. Она улыбнулась и сказала:
– Вставай. Тебе в Аркону ехать.
Нерейд была права, пора выезжать, и я, окончательно просыпаясь, одним рывком вскочил на ноги и в шутку попытался поймать супругу. Однако она была настороже и, со смехом отпрыгнув, ловко выскочила за дверь спальни.
С улыбкой я умылся, оделся и подошёл к окну, распахнул его и выглянул во двор. Немой и недавно посетивший храмовых целителей Славута Мох запрягали возок. Торарин возился с молодыми пёсиками, будущими грозными сторожами. А Ставр Блажко бежал в сторону строителей, которые сегодня должны поставить хлебный амбар.
«Да-а-а… – мысленно протянул я, переводя взгляд дальше, в сторону леса, в котором находился острог витязей Святовида. – Всё вокруг народное – всё вокруг моё. Практически коммунизм с человеческим лицом в пределах одного острова. От каждого по способностям – каждому по труду. Плюс общее равенство перед законом и выборность власти. Правда, всё это на фоне теократии волхвов и раннефеодальных взаимоотношений и только для своих, тех, кто является членом племени. Но, наверное, так и надо, ибо такими нас создала природа и боги».
Не дождавшись меня за столом, в спальне вновь появилась Нерейд. Она тихо подошла, обняла меня за поясницу и примостила свой подбородок на моё левое плечо. Машинально я потёрся щекой о её заплетённые в тугие толстые косы золотые волосы и почувствовал душевное тепло моей красавицы.
– Опять думаешь? – спросила она.
– Да, – ответил я.
– И о чём твои думы?
– О разном. О тебе и обо мне, да о нас с тобой. О нашем общем будущем и счастье детей, которые у нас родятся. Тяжко им придётся, и они наверняка хлебнут горя. Но чтобы его было меньше, а мы с тобой могли дожить до старости, мне придётся тебя покинуть и повоевать.