Ведун
Шрифт:
Я делаю то же самое, что и воины, эмоции которых чувствую. Дышу ровно и одними губами беззвучно шепчу молитвы. Помогут они нам или нет, мне неизвестно, хоть я и ведун, человек, главная обязанность коего – не играть в РПГ про великого чародея, а ведать и прозревать пути, по которым должно идти его племя. Хотя одно мне известно точно. Каждая такая молитва придаёт человеку славянского корня немного силы и уверенности в себе. А это неоценимо, ведь если воин идёт в бой с твёрдой убеждённостью, что его дело правое, смутить такого бойца и обратить в бегство практически невозможно.
Тишина прерывается шевелением неподалеку. Славление солнца окончено, и лесной
Открыв глаза, я проморгался. Дождался исчезновения солнечных зайчиков, обулся и повернулся к Немому. Мой воин, пока единственный, кто официально состоит в дружине ведуна Вадима Сокола, кивнул в сторону костра, возле которого мы ночевали и над которым висел котелок с оставшейся с вечера жирной ячменной кашей. Немой предлагал позавтракать, но перед рубиловом есть не хотелось. Давала знать о себе привычка из прошлой жизни и боязнь получить ранение в живот. Вагр пожал плечами и, сняв котелок, уселся у костра. А я, вспомнив, что вчера хотел поговорить с новоиспечённым руянским князем, которого ещё в Щецине выбрали главнокомандующим союзного войска, направился к месту сбора наших верховодов.
Подошёл, судя по всему, вовремя, поскольку как раз закончился военный совет, и Мстислав Виславит, оглядев стоящих вокруг него князей и воевод, громко спросил:
– Ну что, братья, всё решено?
– Да. – Первым Мстиславу ответил вождь лютичей старый Прибыслав, лицо которого в проникающих сквозь пожелтевшую осеннюю листву деревьев солнечных лучах казалось каменной маской.
– Да, – подтвердил лидер бодричей Никлот, ранее надеявшийся, что именно он станет главкомом. Однако, поняв, что может возникнуть распря, здраво прикинул свои возможности, поговорил с волхвами и уступил это место варягу.
– Да, – вторил им временный командир поморян витязь Рагдай, который являлся заместителем сидящего в осажденном городе Сивера и имел реальный шанс стать следующим поморянским князем, так как был благородных кровей и после гибели Вартислава Грифина имел немалый авторитет.
Три основных «генерала» высказались. Решение было одобрено, и все обернулись к Лучеврату, сопровождавшему вместе со всеми своими волхвами и ведунами войско от самого Щецина.
Верховный жрец Триглава, который в своих белых одеждах на фоне воинов и лошадей выглядел довольно странно, приблизился к костру. Он развёл в стороны руки, словно обнимал всех, кто собрался на совет, и произнёс:
– Благословляю вас, мужи честные, на ратный подвиг. Идите и поразите врагов нашего народа, ибо настоящий воин бьётся ради мира, а пока ляхи и изменники топчут землю, политую кровью многих венедов, его не будет. Идите и помните: долг каждого славянина – стоять за свой род. И коли суждено умереть за своих родичей, мы сделаем это без колебаний. Идите и знайте, что не могут помочь нам светлые боги. Но они наблюдают за нами, и есть ещё сила в наших руках, и остры клинки, которыми мы себя защитим. Не бойтесь смерти, и тогда она будет бояться вас. Веруйте в то, что бьётесь за правое дело, как завещали нам предки. Тогда вера станет вашей бронёй, которую не смогут пробить вражьи копья и стрелы. Ступайте и победите. Ради славы. Ради детей и жён. Ради свободы и наших богов. Благословляю.
Голос Лучеврата звучал негромко, в нём не было надрыва. Вроде бы обычная напутственная речь. Но есть просто слова, а есть Слова, которые несут в себе Силу, и в том, что сказал верховный жрец Триглава, она была. Это чувствовалось сразу, поскольку кровь в жилах побежала быстрее, чем обычно, и душа отозвалась на речь волхва позитивом. А желание крушить и уничтожать врагов из обязанности превратилось в главную цель жизни. Правда, этой психологической накачки надолго не хватит, ибо рано или поздно она рассеется, но до начала сражения установка Лучеврата продержится.
Князья и стоящие за их спинами воеводы поклонились верховному жрецу, а тот, будто крыльями, взмахнул широкими рукавами рубахи, развернулся и направился в сторону стоянки храмовых целителей. Мы проводили его глазами, и Мстислав подвёл итог последнего совета:
– Итак, всё решено, и каждый знает, что ему делать. Расходимся, братья. Начинаем по сигналу из города. – Один за другим лютичи, бодричи, варяги и поморяне покинули костерок, направляясь к своим отрядам, а Виславит повернулся ко мне: – Ты что-то хотел, Вадим?
– Точно так, – подтвердил я. – Вчера пленных ляхов допрашивали, и выяснилось, что на подходе большой обоз, а в нём мастера, которые умеют большие стреломёты, требучеты и катапульты делать.
– И что?
– Надо поморянам, которые южную дорогу перекрыли, дать наказ, чтобы они тех мастеров не перебили, и хорошо бы выслать навстречу ляхам конницу.
– Это не срочно, Вадим. К Пырыцу обоз подойдёт только завтра, за ним от самого Сантока присматривают. К чему это говоришь и зачем тебе мастера?
– Сейчас битва начнётся, и мы в бой пойдём. Мало ли что случится, война непредсказуема. Поэтому решил о мастерах сказать сейчас. А зачем они, думаю, ты и сам понимаешь. Надо оборону Руяна крепить, сам об этом говорил, когда тебя князем выбирали.
– Понял тебя. – Мстислав коротко кивнул, и я уже было собрался вернуться к витязям Святовида, вместе с которыми ринусь в битву, но князь задержал меня неожиданным вопросом: – Как думаешь, Вадим, победим ляхов?
Почему князь спросил об этом, не знаю. Ведь я ему не родственник, не советник и даже не близкий друг, хотя мы и не чужаки. Видимо, даже такому сильному мужчине иногда нужна поддержка и одобрение его действий, особенно если они исходят от не заинтересованного человека, со стороны. Поэтому я сказал то, что он хотел услышать:
– Победа за нами, Мстислав. Потери будут, без них никак, но ляхи не вырвутся.
– Ты это знаешь?
– Я ведун, а не прорицатель, князь. Однако для того, чтобы узнать исход грядущего сражения, прозревать будущее не нужно, поскольку здесь всё на поверхности. Наше войско будет атаковать противника по плану и с разных сторон, а ляхи не знают, сколько нас, и находятся в окружении. Но важнее всего, что мы на своей земле, которая нам поможет, а значит, врагу конец.
Князь промолчал, а я вернулся к своему месту и стал готовиться к бою. Шлем-шишак и кольчуга, меч и круглый щит, пара коротких дротиков, боевой ремень с кинжалом и покрытые тонкой проволокой перчатки – всё это было разложено на попоне. Одеваясь, я прислушивался к шуму лесного лагеря. Кругом шорохи, тихое ржание лошадей, звон металла и эмоции тысяч людей, желающих пролить кровь врагов. Воины готовы к битве, и теперь дело за воеводами и князьями, которые только что приняли окончательное решение по рисунку сражения. И пусть я не великий стратег, не гений военных построений и манёвров, с моей точки зрения, они поступают правильно…