Ведун
Шрифт:
Главнокомандующий, как и я, временно остановился в городе, только на подворье бывшего княжеского наместника, и находился в просторной горнице. Я вошёл и увидел, что князь не один. Мстислав сидел за большим столом и спокойно ужинал, а напротив него, попивая взвар, расположился Лучеврат. Оба венеда посмотрели на меня. Мстислав нахмурился, а волхв усмехнулся и уткнулся в кружку. Наверняка, помимо всех своих важных дел и вопросов, они обсудили то, что я захватил Игоря Ольговича, и что-то у них не складывалось. Это понятно, точно так же, как и то, что руянский князь может заявить свои права на пленника. Однако я, в свою очередь, мог возразить
Пожелав князю приятного аппетита, по его приглашению я сел за стол. Из кувшина налил в чистую кружку сладковатого клюквенного взвара, сделал пару глотков, посмотрел на Мстислава и начал разговор:
– Князь, я сегодня пленника важного захватил. Валигору доложил, а теперь к тебе пришёл.
– Знаю про твой трофей, – буркнул Мстислав и, очистив глубокую тарелку от каши, спросил: – Почему его в общий гурт не сдал? Боишься, что долю свою не получишь?
– Это мой личный пленник. Сам его в бою взял и сам его судьбу решу. И зачем мне доля, когда я могу получить всё?
– А не много ли на себя берёшь, Вадим Сокол? – В голосе Мстислава появились раздражительные нотки, чего я за ним раньше не замечал. – Это всё-таки князь, а не рядович.
Варяг хотел на меня надавить высоким положением пленника. Но что такое благородное происхождение с точки зрения человека из двадцать первого века? Пшик, ибо слишком много голубой крови было пролито за минувшие века, одна революция 1917 года чего стоит. Да и сейчас народ нет-нет, а своих князей, королей, конунгов, царей и прочих владетельных сеньоров может взять под белы рученьки, накидать им пинков под зад и на плаху вытащить. Так что слова князя меня не смутили, и я огрызнулся:
– И что же это получается? Заморский князь-иноверец, который наших братьев, кто родовых богов чтит, притесняет, для тебя выше ведуна, под твоим началом бившегося против шведов и ляхов? Как это понимать, Мстислав? Давно ли ты сам обычным варягом был, а потом вождём, который чужаков рассматривал как добычу, а христиан сотнями резал?
Если бы мы находились в комнате одни, разумеется, я был бы осторожней в словах. Однако в присутствии Лучеврата можно немного, самую малость, напрячь нашего боевитого князюшку, чтобы не расслаблялся, и я не стеснялся. Кстати, правильно делал. Чуть слабину дай – всё отберут, а потом на шею хомут наденут и заставят чужую телегу тянуть. А так я сам себе голова, и, если что в руки попало, в них оно и останется. Мстислав это понял и, виновато покосившись на волхва, который явно одобрял мои слова, сказал:
– Ты меня не так понял, Вадим. Нам конфликт с Киевом, Рюриковичами и Всеволодом Ольговичем не нужен, а лично ты в лице князя Игоря можешь получить грозного врага, который не успокоится, пока тебя не достанет. Так что отдай пленника нам, а мы с ним договоримся. И выкуп возьмём, и тебя не обидим.
– Нет, – покачал я головой. – Не о чем нашему народу с Игорем договариваться, ибо он среди Ольговичей ничего не решает и язычников люто ненавидит. А Рюриковичей, которые тебе, Мстислав, дальняя родня, я не боюсь. Они разделились на семьи, и каждый бьётся не за общее дело, а за интерес родного клана. И потому многие обрадуются, что Игорь Ольгович и его брат попали в затруднительное положение, и посмеются над ними.
– Кто, например? – Правая ладонь Мстислава слегка прихлопнула по столу.
– Новгородцы, которые в прошлом году выкинули из города всех сторонников семьи Ольговичей. Ростиславичи Галицкие, которые понемногу склоняются к Западу. Изяславичи Полоцкие, которые считают, что именно они должны быть великими князьями. Святополчичи, которые ходят за Ольговичами, но не любят их и готовы ударить им в спину. Мономашичи и Мстиславичи, которые хотят получить Киев. И список этот можно продолжать долго. Тут и польские князья-принцепсы, и половецкие ханы, которым Всеволод Ольгович денег за поднаём степняков не додал, и мало ли ещё кто.
– А если киевский князь пошлёт к тебе убийц?
– Пока его брат у меня, опасаться нечего, поскольку Всеволод Ольгович рисковать не станет. Кроме того, я ведун. А потом на киевские гривны столько бойцов найму, что ко мне ни один вражина не подберётся. Насчёт политики тоже не переживай. Войну он Руяну не объявит, мы за морем и отделены от Киева огромными расстояниями. Да и вообще, старшим Ольговичам жить осталось всего ничего, четыре года, а затем проблема исчезнет, словно её никогда и не было.
– Ладно, – сдаваясь, Мстислав махнул рукой, – поступай как знаешь. Я хотел как лучше, а ты ни в какую. Хотя, может, так и лучше. Давно пора показать восточным князьям, которые забыли о нашем родстве, что не стоит помогать ляхам и германцам. Да и новгородцам пленение одного из Ольговичей должно понравиться, а по весне к ним большое посольство пойдёт, и это нам поможет с ними договориться. Ты лучше скажи, сколько за пленника денег получить хочешь?
– Тысячу новгородских гривен.
– А не много?
– Ничего. Была мысль вообще две тысячи запросить, но прикинул, что киевляне такую сумму серебром долго собирать будут, и решил остановиться на тысяче.
Я посмотрел на Лучеврата, тот одобрительно кивнул:
– Ты всё красиво разложил, да так, что мы сразу вспомнили, что тебе известно будущее. А коль так, может, подскажешь, как нам с Владиславом быть?
Я пожал плечами:
– В советчики не набиваюсь, но если спрашиваете, выскажусь. Владислава надо отпустить, и чем быстрее, тем лучше. Пока в Польше есть князь-кесарь и князья-принцепсы, потомки Болеслава Кривоуста будут между собой грызться и не обращать на нас внимания, особенно если мы к ним не полезем. Конечно, надо помнить, что Владислав разгрома и плена не простит, поэтому будет вредить. Но если его как Вартислава Грифина посадить на кол, всё сложится ещё хуже. Германский король и швабский герцог Фридрих, будущий император Барбаросса, ему родичи. Брат Болеслав сразу же станет королём и сможет кинуть на нас армию не в пятнадцать тысяч, а в тридцать, особенно если ему чехи и Ольговичи помогут. А нам это ни к чему. Лучше пусть друг дружку режут.
– Значит, по-твоему, Владислава стоит освободить?
– Да. Содрать с него всё, что его посланники смогут собрать в близлежащих городах: Любуше, Сантоке, Кросне, Познани и Гнезно, а потом выпроводить за границу. Поморянам и другим племенам с этого прибыток, а остальных своих дворян пусть князь-кесарь по очереди выкупает или их родню трусит.
Лучеврат переглянулся с Мстиславом, и я понял, что в отношении Владислава Пяста не сказал ничего нового. Значит, именно эту позицию в отношении князя-кесаря волхв и варяжский князь будут отстаивать на ночном совете всех верховодов нашего войска. Ну и правильно, это самый оптимальный вариант.