Век нерожденных

Букреев Илья

– Ученики, смотрите, кто пришел! Очаровательный юноша по имени Марат. Он переведен из другой школы и с этого дня начнет заниматься в нашей группе. Кто же у нас без пары? – задумалась учительница.

Казалось, будто в мюзикле перед Наташей расступились люди и не хватало только одинокого софита, чтобы полностью передать гротеск.

– О, ты счастливец! – с пиететом сказала Маргарита Львовна. – Милая, подойди.

Наташа приблизилась, и учитель скрепил робкие ладони.

– Одна из самых прелестных воспитанниц. Ты многому научишься у Наташи, если будешь прилежен, – ласково сказала учительница Марату. – Что ж, начинаем! Музыка!

Раздалась легкая полька, так сильно

не почитаемая в ранней юности по сравнению со страстными аргентинскими движениями. Наташа взглянула на Марата. Он имел тело атлета, роста выше среднего, хотя ей не показалось, чтобы он был старше, скорее наоборот. Не красивое, но довольно смазливое лицо с растрепанными светлыми прядями. Зато глаза настолько осознанные и большие, разумеется, что утопать в них не было пыльным клише. Левая щека от виска к губам и до острой линии челюсти была изрезана шрамом, таким крупным, что страшно было смотреть, не то, что представлять, как юноша его заполучил. Однако в том крылась привлекательность Марата, как приторность требует остроты.

Танцевал Марат не больно умело, зато в его руках ощущалась уверенность. Пару раз она заглядывала Марату в глаза, он на мгновение тушевался и с удвоенной резвостью исполнял фигуры. Наташа предугадывала в партнере запертую бурю, которую он не научен контролировать.

Новизной и диковатой наружностью юноша притягивал внимание девушек. Вера и та была поймана на изучении черт Марата.

– Маргарита Львовна сказала, что ты здесь недавно, – спросила Наташа.

– Да, меня перевели, – отрезал Марат.

В очередной раз раскручиваясь в танце, Наташа увидела руку Давида, скользившую все ниже по талии партнерши.

– Если хочешь, я могу тебе здесь все показать, – сказала Наташа.

– Не думаю, что это нужно. Не обижайся, – сухо ответил Марат.

В душе Наташи была задета горделивая струна.

– Мне не трудно, даже приятно будет погулять.

Марат посмотрел на нее со смятением. Музыка остановилась и пары разошлись для отдыха, чтобы попить воды и умыться. Марат же остался подле Наташи и шепнул:

– Хорошо, мы встретимся, но, когда и во сколько, я скажу позже. Теперь мне пора идти.

Не спрашивая разрешения учителя, он вышел из танцевального зала под общие плохо скрываемые пересуды.

4

За танцами по расписанию шел урок литературы. Дети зашли в класс, стены которого, за исключением окон, были загорожены высокими до потолка книжными шкафами. Бумажные тома вряд ли кто-то даже открывал, они предназначались для создания атмосферы.

Наташа села в одно из хаотично расставленных кресел. Сидение и спинка пришли в плавное движение и подстроились под фигуру для удобства и поддержки осанки. Учитель вышел к ученикам и призвал к порядку, начиная занятие.

– Сегодня, дети, мы изучим работу Лю Сунь Вэя «Падение Запретного города». В данном романе автор, к сожалению, не переживший войны, описывает с долей художественного домысла подлинную историю гибели правящей верхушки Китая, которая во время нашествия укрылась в Запретном городе, что в Пекине. Повествование наполнено свидетельствами тех жутких событий. До войны Китайская Народная Республика превратилась во флагман промышленного производства. За выдающиеся достижения стране выпала участь претерпеть наиболее сокрушительный удар инопланетного врага. Буквально в одночасье благополучный Китай был разорен. В условиях наступившей анархии верхушка партийной элиты укрылась за стенами Запретного города, грандиозного памятника мировой архитектуры, где до японской оккупации жили китайские императоры. Однако, как все значимые труды литературы, книга Лю Сунь Вэя не столько про эпические события, сколько про людей. В художественном произведении обстоятельства – это всегда декорация, которая помогает раскрыться подлинной природе человека, – сказал учитель литературы. – Что ж, давайте прочтем, а затем обсудим. Я направил вам файлы книги. Переведите устройства визуализации в режим обучения и ознакомьтесь с текстом.

Наташа поступила, как велел учитель. Любые знания, подлежащие изучению или запоминанию, усваивалась детьми посредством компьютерной программы «Обучение». Очередная внеземная технология на службе у победившего человечества. Посредством квинтэссенции текста перед глазами, изображений и звукового ряда информация моментально воспринималась и усваивалась. Для работы с этим режимом требовалась долгая подготовка и перестройка нейронных связей в мозгу. Развитие данного умения составляло основу учебной программы в начальной школе. Спустя каких-то три минуты пятисотстраничный труд Лю Сунь Вэя был успешно прочтен. После учитель дал пятнадцать минут отдыха. Одномоментное восприятие произведения порождало несравнимо насыщенные впечатления. Вместе с тем работа с программой «Обучение» вызвала пиковое напряжение интеллектуальных и психических сил. Детям надлежало успокоиться и прочувствовать эмоции от прочитанного, они вставали с кресел, прогуливались по аудитории, пили чай или просто глазели в окно.

– О, боже… Неужели так и было? Это безумие, что они творили. Мне вспомнилась история гибели Содома из Библии, которую мы недавно проходили, – сказала Виктория, садясь в кресло.

– Неужели перед угрозой неминуемой гибели люди способны только на зверские поступки? Пьяные игрища, разврат и убийства… И я не согласен, что такое поведение обусловлено властью. Не зря в восьмой главе описан хаос в триадах, которые захватили силой флигель Вэньхуадянь, – сказал другой ученик, Митя.

– А мне запомнилась жена Председателя. Та сцена, где она входит в прокуренный опиумом зал с пьяными мужиками, когда те рубились в карты на захваченных женщин. Она не побоялась оружия и угроз, и исключительно силой духа вразумила это собрание мудил. А после они совместно открыли ворота Сихуамэнь простым людям, – сказала Евгения.

– Их же вместе с запущенными расстреляли из пулеметов у стены! – крикнул кто-то.

– Довольно! По очереди. Евгения, не ругайся в классе! Да, книга тяжелая. Я рада, что вы отозвались на мысли автора, вложенные в текст. Однако роман не ограничивается перечислением бесчинств, – сказал учитель. – Наташа, ты сегодня отмалчиваешься. Не похоже на тебя. Книга не понравилась?

– Нет, то есть, да, сильное произведение. Меня впечатлила линия Тэ, подростка, который на протяжении первой части искал укромное место для матери. Они блуждали по Запретному городу, и Тэ постоянно убивал появлявшихся на пути людей. Вышло так, что, преследуя благую цель спасения близкого, он отнял столько жизней, пусть и не самых добрых.

– Тебя волнует так называемая дилемма: «Можно ли творить зло во имя добра?» Как бы ты сама ответила на этот вопрос? – спросил учитель.

– Мне кажется нельзя переступать черту, ведь противном случае ты перестанешь отличаться от зла, которому сопротивляешься, – ответила Наташа.

– Ему стоило отдать мать на растерзание этим свиньям? Да ты с ума сошла!

– Горан! – осек учитель.

– Нет! Мою мать застрелили такие же солдафоны, и не будь я младенцем и умей держать оружие, то перебил бы их до последнего к чертовой бабушке! И поверьте мне, я бы не мучался совестью!