Великая империя зла
Шрифт:
Но тут в голову начали закрадываться и сомнения: а, прав ли я в своем выборе друзей ранее по намеченному принципу. Кто подходит ко мне - тот и друг. С кем можно поделиться, а с кем нет. Может, это просто уловка для простоты души или подачка сверху, от Аллаха?
Не знаю. Прав ли я здесь вообще или нет? Все же лучше, когда их у тебя нет. Никто не донимает расспросами, обидами, обещаньями, и никто не торопит тебя куда-либо идти.
Хотя с другой стороны, одному тяжело и все по той же причине. Не с кем поделиться своими переживаниями и горем.
Подпустить к себе ближе кого-либо из таких же, как сам он, тоже нельзя. Это нарушит ту субординацию постов и рангов, которые существуют и были ранее. Поэтому, не остается никакого выбора.
Но нет. Почему же не остается? А жена султана? Она ведь тоже одна. К тому же, у нее маленький сын и она сама по себе в нашем краю. Может, я действительно ей нужен и недаром сказал султан перед смертью: "Люби ее".
Наверное, он понимал, что советует и делает. Мудр был султан. Ничего не скажешь. Из каких только ситуаций он не выходил. Бывало и его подводили те же друзья, которых у него было хоть пруд пруди. Но все ж он всегда их как-то держал на расстоянии, и не давал садиться ему на шею.
Эмир тяжело вздохнул. Как поступить ему дальше? Как продолжить начатое султаном и как удостовериться в человеческой благонадежности?
Эти вопросы не давали ему покоя, и он, встав, нервно заходил по комнате.
Кто-то постучал в дверь, и эмир впустил его, сказав повелительно:
– Войди.
Зашел охранник. Тот, из которых состоял весь караул султана.
– Извините, о мудрейший эмир, - начал он, склонив голову в почетном поклоне и прижимая руку ладонью к сердцу, - я пришел от имени моих товарищей. Мы верой и правдой служили султану и всегда были возле него в бою. Так прикажи своему новому начальнику не прогонять нас, а выслушать. Мы хотим и дальше служить. Нам не нужны деньги, заработанные нами в боях. Мы хотим служить великому делу. И хотели бы послужить и тебе.
– Хорошо, ступай к своему новому начальнику и передай - пусть зайдет ко мне. Я с ним поговорю.
– О, хвала тебе, Всевышний, и спасибо, великий эмир. Мы благодарим тебя за твою доброту, - и снова, прислонив ладонь к сердцу и склонившись, аскер удалился...
Спустя минут пять зашел вновь назначенный начальник охраны - Керим-бей-Саттах.
Он вежливо поклонился, так же прижимая руку к сердцу, но в его поклоне эмир не заметил должного уважения занимаемой сейчас должности.
Поэтому, Абдах сурово произнес:
– Ты, великий халид своих предков, почему допускаешь неуважение к рангу и чину выше?
– О, прости меня, великий эмир, - ответил тот, падая сразу на колени и возимая руки к верху.
– Прощаю, - ответил Абдах и знаком руки поднял его с колен, - впредь не допускай этого.
– Слушаю и повинуюсь, - ответил халид и снова поклонился уже с гораздо большим уважением и достоинством.
– Я тебя вызвал потому, - начал эмир, - что ты неправильно поступаешь с аскерами.
– Но, так поступали всегда, - ответил было начальник.
– Да, но сейчас не требуется повторять прошлое. Они желают служить и их просьбу можно понять. Проверь их в бою, обозначь новое место, и переодень в новые одежды, - распорядился эмир, - и не забудь, что они, как и все, хотят есть и пить, а так же должны получать необходимую плату за их службу.
– Слушаюсь, - снова склонился Керим-бей.
– А теперь, послушай и еще. В твою задачу будет входить и охрана моих покоев. Но я решил так. Твои люди меня охранять не будут. У меня есть свои. Их вполне достаточно. Но, когда я буду выходить за пределы дворца, ты должен ко мне присылать людей, а сколько - скажет один из моих слуг. Дальше. Постарайся, чтобы каждый аскер был добропорядочен, справедлив, быстр и умен. Это необходимые качества для охраны дворца. Если что-либо из этого выпадает, то значит, ему не место здесь, даже если он хороший и преданный слуга. Я хочу очистить ряды от не нужных мне людей, и я это сделаю. Ты меня понял?
– Да, - ответил Керим, делая щаг назад и снова склоняясь.
– Не нужно больше уподобаться первому случаю, - заговорил вновь эмир, - постарайся быть просто внимательным и вежливым, а в знак согласия просто кивни головой.
Халид так и сделал, и одно это уже понравилось эмиру в его новом начальнике охраны.
Он любил, когда люди понимают сразу то, чего хочет он сам, но не любил при этом принуждать и истязать примерами.
Для Абдаха важно было одно - это преданность порученному делу и качество его исполнения. Именно этому учил покойный султан, и именно этого хотел добиться уже сейчас эмир.
– Я вижу, ты понятливый ученик, - удовлетворенно сказал Абдах, - но, к сожалению, одного этого мало. Надо больше работать над собой и побольше искать в себе недостоинств, а найдя, истреблять и больше не возвращаться к ним. Также надо более, чем тщательно откоситься к своему делу и строго спрашивать об этом с остальных. Это тебе понятно?
– Да, - кивнул Керим.
– Хорошо, а теперь ступай и исполняй. Если будут возникать вопросы и трудности, подходи и спрашивай. И не бойся. Я не злой, а требовательный и хочу видеть то же в подчиненных.
– Слушаюсь, - ответил халид и, повернувшись, ушел из комнаты.
– Надо бы его еще поучить хорошим манерам, - подумал было эмир, но, к своему удивлению, заметил, что ушедший вернулся и, попросив прощения, проделал то же самое, только уже сначала склонившись и отступив шаг назад.
– Молодец, - подумал про себя эмир, - хороший получится начальник, если умеет сам себя поставить на место другого.
До намеченного посещения тюрьмы оставалось еще немного времени, и он снова окунулся с головой в свои мысли.
– Так что же мне делать самому?
– решал про себя Абдах.
– Что предпринять, чтобы власть стала тверже, сила больше, а народу зажилось хоть чуточку легче. Ведь без никаких изменений нельзя управлять государством. Даже самые глупые это понимают. И нельзя вершить суд над теми, кто этого вовсе не заслуживает. А то, что нет изменений в жизни - уже и есть тот суровый приговор суда неизвестно какого ранга. Да-а. Наградила меня судьба подарком. Лучше бы все оставалось так, как есть: он на своем месте, я - на своем, и другие тоже в том же порядке. Но так не может быть, - тут же опротестовывал сам себя Абдах, - в любой власти есть свои трещины. Даже в султанской. Недаром он погиб от руки заговорщиков. Вот и разгадка его смерти. Это ошибка, сделанная им самим. Сделанная раньше, как не продуманное какое-то действие. Сегодня я не могу знать, что это за ошибка, но завтра - все же докопаюсь. Надо только трудиться в этом направлении и успех непременно будет, а справедливость восторжествует. Да, да. Именно справедливость. Только она способна двигать вперед те пешки в жизни, которые мы именуем простыми людьми. Только она способна сотворить чудо и изменить степень ума других. Где тут греховное, а где верное - не разберешь, но ясно все же одно: власть и должна оставаться такой, если она опротестует событие любого порядка, в том числе и смерть самого султана.