Великая Отечественная война в современной историографии

Коллектив авторов

В восьмой главе описывается процесс формирования новых дивизий и армий летом-осенью 1941 г. Первоначальные планы мобилизации и подготовки стратегических резервов были по существу сорваны. Советскому командованию приходилось раз за разом бросать в бой только что сформированные резервные армии раньше срока, недостаточно обученными и без необходимых средств усиления. Неизбежным следствием этого были огромные потери и новые поражения. Только к декабрю 1941 г. численность и техническая оснащенность войск достигли достаточного уровня для того, чтобы остановить и отбросить противника.

Причинами этих трудностей были не только внезапное нападение немцев и катастрофические поражения в приграничных боях, но и отсталая, недостаточно развитая

инфраструктура, которую известный в свое время советский военный теоретик А.А. Свечин обозначил ёмким термином «крестьянский тыл». Любопытно, что особенностей этого «крестьянского тыла» не понимали по-настоящему не только советские руководители, но и немцы. И если для советской стороны замедленная мобилизация обернулась избыточными потерями и бесконечными неудачами на фронтах, то для немцев неприятной неожиданностью оказалась способность Советского Союза раз за разом восстанавливать численность своих армий, так что германским частям приходилось снова и снова преодолевать упорную оборону советских войск. В конце концов это привело к срыву операции «Барбаросса», а затем и к полному поражению Германии в войне.

Заключительная глава монографии посвящена проблеме советской разведки накануне германского вторжения. Анализируя опубликованные к настоящему времени документы, Гланц приходит к выводу, что действовала она в целом вполне эффективно, так что «советские военные и политические руководители, так же как и многие нижестоящие фигуры в иерархии командования, хорошо знали о немецких приготовлениях к нападению. Разведка дала адекватное представление о масштабах этих приготовлений, равно как и весомые свидетельства агрессивных намерений немцев» (1, с. 254), несмотря даже на то, что аналитические разделы докладов составлялись с оглядкой на предполагаемую точку зрения Сталина и потому содержали предвзятые интерпретации излагаемых в тех же докладах фактических сведений. Неверие «вождя» в близость нацистской агрессии автор объясняет тем, что Сталин, осознавая сам факт германской угрозы, тем не менее «не осознавал остроты угрозы и масштабов грядущего нападения немцев». Кроме того, по мнению Гланца, Сталин «хорошо понимал, что война неотвратима, но считал, что ее можно избежать до 1942 г., когда программа военных реформ будет завершена. Активные обманные действия немцев, последующие немецкие операции на Балканах и откладывание “Барбароссы” до конца июня могли поспособствовать этому заблуждению. Усилившиеся указания на грядущее вторжение в июне по идее должны были вывести Сталина из этого заблуждения – но после того как он однажды уже убедил себя в том, что войну можно оттянуть, ему было бы трудно изменить свои неверные представления» (1, с. 257). Всегдашняя подозрительность генсека вкупе с верой в собственную непогрешимость обернулись, таким образом, против него самого.

Подводя итоги, автор делает вывод, что «в 1941 г. Красная армия была страшно не готова к войне» (1, с. 260); проводившиеся в то время спешные мероприятия по ее перевооружению и реорганизации могли быть закончены не ранее лета 1942 г. Сталин, по мнению Гланца, хорошо это понимал, так что главной движущей силой его внешней и военной политики в 1939–1941 гг., особенно же в первой половине 1941 г., был прежде всего страх перед неминуемо надвигающейся германской агрессией. «Это понимание, – пишет автор, – создало ясный контекст для кажущихся иррациональными советских дипломатических и военных мероприятий с 1939 по лето 1941 г. И это также объясняло кажущуюся иррациональной реакцию Сталина и советского политического и военного руководства на предоставленные разведкой весной 1941 г. ясные указания на близость войны» (1, с. 260).

В следующей книге Гланца «Колосс возрожденный» рассматривается положение Красной армии в самый трудный, драматический период ее истории – 1941–1943 гг., первые 30 месяцев войны. По мнению автора, в западной и советской (российской) историографии нет исследований, в которых бы отображалась подлинная

картина войны. Западные историки оказались не на высоте задачи потому, что основу их работ составляли прежде всего германские источники, которые грешат определенной схематичностью и неадекватным изображением противника, предвзятостью многих оценок войны. Тем не менее исследователи долгое время обращались в основном именно к этим источникам, в которых советско-германская война рисуется скорее как фон, на коем происходят куда более драматические операции, вроде боев при Эль-Аламейне, высадки в Нормандии и др. В результате складывается ошибочное впечатление, что фактически победу над нацистской Германией одержали западные союзники СССР (2, с. 612).

Частое обращение западных историков к немецким источникам во многом было обусловлено и недостатком научной информации о войне на английском языке, и очевидными изъянами советских (российских) исследований, связанными с идеологией, с «холодной войной» и ее издержками, с вторжением в научные исследования цензуры, что вело к сознательному замалчиванию, игнорированию многих событий войны, некоторых ее сражений. Автор утверждает, например, что до 40 сражений войны выпало из поля зрения советских историков (2, с. XVII). Использование такого рода литературы на Западе было чревато снижением читательского доверия к труду того западного исследователя, который бы отважился широко ее привлекать в своем анализе войны на советско-германском фронте.

Вместе с тем Гланц отдает должное профессионализму советских историков и подчеркивает, что немало их работ о конкретных событиях войны носит объективный, академический характер. Автор не устает отмечать и большие достоинства современных публикаций архивных документов и мемуаров о войне. Он даже выражает свою признательность правительству Российской Федерации за эти публикации и особую благодарность приносит ветеранам за их воспоминания о войне, в которой они сумели выжить и победить. Автор замечает, что война оставила глубокий след в душе народа. Эти новейшие публикации широко используются и в реферируемой книге. Кроме того, их почти полный спектр представлен в библиографии.

В целом Гланц стремится понять историю феномена Красной армии, накануне войны представлявшей, по его словам, «колосс на глиняных ногах», который терпел вначале катастрофические поражения, но из огня поражений эта армия, по его же словам, восстала, как птица Феникс из пепла, – колосс возродился во всей своей силе. И после Курской битвы его путь шел от победы к победе и завершился полным разгромом гитлеровской Германии.

Книга состоит из введения, трех больших частей («Красная армия в войне (1941–1943)»; «Сила»; «Вожди и ведомые») и заключения. Она снабжена обширным справочным аппаратом, картами, таблицами, иллюстрациями.

В первой части подробно исследуются проблемы «забытой войны», в том числе и ее дискуссионные вопросы, освещаются те сражения (под Уманью и Киевом, под Харьковом, в Крыму, под Вязьмой и Ржевом, в районе Кривого Рога, Никополя, в Донбассе и др.), которые по разным причинам недооценивали или игнорировали советские (российские) историки. Эта часть исследования включает три главы: о первом периоде войны – с 22 июня 1941 г. по 18 ноября 1942 г., о втором периоде войны – с ноября 1942 г. по декабрь 1943 г., о советском военном искусстве (оборонительных и наступательных операциях, маневрах резервами, тактике).

Во второй части характеризуются вооруженные силы страны – различные рода войск (артиллерия, бронетанковые войска, авиация, инженерные и железнодорожные войска, войска химзащиты и т.д.), их численность, вооружение, организация, резервы и т.д., показаны количественное и качественное состояние Красной армии, ее сложная структура, развитие принципов вождения войск, система командования и контроля, методы обучения личного состава и т.п. Автор полагает, что до него столь широкого исследования разнообразного состава Красной армии еще не проводилось (2, с. XVIII).