Великая Отечественная война в современной историографии
Шрифт:
В третьей части показана организация руководства Красной армии, рассмотрена деятельность ее главного командования, Народного комиссариата обороны (НКО), Генштаба, а также НКВД. Автор пишет об офицерском корпусе Красной армии, ее командных кадрах – от кризиса к возрождению в горниле войны, а также о рядовом составе армии, простых солдатах в боевой обстановке и на отдыхе, их национальном составе. Отдельный очерк посвящен службе женщин в армии.
Первые 18 месяцев войны Красная армия терпела сокрушительные поражения. Вермахт оккупировал 30% территории европейской части Советского Союза с миллионами жителей, с развитыми промышленностью и сельским хозяйством. Из 12 млн потерь 6 млн человек приходилось на армию – убитыми, пленными и пропавшими без вести. Потеряв более чем 3 млн ( 2/3 состава мирного времени или 1/3 отмобилизованных сил) в 1941 г., Красная армия и флот потеряли еще 3 млн 200 тыс. человек в 1942 г. (2, с. 120). Уже в первые полгода войны немецкие войска достигли
Командующие фронтами, армиями, корпусами и дивизиями, которые в течение последних 30 месяцев войны вели победоносные сражения, были теми, кто получил горький опыт в страшных поражениях ее первых 18 месяцев и сумел извлечь из него уроки, необходимые для победы. Характерна стабильность высших командных кадров (уровень фронта, армии, корпуса, дивизии): воевавшие в 1941–1943 гг., они руководили войсками и в победные 1944–1945 гг. Особенно прославились своими боевыми успехами Жуков, Конев, Ватутин, Василевский. В то время пока армия получала этот так дорого стоивший ей опыт на полях сражений, Ставка, НКО и Генштаб, также учитывая уроки войны, реформировали, меняли структуру командных органов, осваивали новые принципы руководства войсками. Одновременно ускоренными темпами шло насыщение армии современным оружием в таком количестве, чтобы на поле боя можно было успешно действовать против лучше обученных и экипированных солдат Вермахта. В результате уже с начала 1942 г. и далее – в первой половине 1943 г. Ставка, НКО и Генштаб, слаженно действуя, сумели создать новую, высокобоеспособную Красную армию во главе с командными кадрами, прошедшими закалку в огне сражений, армию, вооружение которой нередко превосходило по своим боевым качествам германскую военную технику. В связи с этим автор отмечает, что военные поставки по ленд-лизу «оказались особенно важными» (2, с. 122). Появление именно такой новой армии и продемонстрировали Сталинградская и Курская битвы. Это была очень мобильная армия, ударную силу которой составляли бронетанковые войска, поддерживаемые мощной артиллерией и надежно прикрытые с воздуха.
1943 год стал решающим для исхода войны. Захватив стратегическую инициативу под Сталинградом и Курском, Красная армия уже никогда не уступала ее противнику. К лету 1943 г. стало очевидно, что ее окончательная победа неизбежна. Она искусно переходила от обороны к стратегическому наступлению, которое широко развернулось в 1944 г., демонстрируя военное искусство на всех уровнях командования войсками и превосходя в этом военачальников Вермахта.
Однако, отмечает автор, в Красной армии случались и рецидивы «плохих привычек», приобретенных некоторыми командирами в самом начале войны. Например, применялись стоившие больших потерь лобовые атаки в то время, когда можно было бы добиться поставленных целей меньшей кровью. Неудивительно, что в памяти потомков сохранилось неоднозначное отношение ко многим маршалам и генералам военной поры. Другой недостаток части командных кадров, особенно на уровне командиров корпусов и ниже, заключался в недостатке инициативы и гибкости, что в определенной мере зависело от характера операций, проводимых на уровне армии и фронта, командующие которыми ставили цели, к достижению коих неукоснительно должны были стремиться нижестоящие командиры. Серьезной проблемой в Красной армии было и сохранение политического контроля, хотя Государственный комитет обороны (ГКО) в 1943 г. и упразднил институт военных комиссаров. «Нелояльных» режиму солдат и офицеров «вычищал» НКВД, войска которого, насчитывавшие полмиллиона человек, решали также задачи борьбы с диверсантами, охраны объектов, военного строительства и т.д. Наряду с политическим контролем в армии действовали и драконовские меры по поддержанию дисциплины. Во время войны создавались штрафные части, которые бросали на самые опасные участки фронта.
Но главное – солдаты, несмотря ни на какие жертвы, любили свою родину и ненавидели немецких захватчиков. И еще они верили, что после войны жизнь будет лучше.
Эта солдатская масса представляла собой очень сложную мозаику в возрастном, социальном, национальном, образовательном, идеологическом отношении. Это были мужчины и женщины, вчерашние рабочие, крестьяне, служащие, бывшие дворяне и кулаки, партийные и беспартийные, комсомольцы, уголовники и «политики», дети номенклатурных работников, грамотные и неграмотные, люди различных национальностей. За время войны в армии служили почти 35 млн человек. Их возраст колебался от 17 до 55 лет, хотя среди них были люди и моложе и старше этого возраста. На 22 июня 1941 г. в Красной армии насчитывалось 5 млн 400 тыс. солдат, служивших в 27 армиях, 95 корпусах и 303 дивизиях. К 31 декабря 1943 г. численность армии значительно выросла – теперь в ней состояло до 10 млн солдат (94 армии, 253 корпуса, 838 дивизий). За этот период армия понесла тяжелые боевые и не боевые потери (8 млн 700 тыс. человек убитыми, 19 млн 700 тыс. человек больными и ранеными).
Из 35 млн служивших в ней в течение войны свыше 21 млн человек (67%) были призваны из Российской Федерации. Из них 19 млн (90%) – русские; 6 млн 400 тыс. (19%) – призваны с Украины и Белоруссии, а 6 млн 900 тыс. – из других республик СССР. Общая численность военнослужащих – неславян составляла 8 млн человек. Из 1 млн женщин 500 тыс. служили в действующей армии, в основном в ПВО, авиации, а 500 тыс. в нестроевых частях (2, с. 588).
Несмотря на такое разнообразие этой солдатской массы, у нее в 1941–1943 гг. было общее – ведя спартанское существование, она выживала и училась побеждать. При этом солдаты Красной армии оставались частью политической системы и своего общества, где личность была не защищена.
В августе 1941. – М.: Вече, 2011. – 318 с.
(Реферат)
Книга А.Б. Оришева, специалиста по истории Ирана и советско-иранским отношениям, посвящена малоизученному эпизоду Второй мировой войны, первой совместной военной операции СССР и Великобритании – вводу войск на территорию Ирана в августе 1941 г. Книга состоит из 26 коротких глав, приложения (приводятся выдержки из донесений и документов иранской разведки, приказы советских войск), списка литературы. Автор использует архивные материалы (АВП РФ, Архив Министерства внешнеэкономических связей, Архив Службы внешней разведки России, РГАСПИ и др.), официальные опубликованные документы, мемуары, научные исследования, справочники.
В первых главах А.Б. Оришев подробно рассказывает, как в Иране пересекались торговые, военные, промышленные интересы трех стран – СССР, Германии, Великобритании. Иран, богатый полезными ископаемыми, газом и нефтью, был чрезвычайно привлекателен как источник сырья и стратегических материалов (хлопок, шерсть и т.п.). В предвоенные годы с Советским Союзом отношения складывались непросто. В 1921 г. был заключен советско-иранский договор, согласно которому советское правительство отказывается от царских займов, концессий и сооружений и выплачивает Ирану огромную по тем временам сумму – более 100 млн рублей. Согласно статьям 5 и 6 этого договора, СССР мог вводить войска на территорию страны в том случае, если третьи страны будут использовать территорию Персии как базу для войны с Россией. В 1930-е годы отношения между странами начали постепенно ухудшаться, прекращали деятельность советско-иранские предприятия, не удавалось решить вопрос о границе, сокращалось число консульств в обеих странах.
Англичане занимали доминирующее положение на юге Ирана, в 1909 г. была образована Англо-персидская нефтяная компания (АПНК), контрольный пакет акций принадлежал англичанам. Они выплачивали мизерные суммы иранскому правительству. «В те годы англичан в Иране считали какими-то сверхъестественными существами, контролирующими и управляющими всей страной. От желания или нежелания Лондона нередко зависел состав правительственного кабинета в Тегеране. Действовали при этом британцы через свою дипломатическую миссию, а порой не гнушались введением на территорию Ирана вооруженных сил» (с. 8).
Но самые тесные отношения сложились у Ирана с Германией. Промышленными поставками в Иран занимались гиганты немецкой индустрии: «АЭГ», «Бош», «Крупп» и др.; в прикаспийских районах страны находились военные специалисты и советники. К концу 1930-х годов Германия занимала первое место по количеству наименований импортных и экспортных товаров, пишет А.Б. Оришев. Немцы активно работали в идеологической области: в 1936 г. специальным декретом иранцы были объявлены «чистокровными арийцами» и освобождены от ограничений расистских законов. С подачи германских дипломатов, предполагает А.Б. Оришев, Персия была переименована в Иран (от древнеиранского Aryanam – страна ариев). Германские политики, отмечает автор, особое значение придавали идеям исламизма, увязывая их с персидским национализмом. Идеи персидского шовинизма и паниранизма легли в основу государственной идеологии в 1930-е годы. Немцы создали на территории страны разветвленную шпионскую сеть, контактируя с жителями, представителями местных националистов, религиозными деятелями, вождями кочевых и полукочевых племен.
Начало Второй мировой войны существенно изменило расклад сил. 4 сентября 1939 г. Иран подтвердил свою позицию нейтралитета и готовность защищать его силой оружия. Вначале немецкое правительство спокойно приняло это решение, оно позволяло ему и дальше разрабатывать иранское сырье и развивать торговые отношения. Но в дело быстро вступили англичане, они заблокировали купленные Германией товары, стали перебивать германские закупки, предлагая заведомо завышенную цену. Банки, подконтрольные англичанам, не давали кредитов торговцам, связанным с немцами.