Великая Российская трагедия. В 2-х т.

Хасбулатов Руслан Имранович

I.

Не вижу в том плохого, когда тот или иной политик стремится к тому, чтобы о нем думали лучше, чем он есть на самом деле. Но для этого вовсе не обязательно бросать тень на других — своих бывших коллег, пытаясь изобразить себя великим умником, а их — явно ущербными. В упомянутых беседах, изложенных газетами, Вы почему-то довольно навязчиво приводите мое имя в контексте позиции, противоположной Вашей, разумеется, единственно правильной, как вы ее излагаете. Читателю внушается: “Хасбулатов был радикалом, конфронтьером, отвергал мирные переговоры, развязал вооруженный конфликт, чуть ли не из автомата хотел стрелять...” А если такого рода Ваши измышления дополняет Ваш же новый шеф С.Шахрай, утверждая, что “оружие первым применил не Президент”, можно подумать, что вот уже и открыта “истина”. Однако правда, которую никогда и ни при каких обстоятельствах невозможно скрыть, заключается как раз в обратном: во- первых, в самом Указе от 21 сентября 1993 года за № 1400 уже проглядывали стволы танковых пушек, БМП и омоновские дубинки; во-вторых, в соответствии с распоряжением Президента “действовать жестко”, первый убитый сотрудниками МВД демонстрант зафиксирован уже 23 сентября; по многим данным всего убито былее 1600 человек, жестоко избито несколько тысяч человек. Некоторые из них были убиты, как утверждалось, бейтаровцами, засевшими в здании мэрии. И 3-го октября, при походе демонстрантов на мэрию и затем на "Останкино", и 4-го — при штурме "Белого дома" — огонь первыми открывали антиконституционные силы, спровоцировавшие массовые беспорядки в столице с трагическими последствиями. Всего этого вы не можете не знать, тем более что это не раз уже говорилось в США и никем не опровергнуто. Вернемся, однако, к нашему вопросу. Волей или неволей, но Вы, Рамазан Гаджимурадович, слишком вольно манипулируете фактами, в том числе в оценке моих действий. А ведь могу напомнить кое-что из того, что вы говорили мне накануне событий, начавшихся 21 сентября 1993 года: “... Вам удается балансировать между левыми-правыми еще с I Съезда депутатов, занимая четкую центристскую позицию и обеспечивая нормальную работу Верховного Совета. Мне, к сожалению, не всегда удается”. Да, Вы были правы — Вам многое не удавалось. Но Вы всегда были мощно “прикрыты” Председателем ВС. Еще с периода выступления в составе “шестерки”. Всем другим пришлось уйти. Вас я спас. Вы это знаете так же хорошо, как и вся более чем тысяча депутатов Российской Федерации. Чем, кстати, вызвал одну из первых “трещин” во взаимоотношениях с “демократическим крылом” Парламента. Я даже

не считал нужным говорить Вам о том, что тогдашний Председатель Верховного Совета (которого Вы, по Вашим словам, цените за открытость), неоднократно выражал мне, своему первому заместителю, крайнее недовольство из-за терпимости к Горбачеву-Абдулатипову. Так же как не считал нужным сообщать Вам о сильнейшем недовольстве Вами в палате национальностей, многие депутаты которой считали, что весь 1993 год (до 21 сентября) Вы в ней не работали. Я полагал, и сейчас полагаю, что они были не во всем правы — вообще не работать Вы просто не можете. В этом Вас трудно упрекнуть. Но мне не совсем понятно, с какой целью Вы пытаетесь исказить одно историческое событие. Я имею ввиду подготовку, подписание и конституционализацию Федеративного договора. В частности, Вы говорите:”... В Совете национальностей нам удалось предотвратить фактически объявленную автономными округами и областями войну с Москвой, подписав с ними Федеративный договор. Мы остановили выход многих республик из состава РФ, в том числе Башкирии и Якутии”. Что за странная забывчивость! Приходится напоминать: палата захлебнулась с 17 вариантом Федеративного договора уже к началу 1992 года — и в этом, кстати, не было ее вины. Президент и Правительство словно не замечали дезинтеграционные процессы, захлестнувшие Россию на протяжении 1991 года, особенно в связи с участием в Новоогаревском процессе и проектом Союза Суверенных Государств (ССГ), когда наши республики получили права союзных республик, а области и края при прежнем статусе. Этот проект к объективным процессам добавил субъективные, ускоряющие разложение Федерации. Поэтому через подписание Федеративного договора надо было, хотя бы временно, приостановить дезинтеграционные процессы, усилившиеся после распада Союза. (Одна из причин распада Союза — это вопрос Союзного договора и реанимация его в сознании политического истеблишмента союзных республик. Надо было работать над новой Конституцией Союза или конституционным актом, что было бы реалистичнее и дало бы возможность принять демократические Конституции в республиках. Но это уже предмет политической истории). РФ в такой обстановке грозил распад. Поэтому всю работу по Союзному договору взял на себя Председатель Верховного Совета. И в этом деле, если помните, неоценимую помощь оказал заместитель предстедателя Верховного Совета Яров Ю.Ф. Не пытаюсь ни хвалить, ни критиковать Ярова — отмечаю лишь то, что было. Но одном из совещаний в зале Президиума Верховного Совета с руководителями субъектов Федерации (кажется, это было 29-30 марта 1992 года) приходилось несколько раз объявлять перерывы, чтобы “охлаждать” дискутирующих, приглашать несоглашающихся по одному, по два. Затем опять возвращались в зал заседаний, опять дискутировали. Наконец, начали подписывать Федеративный договор. Были серьезные опасения, что Верховный Совет может “блокировать” Договор, и мы с Яровым решили вынести его сразу же на VI Съезд депутатов. И на Съезде не так просто пришлось с его инкорпорацией в Конституцию, многое зависело от избранной тактики... Но в конечном счете Конституция стала на самом деле Федеративной, принципы нового федерализма прочно утвердились в ней. Можно только сожалеть, что Кремль, видимо, в упоении от “успешно” проведенного военнополитического антиконституционного переворота 21 сентября — 4 октября 1993 года стал подходить к этому Договору так же, как относились в Америке к тем, более чем 200 соглашениям, заключенным властями с индейскими племенами. Конечно же, “отцам- основателям новой Конституции” надо было бы сохранить этот Договор. Но они, кажется, сделали все для того, чтобы эта “их” Конституция ушла в небытие вместе с окончанием жизни действующего политического режима. Сегодня Кремль вынужден будет подписывать сепаратные “двусторонние” соглашения с субъектами Федерации: Федеративные начала, принципы федерализма слишком прочно вплелись в ткань государственного устройства фактически. И они не могут быть опять “загнаны” в унитарную схему провозглашенной новой Конституции.

Не стоило Вам переоценивать свою миротворческую миссию в национальных конфликтах, один из которых Вы, якобы, успешно “решили” в Кабардино-Балкарии, а Хасбулатов “провалил” другой — в Чеченской республике (Кстати, тогда все еще была Чечено-Ингушетия). События в Чеченской, Ингушской республиках — это Вы прекрасно знаете — одна из самых кровоточащих ран в моей груди. И прекрасно Вы знаете, что если бы федеральная исполнительная власть прислушивалась к нашим советам, просьбам, рекомендациям (в том числе и Вашим), положение в Чеченской республике было бы давно упорядочено, а трагедии, возникшей как следствие, практически войны между Осетией и Ингушетией, можно было бы вполне избежать. Напомню об одном случае в Дагестане, когда в районе Хасав-Юрта две многотысячные враждующие группы населения вот-вот должны были яростно схлестнуться. Кто предотвратил эту возможность конфликта после почти 12 часов переговоров — немыслимо трудных, не забыли? Вы-то забыли, а люди помнят. Наверное, и поэтому они, собрав около 40 тысяч подписей пытались на вполне конституционной, законной основе избрать Хасбулатова парламентарием. Похоже, однако, меня так боятся в Кремле, что не только бросили в тюрьму с нарушением всех человеческих и божеских законов, но даже не постеснялись нарушить и “новую Конституцию”, и общепринятые права человека, и конкретные права 40 тысяч граждан населения Дагестана. Это жители Вашей республики, Рамазан Гаджимурадович! Вы вступились за попранные права Ваших земляков?

II.

Я хотел бы напомнить Вам совершенно блестящую мысль Ленина, высказанную им в адрес Сталина и Дзержинского (комиссия последнего, по мнению Ленина, плохо разобралась в причинах конфликта между Орджоникидзе и Мдивани). По мнению Ленина, нерусские высокопоставленные чиновники в своем державном рвении порой “пересаливают” (так у Ленина) даже усердие собственно русских чинов. Верность этой мысли иллюстрировалась особенно наглядно после Ленина, когда, стремясь проиллюстрировать свою верность кремлевским вождям, “национал- выдвиженцы” беспощадно расправлялись со своими земляками, особенно с представителями национальной интеллигенции, выискивая в ее среде различную крамолу. Вы это, конечно же, не хуже меня знаете, работая в аппарате ЦК, могли видеть эту “кухню” изнутри, выбивающую из человека человечность. Правда, многое всегда зависело и от человека, как зависит и сегодня. Многие работники и в центре, и на местах всегда оставались порядочными людьми, остаются таковыми они и сегодня, как ни стремятся вытравить из их сознания такие понятия как совесть, честь, благородство, верность данному слову. Сейчас ситуация эволюционирует так, что даже те самые лица (ранее угнетавшие людей в национальных окраинах) провозгласили себя “духовными отцами” тех же самых народов, чью национально-культурную самобытность они жестоко отвергали. Все это относится, кстати, в равной мере и к высшему российскому чиновничеству, которое к примеру, любит нынче размашисто, напоказ всем, креститься (хотя ни Богу, ни черту не верят). А что они вытворяли еще лет 5-6 назад с истинно верующими! Но в данном случае я о другом. Видимо, прошедшие десятилетия сформировали такой тип политика-национала, который, попадая на федеральный уровень, ощущает “комплекс вины” из-за своего нерусского происхождения, как бы свою второсортность. И под влиянием этого национального комплекса пытается непрерывно подчеркивать свою “русскость”. Это — ловушка, дорогой Рамазан Гаджимурадович! Одно дело — понимать, что условием смягчения межэтнических отношений, растворения конфликтов является создание нормальных условий жизни прежде всего русского народа как доминирующего в Федерации этноса. Тогда будут созданы и материально-технические, и культурные, и даже психологические предпосылки для нормальной жизни всех народов; малые народы не будут считать себя ущемленными, большой же этнос перестанет усматривать в них “носителей дискомфорта”. Но совершенно другое дело бить себя в грудь, восклицая: “Я — русский, я — русский”, а своей реальной деятельностью в поддержку порочной политики ухудшать положение этого же русского народа. Один может быть и не русским, но проводить в жизнь четкую, откровенно прорусскую политику, дающую благо и для русского, и для других народов государств. Другой до седьмого колена может быть русским и обрекать своими неразумными действиями на нищету и бесправие великий народ, формируя предпосылки для его натравливания на этноменьшинства, искусственно порождая такого рода конфликты. В истории государства российского записано много достойных имен отнюдь не русского происхождения, но честно и талантливо служивших на благо Отечества. Но было множество и иных —кто их вспомнит! Их имена исчезли, как легкое облако исчезает в ясный день. Все это очевидные истины, доказанные столетиями совместной жизни множества народов в пределах единого Большого Отечества, где народы имели еще и свое Малое Отечество. Для политика-национала и политика-провинциала, чтобы не потерять свое лицо, важно с самого начала своей деятельности точно определить свое отношение к этим “двум Отечествам”, свое место в них, оценить себя с точки зрения того, в состоянии ли он стать носителем “федерального политического интереса” без ущерба интересам избирателя. Это очень и очень сложный момент, часто он определяется как раз понятием “совесть”, так мало ценимой современным политическим истеблишментом категорией. Если Вы решили для себя возможным говорить о трагедии 21 сентября — 4 октября 1993 года, давать оценки Председателю ВС, почему же вы обошли то, как бессовестно разыгрывалась “национальная карта” в связи с его нерусским происхождением, что было лишь идеологической подготовкой к антиконституционному перевороту? Вы-то должны знать (и знаете), что эта “карта” —исключительно опасный инструмент, к тому же принципиально невозможный для использования подлинными демократами. Поэтому я с полным основанием считаю необходимым заключить в кавычки слова “наши демократы”. Отчаявшись найти эффективные способы дискредитации Председателя Парламента (что само по себе и преступно, и безнравственно — все, что предпринималось в этой части), правящая камарилья взялась за его “пятый пункт”. Ясное дело, что это оружие, коль скоро пущено в ход, дальше уже работает само собой — вот и заговорили об “инородцах” в городах России. Затем Кремлю “пришлось” взять в арсенал политической пропаганды проклинаемые ранее либерально-демократическими кругами лозунги “Памяти”. И что особенно показательно в этой связи — людей стали тщательно классифицировать, как потенциальных преступников, по цвету кожи и волос, форме носа, с особенным ударением на “кавказское”, “азиатское” происхождение. Добро бы это делалось для милицейских, статистических карточек, но об этих “признаках” заголосили на весь мир в сугубо политических целях наше ТВ и радио. Граждане уже начинают озираться: где тут черные, раскосые, носатые, лица кавказской национальности — преступники — подальше от них! “Демократические мэры” городов с гордостью проводят операции по “очистке” вотчин от нечестивых (ситуация напоминает 1906-1907 гг., правда, тогда превалировали еврейские погромы, но и это, похоже придет при продолжении такой политики). Прямо по Чезаре Ломброзо — раса, нация определяют преступника. Фашизм и использовал эти идеи, полагая, что “неарийские народы” — все сплошь преступники, их надо держать в качестве рабов или всех уничтожить, или выгнать “за пределы рейха”. Кстати, целенаправленные попытки вызвать межэтнические конфликты, разжечь надоверие русских к “инородцам”, а последних — к русским, делаются вопреки исторической традиции и практике, убедительно показывающими, что русскому народу всегда были чужды шовинистическо-националистические проявления. А всплеск шовинизма и национализма происходил лишь в условиях целенаправленной деятельности властей, попадающих в кризис из- за несостоятельности своей политики. Тогда призывали казаков с нагайками, черные сотни, неформальные военизированные отряды, организовывались и переорганизовывались карательно-репрессивные органы.

III.

Одновременно заметны попытки крутого разворота и в Большой политике — спешно и непродуманно перехватываются лозунги оппозиции по “защите русскоязычного населения в ближнем зарубежье”. Вспомните, те, кто сегодня пытается “защитить” там русских — они же сами проталкивали межгосударственные договоры в 1991 году, и какие! Сколько мы в Верховном Совете убеждали,

уговаривали предусмотреть эту “защиту” в тексте договоров, прекрасно понимая, что в межгосударственных отношениях всегда превалируют интересы, а не чувства! Нас не хотели слушать, бросали обвинения в шовинизме, реакционности, считали, что ни каких противоречий у “Новой России” ни с кем и никогда не будет. Не хотели слушать русских, прибывающих из бывших союзных республик и уже тогда рассказывающих о трагических условиях своей жизни. Доводы наши отвергались с презрением теми же самыми людьми, которые с апломбом сегодня пытаются их по сути повторить, скорее стараясь эксплуатировать эту горькую тему, нежели реально что-то сделать (успех здесь уже практически невозможен). Однако, это не порождает к ним доверия. К тому же, это “чужое поле”. Здесь правящий режим ничего выиграть не может, ибо он уже проиграл здесь абсолютно все, что только можно было проиграть, и даже то, что проигрывать было невозможно. Кстати, с “кавказским фактором” тоже очень интересные трансформации у “супердемократов”. Когда выгодно вызвать, к примеру, тень Сталина, напоминают о его кавказском происхождении и обязательно — трубку. Ясно, на кого этим намекая. Все они, мол, одинаковы, эти “люди кавказской национальности”! Когда же сетуют по поводу того, что семья Гамсахурдиа нашла приют в Чеченской республике, в Грозном, начинают лицемерно вопрошать: “Почему? Как далеки друг от друга эти чеченцы и грузины. Грузины — христиане. Чеченцы — мусульмане”. И заключение делают прямо по Р.Киплингу: “И вовек им не сойтись”. То есть тут уже не все “кавказцы” одинаковы, и никакая трубка не роднит, оказывается, чеченца и грузина. Вообще это интересное явление — рассуждения атеистов о религиозной этике верующих. Им невдомек, что ни одна мировая религия не запрещает по религиозным мотивам любить, дружить, жить в добром согласии с соседями. Наверное, не случайно в Иерусалиме на одном пятачке много-много столетий тому назад верующие построили три величественных храма, олицетворяющих три мировые религии... Все это (не только это, разумеется), как мне представляется, не может не вызвать у людей серьезные сомнения в отношении качества политики, которая основывается на импровизациях. Это ее негодное качество служит причиной общего кризиса политического режима. Кризис сегодня налицо. Он не решен ни сентябрьско-октябрьским переворотом Ельцина, ни выборами 12 декабря и продекларированной Конституцией. Другое дело — в каких формах он будет протекать в обозримом будущем, каковы его этапы разрешения, сроки. Это зависит от сплетения множества факторов, не все из которых поддаются предвидению. Но иллюзий относительно устойчивости режима не должно быть.

IV.

Вынуждаете Вы меня затронуть и некоторые из эпизодов трагедии 21 сентября — 4 октября. Остановлюсь лишь на одном вопросе — пресловутых переговорах. Как только мне передали просьбу от Ярова Ю.Ф. о встрече со мной — я согласился немедленно. Потом оказалось, что он хотел встретиться с председателями палат Верховного Совета —я тоже согласился немедленно. Это, кстати, было еще до инициативы по переговорам, с которой выступил Алексий II и которая также была мной поддержана, когда пришли святые отцы. Я до сих пор с тоской думаю, Рамазан Гаджимурадович, о Вашей с Соколовым В.С. работе на этих переговорах и, в частности, “протоколах”, подписанных тогда Вами. (Даже Генеральный прокурор усматривал мою вину в том, что я “не поддержал” эти протоколы”). Сегодня прошло уже более четырех месяцев после Великой трагедии, неужели Вы до сих пор не поняли, какой страшный, нокаутирующий удар Вы с Соколовым нанесли по защите Конституционного строя тогда? Когда Вы с Соколовым докладывали о результатах переговоров, я не упрекал Вас. Даже попытался сгладить резкие высказывания Ю.М.Воронина. К чему? Дело было сделано. Подумайте хотя бы сейчас: председатели двух палат Верховного Совета согласились на полную капитуляцию высшего органа государственной власти в обмен... на что? Ни на что! В Ваших “протоколах” не было ни единого слова об отмене Указа № 1400. Разве Вы забыли, что в соответствии с этим Указом, после восьми часов вечера 21 сентября перестали существовать Верховный Совет, Съезд депутатов, Конституционный суд и т.д.? В каком тогда качестве Вы подписывали “протоколы”? (Не ставил в те дни и не ставлю сейчас вопрос о Ваших полномочиях). Ведь Вас уже “не существовало” как председателей палат ВС. Для другой-то стороны Ваши подписи не имели никакого значения — точно также, как и выполнение Х Съездом условий этих протоколов не создавало для Кремля никаких обязательств, пока не был отменен Указ № 1400! Ведь чтобы вести какие-то полноценные, обязывающие обе стороны переговоры и достигать конкретных целей в соглашениях, стороны должны обладать правами. Указ № 1400 лишил абсолютно всех прав Верховный Совет, его руководство, Съезд депутатов, как высший орган государственной власти. Мы в одночасье оказались “лицами без гражданства”, людьми, сидящими в темноте, с отключенными телефонами (и даже неработающими туалетами). Понимаете ли Вы это? Мы были превращены в “ничто”, а “переговоры” Кремль истолковывал только как пропагандистский трюк, при этом осуществляя подготовку силовых акций. Внушая населению страны и мировому общественному мнению, что, якобы, в "Белом доме" засели “экстремисты” чуть ли не с ракетным оружием, террористы, которых надо уничтожить “для спасения цивилизации и демократии в мире”. Вы не задавались вопросом: почему все депутаты — и левые, и правые, и “красные”, и “белые” (кроме тех, которые в самом начале работы Съезда сбежали), то есть абсолютное большинство, небывалое в истории съездов, — требовали отмены этого Указа? Только немедленная отмена этого Указа давала саму надежду на лучший исход кризиса, в который вогнал страну этой тупой акцией Президент. Это понимали абсолютно все. На этом, собственно, покоился и “нулевой вариант”, выдвинутый В.Д.Зорькиным, тоже мною поддержанный. Согласившись “вывести” за пределы переговоров Указ № 1400 Вы с Соколовым резко ослабили позиции Съезда, его руководства, породили колебания среди депутатов, которых до этого не было. Вы морально укрепили находящиеся уже в паническом состоянии и уже готовые отступить антиконституционные силы. Укрепили “ястребов”, требующих от Кремля силового решения кризиса. Дали им повод подумать, что “верхушка” Съезда якобы не отражает мнения большинства депутатов, якобы стоит “нажать” — и все разбегутся. Я догадывался, что на Вас оказывал сильное влияние Соколов В.С. с его интриганскими наклонностями. Но Вы все же могли бы занять правильную — то есть конституционную позицию, возвращающую Вам право вести переговоры через отмену Указа № 1400. Почему-то думаю, если бы Вы с Соколовым заняли адекватную воле Съезда позицию на этих переговорах, если бы Вы решительно потребовали отмены этого рокового Указа — это явилось бы тем недостающим усилием для мирного решения кризиса. Ведь мы уже знали, что Кремль, и Старая площадь смертельно напуганы и готовы к отмене Указа, были готовы до появления Ваших “протоколов”. Кстати, мои жесткие выступления как раз и преследовали задачу — быстрее добиться отмены Указа, а затем перейти к спокойным переговорам, имея соответствующие конституционные права. Именно поэтому Съезд и поручил мне сделать соответствующее Заявление (из 4-х пунктов), дезавуирующее подписанные Вами протоколы. Указ № 1400 ныне вроде бы отменен самим Кремлем. А отношения, возникшие на базе действия этого Указа — какова их судьба? Где правовая их база? Конституционно-правовой нонсенс! Помните, какая вакханалия была поднята тогда вокруг “проблемы оружия” в "Белом доме"? Теперь-то все знают, что никаких складов с оружием там не было. Я разве не говорил, причем неоднократно, что эта проблема вброшена кремлевскими пропагандистами специально для оправдания готовящейся расправы с депутатами. С целью похоронить демократическую Конституцию и установить тоталитарный, диктаторский режим. Много раз говорил. К сожалению, именно это и пришло в страну. Сметены достижения трех лет развития демократического процесса в Федерации. Будущее стало более неопределенным, чем когда-либо раньше. Хотелось бы просить Вас, Рамазан Гаджимурадович, — или вообще ничего не говорите о Великой российской трагедии 21 сентября — 4 октября 1993 года, или говорите правду. И — не суетитесь, дружок, не суетитесь... События 21 сентября — 4 октября 1993 года, как бы их ни пытались интерпретировать, уже принадлежат Истории. Именно История определит их величие, подлость их участников, благородство и низменность методов действующих лиц и подстрекателей кровавой развязки. От суда Истории трудно скрыть что-то и кому-то укрыться.

15 февраля 1994 года, "Лефортово"

Р.И.Хасбулатов

РАБОЧИЙ ДНЕВНИК

Председателя Верховного Совета Российской Федерации

Хасбулатова Р.И.

в период антиконституционного государственного переворота

21 сентября — 4 октября 1993 г.

... “Цезарь один из всех взялся произвести

государственный переворот,

будучи трезвым”

Светоний. Божественный Юлий.

21 сентября.

8.00.— Агафонов, Сыроватко, Исаев, Пушков, Осьминин, Прокофьев: в течение дня переговорить со всеми председателями Верховных Советов Республик, областей, краев, нац. округов; руководителями адмитистраций; связаться с депутатами на местах, рассказать о тревожной ситуации в Москве; узнать обстановку.

9.00.— Ачалов, Тарасов, Калинин: что ждать нам от мятежников?

10.00.— Воронину — Черномырдин: переговорить “о слухах”, Яров, Сосковец, Лобов: обсуждали в правительстве о каких-либо чрезвычайных действиях?

11.00.— Переговорить с Ельциным и Черномырдиным — относительно сообщений Кобца и Колесникова. — Так ли это? Новикову — что за “шумиха” во фракции “демократов” относительно каких-то “моих” заявлений? — они не знают, что готовятся сотворить их “вожди”? — объясните этим нытикам: мы накануне переворота — какова их позиция?

17.30.— Экстренное заседание Президиума ВС: о возможном перевороте. Быть готовым ко всему. Постараться предотвратитьнеобдуманные действия исполнительной власти (участвуют: Зорькин, Руцкой, Колесников, Степанков; от правительства — никого). Объяснил положение, связаться ни с Президентом, ни с Черномырдиным не смог: избегают. Вызвал Грачева, Ерина — не являются. Колесников здесь...

19.55.— Приносят пакет от Президента. Указ № 1400 “О поэтапной Конституционной реформе в Российской Федерации”, в котором говорится, что Съезд и Верховный Совет объявляются распущенными, деятельность Конституционного суда приостанавливается. Понял: “Это — государственный переворот”. ... Группа депутатов во главе с Ворониным. Немедленно назначает заседание Президиума. Уже выступает по ТВ Ельцин.

20.15.— Заседание Президиума ВС. Принимают решения: 1. О созыве экстренной сесии (7-й) Верховного Совета с повесткой дня: “О политической ситуации в Российской Федерации, сложившейся в результате государственного переворота, осуществленного Б.Н.Ельциным”. 2. Об отрешении от должности Президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина, осуществившего государственный переворот — на основании ст.121.6 Конституции Российской Федерации”. Проект Указа подготовил Абдулатипов. 3. Об организации обороны Парламентского дворца и создании Штаба обороны (Сопротивнения); Руководитель — Воронин. 4. Обращение к Гражданам России. 5. Обращение к военнослужащим Российской Армии.

20.45.— Первые группы москвичей, протестующих против Указа № 1400 появляются перед окнами Парламентского дворца.

21.00.— Совещание в зале Совета Национальностей с депутатами, находящимися в помещениях Верховного Совета (не разъехавщимися на каникулы). Припоминаю, точно такое же Совещание с депутатами я проводил 19 августа 1991 года, — здесь же, в Палате Национальностей и тоже — после заседания Президиума. Я в своем выступлении охарактеризовал Указ Ельцина, как “государственный переворот”. Ельцин нарушил Конституцию, изменил клятве на верность народу, и он должен быть немедленно отрешен от должности. Во-первых, отметил я, необходимо организовать оборону здания ВС всеми имеющимися средствами, во-вторых, Парламент должен довести до сведения всех граждан и общественных организаций, что в стране произошел переворот, осуществленный бывшим законным президентом— полномочия которого прекращаются ст.121.6 Конституции. В-третьих, Парламент призывает всех граждан, политические организации и профсоюзы встать на защиту своих прав и свобод, защиту представительной власти. Я обратился ко всем Советам с требованием немедленного созыва сессий, чтобы дать соответствующую оценку переворота, а также выступить с требованием водворения конституционного порядка в стране и поддержать на всех территориях законную власть. Председатель Конституционного суда — Валерий Зорькин —сообщил, что уезжает на экстренное заседание Конституционного суда, на котором в эти минуты начнется рассмотрение конституционности Указа Бориса Ельцина. “Прошу не считать меня трусом, сбежавшим в эти минуты из ВС, — заявил Зорькин, — но мы должны рассмотреть сложившуюся ситуацию, и КС вынесет свой вердикт”. Зорькин выразил солидарность с Верховным Советом и его председателем и подчеркнул, что верит в светлый разум россиян, которые не позволят довести дело до гражданской войны. В это время, как оказалось, в Доме Советов России были отключены телефоны правительственной связи: АТС-1 и АТС-2.