Велики амбиции, да мала амуниция
Шрифт:
– Вам бы, Николай Степанович, самому в адвокаты идти, – усмехнулся Романенко. – Всех-то вы защищать готовы! Я так не могу…
– Да это потому, Вася, что ты всех под один гарнир норовишь умять. А люди все разные. Душа-то человеческая, что колодец бездонный. Кто знает, что в ней? И кидать камень, не уяснив всей глубины, проще всего. Виновный должен нести наказание, даже и самое суровое, а судить кого-то за иной образ мыслей и жизни, по-моему, не стоит…
Из соседней комнаты послышалась
– Тревогою поёт!
В гостиную вошла Соня, вытирая руки о передник, и возвестила:
– Ужин подан. Идите к столу. А то простынет.
– Пётр Андреевич, подайте мне, пожалуйста, руку, – с улыбкой попросила Анна Степановна. Вигель подал ей руку, и, опираясь на неё, Кумарина направилась в столовую, оставив свою трость стоять возле кресла. Романенко и Николай Степанович прошли следом.
Глава
II
КНЯЖНА САМАРКАНДСКАЯ
– Я Омар-бек, княжна Самаркандская, – звякнул высокий голос, отражаясь от каменных стен помещения.
Николай Степанович поднял глаза и внимательно посмотрел на сидевшую перед ним подследственную: бредит или лжёт? Абсолютно прямая спина, руки упёртые в колено, стройная шея, бесстрастное, чрезвычайно гордое лицо, глаза, смотрящие с вызовом – такова была сидевшая перед ним женщина.
– Допустим, – промолвил Немировский. – Антон Сергеевич, запишите.
Любовицкий поморщился и вывел своим каллиграфическим почерком имя странной дамы.
– Каким же образом столь знатная особа очутилась так далеко от родных краёв? – продолжал Николай Степанович.
– Мой отец был убит в результате дворцового заговора и измены. Мне, благодаря немногим верным людям, удалось бежать, – княжна говорила с заметным восточным акцентом.
– Ваши верные люди бежали с вами?
– Несколько человек. Но большинство осталось в Самарканде.
– Где же теперь ваши верные люди?
– Они осели по разным городам России. Я давно их не видела.
– Что же они оставили вас? Забыли о своей княжне? – удивился Немировский.
– Они не забыли. Они присылали мне письма, полные величайшего преклонения и скорби. А я отвечала им.
– Где же эти письма?
– А разве ваши люди не нашли их, господин следователь? В спальне есть шкаф. А в шкафу, на третьей полке, под бельём стоит шкатулка, запертая на ключ. Письма в ней. А ключ – вот, – княжна сняла с шеи шнурок, на котором висел маленький ключик, и протянула его Немировскому.
– Мы это проверим, – кивнул следователь. – Как вы познакомились с господином Лавровичем?
– Ценности, которые я наспех успела захватить при побеге, были невелики. И, очутившись в Москве, вскоре я оказалась в положении крайнем… Я жила в бедных номерах, но даже за них платить у меня не было денег. Иногда их присылали мне верные люди, но их было так мало! Тогда мне и встретился Михаил Осипович… Он проникся моим положением, заплатил мои долги, поселил у себя…
– Какие отношения вас связывали?
– Мы любили друг друга…
– Однако, согласно свидетельским показаниям, вы ссорились? У вас в руках даже видели пистолет. Вы угрожали ему.
– Правда, – кивнула княжна. – Но это было не более чем вспышка. В краях, где я родилась, кровь горяча… Иногда она бросается в голову.
– И тогда ваши женщины ударом кинжала убивают не верных им мужчин?
– Бывает. Но я бы никогда не причинила зла Михаилу Осиповичу. Я любила его. И он знал это.
– Но ведь он изменял вам?
– Ложь! – глаза Омар-бек сверкнули. – Он любил и уважал меня! Меня одну! И никого кроме… Мы даже собирались пожениться.
– Вот как? Насколько мне известно, Самарканд – край мусульманской веры… Вы…
– Да, я исповедую веру моих предков и соплеменников, – подтвердила княжна.
– В таком случае, как же вы намеривались вступать в брак? Ведь Михаил Осипович был крещён в православии…
– Ради любви к нему я готова была креститься сама.
– Что произошло в день гибели вашего жениха?
– Я не знаю… Только я не убивала его.
– Кто же убил?
– Не знаю. Мне нечего вам сказать больше.
– В тот день кто-нибудь заходил к Лавровичу? Он ждал кого-нибудь?
– Я ничего не знаю, повторяю вам.
– Вы понимаете, что все улики против вас? Что вы главная подозреваемая? Это же Сибирь, княжна, – заметил Немировский.
– Кисмет, – бесстрастно отозвалась Омар-бек. – Пусть всё свершится по воле Аллаха!
– Вы сказали, княжна, что собирались принять православие? Ваше намерение теперь не изменилось?
– Я никогда не изменяю своих намерений. В нашем роду это не принято.
– В таком случае, вы могли бы креститься здесь. Я прикажу, чтобы к вам пригласили священника.
– Благодарю вас, господин следователь. Вижу, вы человек благородный. Мне жаль, что не имею более ничего сказать вам.
– Мне тоже очень жаль, княжна. Однако, вам предстоит ещё встреча с вашим адвокатом.
– Я не просила предоставлять мне адвоката.
– Предоставление адвоката предусмотрено законом. Он будет у вас сегодня же.
– И не услышит от меня ничего иного, кроме сказанного вам.