Великий князь
Шрифт:
Оторвавшись от фарфоровой грелки, Дуня охотно принялась пояснять:
– Вот эти три кусочка с изюмом, здесь я дробленый грецкий орех сыпала, тут с зернышками арахиса. Это?..
С сомнением посмотрев на тот самый пупырчатый "черепок", девица-сладкоежка решительно его надкусила.
– А, лещина! Я ее немного обжарила для лучшего вкуса. Есть еще с бухарской халвой, с миндалем, с чищеными тыквенными, кедровыми и конопляными семечками...
Новое лакомство понравилось всем одинаково, и в то же время каждой по-своему. Домне показалось, что благодаря шоколаду она чуть быстрее восстанавливает свои силы, потраченные на приготовление микстуры.
– Скоро вся семья соберется...
Ополовинив кружки с горячим чаем и вдоволь полакомившись прохладными кусочками шоколада, девицы-красавицы пришли в умиротворенное состояние - в котором их вполне закономерно потянуло немного поболтать. Сначала обсудили опыты Евдокии с новой душистой водой на основе мелиссы и лимона, попутно измазав себе все запястья пробными образцами будущих духов. Затем коснулись личности царевича Иоанна Иоанновича, коему Великий государь доверил провести большой смотр порубежных полков на границе с Диким полем - под приглядом опытных бояр и князей, разумеется. Потом беседа как-то сама по себе перескочила на Персию вообще, и недавно возвернувшееся из нее Великое посольство - прибывшее не только с договором о любви и согласии меж двумя державами, но и с целой горой ответных даров шахиншаха Тахмаспа. Белые верблюды и золотистые скакуны породы дарашури, известные своей красотой и выносливостью. Щенки гепардов и снежных барсов, крикливые павлины и молодые кречеты, горы шелка и знаменитых на весь мир ковров, груды разных украшений... Уж очень понравились главе династии Севефидов русские пушки из чугуна, и пищали из тульского уклада - а так же возможность торговать мимо жадных до чужого золота Осман.
– Я себе несколько котят присмотрела, теперь вот мучаюсь: ирбиса взять, такого дымчато-серого, с пушистым хвостиком. Или пардуса с черными полосками вдоль спинки?..
Увы, но помочь Евдокии в ее сложном выборе они не успели - потому что в зельеварню пожаловала еще одна русоволосая девица, пришедшая напомнить о приближении полуденной молитвы.
– Заболталась! Аглайка, мой венчик!..
Всплеснув руками и моментально позабыв об оставшемся в кружке чае, царевна принялась быстро менять верхнее платье, то и дело поторапливая свою личную челядинку.
– Косу поправь... И ленту подтяни!..
Помогая госпоже привести себя в порядок, Аглая Белая нет-нет да и поглядывала на свою наставницу. И на черноволосую тезку тоже глядела, с ревнивой неприязнью.
– Меня проводишь и вернешься: котлы с черпачками отмыть, в горелки долить спирт, формы убрать... Хотя нет, их не трогай.
Уходя, Белая напоследок прожгла Черную откровенно ненавидящим взглядом. Вот только той, после знакомства с подвалами Разбойного приказа, на все эти страсти и эмоции было откровенно наплевать. Ее тезка сама что-то там себе придумала, сама на это обиделась, сама начала враждовать и тихонечко шипеть всякие гадости... Ну и пусть себе.
– Домнушка, неужто Великий государь и в самом деле не ведает, что его дочь увлекается алхимией?
– Он еще не решил, хочет ли знать об этом.
Прокрутив в голове эту довольно сложную для понимания фразу, барышня Гуреева понятливо кивнула и выдала следующий вопрос:
– А ее духовник?
Мягкая улыбка была ей ответом - и взгляд, от которого ее сознание на пару мгновений дрогнуло и поплыло. Молчаливое напоминание о том, что иные вопросы опасны в первую очередь для самого вопрошающего... Успешно скинув с себя наваждение (вернее, ей позволили это сделать), Аглая пару раз тряхнула головой, уподобившись норовистой кобылице. Однако любопытства своего не утеряла - благо, что Дивеева никогда не отказывалась его утолять:
– Ну а если кто из князей-бояр узнает, что царевна невместным занимается?
Отпив пару мелких глотков чая, кареглазая целительница отставила теплый фарфор прочь. Поворошила ухоженными пальчиками кусочки шоколада, подхватила "черепок" с арахисовой начинкой и быстро закинула его на розовый язычок.
– М-мм!.. Прелесть!
Порыскав в мисе, пальчики утянули еще один крошечный кусочек.
– Все придворные уже давно доподлинно вызнали, зачем она ходит в Малую зельеварню. Поболтать-посплетничать со мной, обсудить интересную книгу, почитать вслух особо понравившиеся вирши, опробовать поперед всех новую душистую воду... Разумеется, это большая тайна.
Быстро обдумав все услышанное, Аглая решила задать давно уже вертевшийся на языке вопрос:
– Вся верховая челядь ходит под клятвой?
Одобрительно покивав младшенькой, старшая ученица государя-наследника мимоходом поправила массивный рубиновый браслет на своем запястье.
– Теремной дворец есть одна большая ловушка для возможных отравителей или родовитых крамольников. Так?..
Карие глаза, наполненные внутренним покоем, на пару мгновений скрылись за пушистыми опахалами ресниц - словно их хозяйка сомневалась, стоит ли ей говорить дальше. Сомневалась, но все же ответила:
– Скорее несколько ловушек - одна в другой.
Со вздохом сожаления отодвинув от себя мису, Дивеева легко поднялась - давая тем самым понять, что на сегодня с откровениями закончила. Прошлась между столов, с наслаждением потянулась...
– Однако, заболтались мы с тобой, а мне еще кроветворное делать. У тебя сейчас что?
Быстро допив последний глоточек безнадежно остывшего чая, Аглая глянула сквозь одно из окошек, определяя время - после чего выпрямилась на табурете с видом примерной ученицы. Которой, собственно, она и являлась на данный момент:
– Гишпанский язык. Только не сейчас, а после полдника.
Остановившись напротив высокого шкафа с ингредиентами, целительница практически не глядя вставила в замочную скважину длинный бороздчатый ключ.
Щелк-щелк-щелк!
Раскрыв створки и оглядев внутренности хранилища, плотно забитые широкогорлыми колбами с притертыми стеклянными пробками, девушка довольно прищелкнула пальцами, настраиваясь на плодотворный труд:
– Вот и славно. Почитаешь мне из во-он той книжицы?
Раскрыв по закладке небольшой томик со стихами какого-то итальянского поэта, Гуреева погладила кончиками пальцев небольшую миниатюру-иллюстрацию. Присела обратно, вздохнула и неожиданно даже для самой себя призналась:
– Я скучаю по нашему Господину.
Разом поскучнев, Домна замерла на месте. Затем едва заметно кивнула, подтверждая - и она тоже.
– Ты же слышала Евдокию. Скоро...