Великий князь
Шрифт:
– Человек может предполагать сколько угодно, но располагает один лишь Господь. Пусть епископ Виленский отстроит все, что обещал - а там уже и посмотрим, чему будут учить в стенах моего университета.
Несколько успокоившись, пастырь душ человеческих осторожно, буквально парой намеков прощупал своего венценосного собеседника насчет устроения в Полоцке нового православного храма. Большого, красивого, высокого, и желательно - на месте кальвинистской кирхи, недавно заложенной Николаем Радзивиллом. Увы, но намеки остались демонстративно "не понятыми".
–
– Э-ээ?.. Прости, государь, разум мой с годами все чаще меня подводит. О чем ты?
Оглядев митрополита Киевского, Галицкого и вроде как всея Руси с ясно видимым неудовольствием, Великий князь положил руки на подлокотники трона:
– Странно мне слушать о слабости твоего разума, отче.
Затянутые в черные перчатки пальцы крепко сжались на резных головах львов.
– Некогда вся Литва, от князей и бояр до самого последнего пахаря, была едина в православии - но стараниями Ягеллонов и Римской курии прежнее единство было расколото, и ныне лишь народ пребывает в вере отцов и дедов. Родовитые же... Впрочем, ты и сам все это прекрасно знаешь.
Повинуясь требовательному взгляду, иерарх смиренно кивнул - по-прежнему не понимая причин великокняжеского недовольства.
– Ведомо мне все это, государь.
– Тогда почему Киевская метрополия ничего не делает для исправления того неисчислимого вреда, что понесла наша земля от проклятых папистов?
– Да... Как же не делаем, государь?..
Пожилой, и посему весьма многоопытный иерарх поневоле растерялся. Это что же, его винят в небрежении долгом и недостаточном усердии, что ли?
– Епископ Валериан вдруг озаботился воспитанием и обучением родовитых отроков - настолько, что предложил Трону возвести лучший в Европе университет. Самый высокий, большой и красивый - и что самое главное, построенный за счет добровольных пожертвований магнатов-католиков и денег епископства. Разумеется, я принял это предложение.
При этих словах Иона не удержался и покривил лицом.
– Что же должно предпринять в таком случае тебе, владыко? НАВЕРНОЕ, тоже подумать об том, чтобы устроить в каждом, даже самом малом приходе по малой школе-обучилищу для юниц и отроков. Принимать ВСЕХ детей с шести-семи лет, учить началам письма и чтения, счетной цифири и Закону Божию. Все учебники - на родном языке, все обучение на нем же, никакой латынщины и иноземщины.
Поглядев на собеседника, Великий князь остался доволен - кажется, его посыл начали понимать!..
– Ежели сделать так, то вера православная повсеместно укрепится и непременно расцветет. Со временем же, если Господь будет милостив, и шляхта вспомнит о своих духовных корнях.
"Ну давай уже, соображай, пенек старый!"
Не смотря на почтенный возраст старца, разум у него работал по-прежнему отлично. Так что всего через пару минут в Кабинете уже звучала пусть и короткая, но весьма прочувствованная челобитная - что называется, "плач на заданную тему".
– Вот и славно.
– Хорошее дело ты замыслил, государь.
Говоря так, Иона ни в чем не покривил душой - ибо, чем дальше, тем больше нравилась ему великокняжеская придумка. Конечно, придется изрядно потрудиться. Да и завершения всего дела он наверняка не увидит - с его возрастом дай-то бог начало застать! Зато, когда великий (по-настоящему державный!) замысел воплотится в жизнь, и все надежды, многолетние старания и злонамеренные козни Папского престола пойдут прахом... Как жаль, что он не увидит морды кардиналов Римской курии в тот момент, когда они это осознают!..
– Не я, владыко. Ты, и только ты озаботился тем, чтобы развеять Тьму невежества и ложных ересей Светом истинной веры! Выносил драгоценный замысел в сердце и разуме своем, преодолел сомнения долгими молитвами и глубокими размышлениями, втайне ото всех исчеркал многие листы пергамента...
Глаза старца постепенно затуманились, словно он и в самом деле вспоминал бессонные ночи, заполненные тяжелыми раздумьями. Скрип очиненного пера по глади телячьей кожи и собственные пальцы в пятнах чернил, разговоры полунамеками с собственными соратниками, разочарование от их равнодушия и непонимания - и неожиданную помощь от государевых ближников. Последнее было очень кстати, потому что сам он даже и не знал, как подступиться к расчетам - а без них и толково составленной Росписи всего потребного просить что-то у Великого князя...
– Кхм!
Вздрогнув, иерарх вернулся в реальность, досадуя на свою старческую рассеянность. Наверняка ведь уже что-то важное пропустил!
– Значит, ждать мне твоей челобитной об устроении приходских школ через две седьмицы от сего дня?..
Облегченно вздохнув, архипастырь энергично кивнул и перекрестился:
– Да, государь!..
Посчитав, что сказанного и услышанного более чем достаточно, митрополит Киевский и Галицкий подобрал под себя ноги, готовясь встать - но тут же передумал, услышав, как властитель намекающее кашлянул.