Великий комбинатор и потомки. Новые приключения. Книги 1, 2
Шрифт:
Глава 7. Прыгайте быстрее, предводитель
А тем временем, бывшие непримиримые враги, а ныне соседи по больничной палате, Ипполит Матвеевич Воробьянинов и святой отец Федор Востриков, неожиданно для самих себя стали закадычными приятелями. Они часами сидели рядышком на больничной койке и обсуждали только один вопрос: как отыскать услизнувшие от них бриллиантовые сокровища.
– Только подкоп! – волновался бывший предводитель дворянства. – Нужно достать лопату, и дело в шляпе! Только-бы вырваться из проклятого желтого дома, а где искать сукровища, я знаю!
После этих слов по его спине прокатывался предательский холодок,– у него не было плана по возврату утерянного богатства.
– Да что Вы, дражайший Ипполит Матвеевич, – возражал Востриков. – Подкоп не годится! До забора далеко, да и землю девать некуда. Надо придумать что-то другое…
И он, подпирая кулачком зарошую голову, глубоко задумывался…
– А Вы знаете! – вдруг оживился отец Федор. – У моей матушки столуется слесарь Виктор Михайлович Полесов, – он сейчас на ремонтном заводе служит. Так вот, матушка мне говорила, что вчера слесарь этот в видел городе напарника Вашего, того молодого бандита, который, по всей вероятности, и украл наши с Вами сокровища.
Ипполит Матвеевич побледнел и сдавленным голосом произнес:
– Товарища Бендера? Где встретил? Этого не может быть! – и перекрестился.
Отец Федор беззаботно продолжал свой рассказ:
– В Старгороде встретил, вчера днем; ехал этот Ваш товарищ Бендер на шикарной машине, одетый во все заграничное. На наши денежки шикует! – глаза Вострикова злобно засверкали.
Голова у Воробьянинова закружилась и ему сделалось плохо; он лег на кровать, накрылся с головой потертым больничным одеялом и умолк. Перед глазами предводителя каманчей проплывали дела давно минувших дней: как наяву, он увидел лежащего на кровати товарища Бендера с перерезанным горлом, и большую лужу крови на полу.
– Несомненно, технический руководитель концессии мертв – слесарь просто ошибся, – роились в голове предводителя противоречивые мысли. – А если, все-таки, Бендер жив, и приехал в Старгород, чтобы расправиться с ним, – бывший регистратор ЗАГСа покрывался холодным потом. – Нет сомнений и в том, что Бендер нашел бриллиантовые сокровища и где-то их спрятал. Но где-же? Только-бы вырваться из лечебницы…
– Любезнейший Ипполит Матвеевич, со свиданьицем Вас! Елена Станиславовна ждет Вас в приемном покое, – услышал Воробьянинов противный голос отца Федора.
Елена Станиславовна Боур, бывшая уездная красавица и бывшая любовница предводителя дворянства, узнав, что бедный ее друг находится в желтом доме, долго плакала и даже заболела, но потом решила, что Ипполит Матвеевич здесь не случайно, а прибыл из Парижа с секретной миссией и успокоилась. Она, располневшая и неопрятная, глупая и сварливая, осталась верна своим чувствам и своему пылкому любовнику, по-прежднему боготворила его и не замечала, что ее, некогда блистательный кавалер, превратился в жалкого полоумного старика.
Гадалка, собрав нехитрую передачу, шла в больницу к Ипполиту Матвеевичу, затаив дыхание и волнуясь, как гимназистка перед первым свиданием. Воробьянинов встал, расчесал редкие волосы и усы, поправил пижаму и отправился в приемный покой. Предводитель дворянства давно уже охладел к своей бывшей пассии и рассматривал ее визиты спокойно и деловито. Он барственно принимал ее приношения и ценил Елену Станиславовну, как единственную ниточку, связывающую его со внешним миром.
– Здравствуйте, Ипполит Матвеевич! – робко произнесла бывшая светская львица, поднявшись навстречу своему кумиру.
– Здравствуйте, Елена Станиславовна! – поклонился Воробъянинов.
– Как Ваше здоровье, Ипполит Матвеевич?
– Слава богу! Слава богу, Елена Станиславовна! Что нового в городе?
Бывший предводитель дворянства совсем одичал от глупой болтовни Федора Вострикова, и не прочь был услышать какие-либо новости от любившей посплетничать подруги.
Гадалка оживилась и затараторила:
– Цены, цены на базаре растут! В прошлое воскресенье подсолнечное масло было по три рубля, а сегодня уже по четыре, хлеб в булочной легче стал, но дороже! Куда власти смотрят? Безобразие! Да вы угощайтесь, Ипполит Матвеевич! – опомнилась Елена Станиславовна и развязала узелок.
Воробьянинов съел все пирожки с печенкой и картошкой, выпил бутылку топленого молока, закусил свежими грушами и, высокопарно поблагодарив влюбленную в него старуху, собрался уходить.
– Постойте, постойте, Ипполит Матвеевич! А Вы знаете, к мадам Грицацуевой муж вернулся, – остановила его гадалка. – Помните, тот офицер, с которым вы приезжали из Парижа в прошлый раз, – товарищ Бендер. У них сынок растет, Ибрагим. Такая встреча была! Я рыдала…
Воробьянинов остолбенел и потерял дар речи. Он медленно повернулся к гадалке спиной и, смотря вперед немигающими ледяными глазами, пошел прочь.
Елена Станиславовна растерянно смотрела ему в след.
А тем временем, слесарь-интеллигент Виктор Михайлович Полесов бегал по городу и, заговорщицки подмигивая, под строжайшим секретом сообщал каждому встречному, что в скором времени грядут большие перемены.
– Из Парижа прибыла группа офицеров под командованием адьютанта самого Ипполита Матвеевича Воробьянинова! Союз Меча и Орала! – рычал Полесов. – Советам конец! Не зря Воробьянинов шесть лет в Старгороде: в его руках все нити заговора! – подпрыгивал от возбуждения слесарь. – Вся страна в руках Воробьянинова! Желтый дом только прикрытие… Воробьянинова в диктаторы! – гнусавил Виктор Михайлович.
Бывшие члены зловещего Союза Меча и Орала немели от страха; они успели забыть ужасные события шестилетней давности, жизнь их вошла в тихое обывательское русло…
– Скоро нам раздадут оружие! – нагнетал обстановку Полесов. – К Старгороду стягиваются подпольные войска! Вы возглавите боевой отряд города, – говорил он Кислярскому, к которому пришел под покровом ночи.
Кислярский позеленел. Он, как наяву, представил страшных знакомцев и в его жилах застыла кровь.
– Готовьтесь к бою, соратник! – прорычал Полесов в ухо Кислярскому и поцеловал его в лоб.