Великий поход
Шрифт:
– Красивый… И, главное, ценный… Неужели вы настолько сильны, Даниил, что уверены, будто мы никакими способами не сможем отнять у вас кристалл?
– Без имен, пожалуйста, – попросил я. – Мы же договорились. Вы ошибаетесь, полагая, что мы знакомы. А что касается алмаза и меня… В себе я полностью уверен. Плохо быть неуверенным человеком.
– Да, так. Но не сомневаться совсем тоже невозможно. Даже Конфуций утверждал: «Я не знаю, как мне быть с теми, кто не спрашивает себя постоянно как быть? Как мне быть?»
– Вот я и спрашиваю, как мне быть? – кивнул
– И вы полагаете, что мы вас отпустим, если не удастся достичь договоренности?
Настал черед улыбнуться мне.
– Моя задача не состоит в том, чтобы уйти отсюда или уйти отсюда живым. Хотя я, конечно, надеюсь на благоприятный исход, Более того, уверен в нем. Но камень в случае неблагоприятного развития ситуации будет сожжен.
Достав из другого кармана куртки плазменную зажигалку, я щелкнул кнопкой. Сноп синего пламени вылетел из специального отверстия. Запахло спиртом и раскаленным металлом.
Мао Шэ ощутимо вздрогнул. Я почувствовал, как напряглись следящие за переговорами с помощью специальных устройств люди.
– Не беспокойтесь, это не оружие, а «охотничья» зажигалка. С ее помощью можно без проблем поджечь кусок угля. Алмаз точно так же вспыхнет в пламени и сгорит, – объяснил я. – Ведь это тот же уголь… Точнее, углерод. Только кристаллическая решетка расположена по-другому, нежели, скажем, в графите. Так что алмаз сгорит почти без остатка. А несущие информацию покрытия разрушатся еще раньше.
– Понял, – спокойно ответил Мао Шэ, пожирая глазами кристалл.
– Если мы не достигнем соглашения, я сожгу алмаз у вас на глазах.
– Если это произойдет, я постараюсь вас уничтожить, – не остался в долгу мой собеседник. Произнес он это спокойно, я бы даже сказал – уважительно.
Адмирал наконец оторвался от лицезрения камня и откинулся на спинку кресла.
– Попробуйте. Но, полагаю, сделать это будет не так легко. Итак, где Мила?
Китаец сдержанно улыбнулся. Настал его черед выдвигать условия.
– Ваша подруга попала в неприятную историю… Без денег, без документов, на чужой территории. К тому же с контрабандным грузом, запрещенным всеми конвенциями – мутагенными культурами. По нашим законам контрабанда мутагенов наказывается пожизненным заключением в лагерях принудительного труда…
Я прервал военачальника.
– Мы оба прекрасно понимаем, что даже если бы при ней не нашли мутагенов, организовать «несчастный случай», потерю памяти, случайное сумасшествие – не проблема. Поэтому перейдем к делу.
Мао Шэ поднял левую бровь. – То есть факт контрабанды вы даже не пытаетесь отрицать?
Настал мой черед взглянуть на китайца удивленно. Можно подумать, он и не подозревает, что всю контрабанду девушке подкинули его сотрудники? Или пытается соблюсти хоть какие-то приличия? Но зачем? Восточный менталитет?
– Нет, конечно, факт контрабанды я не отрицаю. Я сам регулярно объедаюсь мутагенами. Хочу посмотреть, что из этого выйдет. Так что вы нашли у Милы мутагены, которые принадлежали мне. Не забудьте вернуть их, когда мы достигнем соглашения.
– Вы правда этого хотите?
– Еще бы. В России большие проблемы с поставками такого товара. Граница на замке.
Мао Шэ, похоже, начал подозревать, что я шучу. Сначала прищурились глаза, потом слегка поднялись, изобразив самую легкую улыбку, уголки губ.
– Вы имеете полное право возить с собой все что угодно. Вас запреты, естественно, не касаются… Итак, у меня есть предложение: вы отдаете алмаз, мы отпускаем девушку, с которой вы возвращаетесь в Москву. Мы даже можем выделить вам персональный самолет.
Я засмеялся и покачал головой.
– Не все так просто. Мне надо вовсе не в Москву. Я там недавно был.
– Куда же вам надо?
– По своим делам.
– А именно?
Вежливая настойчивость, казалось, сочится изо всех пор китайца…
– Уважаемый Мао Шэ, вы уверены, что хотите это знать? Некоторые знания не приносят радости, но ставят человека в безвыходную ситуацию.
Мое заявление адмирала не смутило.
– Абсолютно уверен. Я работаю на благо Китая. И мне не кажется, что, замышляя какой-то вред нашему государству, вы пошли бы на переговоры со мной. Даже из-за любимой женщины.
Покачав головой, я возразил китайцу:
– Мила вовсе не моя любимая женщина. А выполнение задачи, поставленной передо мной, пойдет на пользу не только Китаю, но и всему человечеству. Да только верить мне у вас нет никаких оснований. Я весьма четко это осознаю.
– Мы можем попытаться вам поверить… Ваша миссия связана каким-то образом с господином Фукуро?
– Скорее всего так.
– И вы считаете, что армия Китая работает на компанию «Чижапко»?
О, генерал решил говорить откровенно. А вот насколько откровенным нужно быть мне? Да, я действительно не верю в полную самоотверженность китайских военных и неподкупность высших чинов. У меня есть для этого определенные основания. Просчитать цель моего визита в Китай довольно легко. А тот факт, что меня пытались перехватить сразу три магистра при поддержке сил специального назначения, говорит об определенном интересе правительства Китая или генералитета армии к моей миссии. И, наконец, то, что Мао Шэ разговаривает со мной о судьбе Милы, говорит, что она попала именно к нему и, следовательно, он тоже приложил руку к операции по пресечению моего «проникновения на территорию».
Но, если бы Мао Шэ имел твердое намерение помешать мне встретиться с Фукуро, если бы его задачей была защита интересов «Чижапко», он не стал бы затрагивать «скользкую» тему. Значит, не все так просто…
– Я полагаю, армия Китая велика. И в ней действуют как здоровые силы, так и не вполне чистые на руку люди, – ответил я.
– Верно подмечено, Даниил.
– Но если вы имеете какие-то счеты к господину Фукуро…
Мао Шэ энергично покачал головой.
– Что вы, что вы! Какие счеты? Я лояльно отношусь к нему, как к любому гражданину Восточно-Азиатского альянса. Но это ведь не значит, что я ем у него с руки?