Великий понедельник. Роман-искушение

Вяземский Юрий Павлович

Пчелы зажужжали над зеленью и стали приносить благодатный мед. Благие муравьи, не знающие лени, побежали во все концы мира, разнося на спине зерна и семена, которые падали в землю и из которых вырастали благовонные травы, цветущие кустарники и плодоносящие деревья. Бабочки, дарящие шелковую нить, запорхали среди растений во славу Божию.

И те, которых мы называем зверями, тоже были созданы Богом: выдра, дикобраз, еж – гроза демонов, заяц-русак – главный среди быстробегающих, лиса и дикий кабан, прославленный своей беззаветной отвагой.

Грустно и ласково говорил Фаддей, описывая скот и зверей, которых, по его словам, сотворил Господь. Но вдруг глаза его сверкнули, и он радостно воскликнул:

– Злой Дух тоже не бездействовал! Завидуя Господу Мудрости у себя на севере в аду, который он создал во тьме

над бездной для своих дьяволов, демонов и бесов, он решил тоже кого-нибудь породить и сподобил на это свое воинство. И вот ночью, когда солнце скрылось за Великую Гору, а луна еще не успела подняться из моря, Злой Дух породил из себя волка, серого, как сумерки, в которые он был зачат, облезлого, как старость, и злого, как смерть. И это чудище он противопоставил прекрасной, божественной собаке. Мудрым змеям были противопоставлены порождения Азазеля – злобный дракон со множеством уродливых ног, которые мешали ему двигаться, а также черепаха – вместилище демонов. Левиафан произвел громадных и страшных рыб, одна из которых проглотила потом пророка Иону, а также уродливых жаб и липких лягушек. Птиц изрыгнул Люцифер, но большинство из них не умело летать, а бегало по земле или ползало, словно змеи. А те, которым удалось встать на крыло и взлететь в небо, потом стали падальщиками и стервятниками. Велиал выкинул из себя жалких скотов: бесплодных быков, безмолочных коров, безрогих баранов, черных коз и серых плешивых коней, на каждом шагу спотыкающихся. Самаэль произвел почти всех грызунов, и в первую очередь прожорливых крыс и мышей, а также различных хищников: тигров и львов, гиен и шакалов. Наконец, Веельзевул породил скорпионов и свирепых отвратительных чудовищ, покрытых зелеными пятнами, с торчащими коленями и поднятым задом. С появлением Смерти они станут трупными мухами, которые всегда прилетают с севера и которые…

Фаддей не смог договорить, так как по лицу его, вернее, по бороне скрывавшей лицо, побежали волны, вызываемые лицевыми судорогами. Дыхание, видимо, перехватило, потому что видно было, как Фаддей шевелит губами, скалит зубы, точно пытается откусить ими от воздуха. Глаза его вспыхнули так ярко, что взгляд как будто перегорел и погас.

Однако приступ длился недолго. Судороги скоро прошли. И грустно посветив в сторону учеников белками глаз, Фаддей устало попросил:

– Усиль огонь, Биннуй, ибо мы теперь переходим к человеку.

– К концу Шестого дня Господь Мудрости сотворил первого человека, – продолжал Фаддей. – Помните, как сказано в Законе? «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему…» И создал Господь Бог человека из праха земного по подобию Своему и вдунул в него дыхание жизни. И стал человек душою живой… Тут так надо понимать. Тело человека – прах. Дыхание жизни, которое вдунул в него Господь, – это бессмертный дух человека. И вот, когда дух от Бога вошел в тело человека, то в нем возникла еще и душа, или жизненная сила – «душа живая». Но душа эта смертна и без тела существовать не может. Бессмертен в человеке только дух, и дух этот от Господа… По образу Божию первый человек был создан, то есть с благими мыслями и, стало быть, с благими словами, ибо благомыслящий человек злых слов не произносит и слова его добры и полны истины. И дела он должен творить благие, так как создан по подобию Божию.

Где создал Господь человека, никому не известно, – продолжал Фаддей, – но поселил он его в саду, в земном рае, который в Законе Моисея называется Едемом, а парфяне называют Парадизом. И сад этот Господь сотворил у подножия Великой Горы. Стекавшая с ее вершины священная река под названием «Обладательница Вод» пересекала сад, а далее разделялась на четыре реки, одна из которых текла на восток и впадала в Гирканское море, другая устремлялась на север и впадала в Понт, а две остальные – Тигр и Евфрат – текли на юг.

В саду том Господь насадил множество прекрасных деревьев с плодами для пищи, но посредине поместил два дерева, на которые Моисей нам особенно указывает: дерево жизни и дерево познания добра и зла. Первое дерево – это Хаома, а второе – смоковница. Именно из листьев человек, когда согрешил, сделал себе первое одеяние.

А для чего Господь поселил человека в саду? – спросил Фаддей и посмотрел на Биннуя.

– Точно не знаю, учитель, – ответил тот. –

Но в Законе сказано: «…чтобы возделывать его и хранить его».

– Правильно отвечаешь. Созданный Богом человек, Адам, жил на земле, любил ее и возделывал. Он слушался Бога, и не было у него злых мыслей. А потому слово его было могущественным. И когда Господь привел к человеку благих животных, чтобы он нарек всем имена, вот тогда и стала собака называться собакой, бык быком, корова коровой, еж ежом и петух петухом. А до той поры, хотя и были все твари Божьи прекрасны и плодовиты, но имен не имели, потому что назвать их должен был, по замыслу Бога, единственно человек.

А теперь я спрошу вас: все ли заповеди Божьи соблюдал тогда первый человек?

– Похоже, что все, – отвечал Биннуй. – Тогда, собственно, одна только заповедь и была: не есть с дерева познания.

Но тут вздрогнул и расправил плечи Хамон, который сказал:

– Не все, учитель. Он детей не рожал. А ты говоришь: второе, что должен делать благой человек, – жениться и иметь потомство. А Адам… На ком ему было жениться?

– Умница! – похвалил его Фаддей. – Потому что Богом несколько раз было сказано: «Плодитесь и размножайтесь». А первый человек не мог размножаться. Потому навел Бог на Адама крепкий сон, вынул из него одно ребро или, как сказано у Моисея, «… ту часть его плоти, в которой заключалась совесть и сверкала вера». Вот из этой-то части человека и сделал Господь жену Адаму, которую и привел к нему.

– Бог отнял у человека совесть и веру?! Ты думаешь, о чем говоришь?! – спросил один из богомольцев, похоже, самый умный и слушавший проповедь Фаддея с подозрением.

Фаддей посмотрел на него белыми, как у слепой собаки, глазами и грустно спросил:

– Ты женат?

– Женат, – был ответ.

– И не любишь жену свою?

– При чем тут, люблю или не люблю? – вдруг обиделся богомолец. А Фаддей изрек:

– Потому что, если бы любил и ценил, не задал бы такого вопроса. Потому что истинная жена человека – единственный помощник его, а стало быть, и душа, и совесть, и вера!

– Вот он и женился! – сердито сказал богомолец. – А эта вера его и совесть, как ты говоришь, тут же соблазнила его и всех нас ввергла в грехопадение!

Грустные и белые глаза Фаддея вновь стали обретать темный зрачок, и в этом зрачке засверкал, все более разгораясь, радостный огонек.

– Зло говоришь. И думаешь зло, – сказал Фаддей. – Искусил их Злой Дух!

– В Законе сказано: змей, – подсказал Биннуй.

– В Законе также сказано, что змей был хитрее всех зверей полевых, – возразил Фаддей. – Но змеи – не звери. Эти злые творения хотя и были хитры, но не были умнее благих скотов или зверей и тем более умнее священной собаки. К тому же жили они в аду, и в Центр Мира, в райский сад под Горой, доступ им был закрыт. Стало быть, сам Злой Дух принял этот образ или, лучше сказать, вселился в одно из тех благих животных, которых сотворил Господь и которых назвал человек. Злой Дух или один из его приспешников, например Веельзевул, который таил в себе злую мысль, или Люцифер, который светился ложью и злые слова говорил, или Самаэль, который смертью был послан и смерть нес. Этот Злой Дух, или дьявол, черной ночью приступил к жене и сказал ей те страшные слова, которые вы все знаете и которые нет смысла пересказывать. Но вот что скажу я вам и скажу истинно: Злой Дух всё коварно и мудро рассчитал. Заповедь «не есть от древа познания добра и зла» была Дана Богом человеку, а не жене его. Стало быть, та могла слышать о заповеди (а могла и не слышать!) только в пересказе и слово Божие не имело в душе ее первозданной силы. Далее. Как истинная женщина, она стремилась к прекрасному, а плод, который она сорвала, был дважды вожделен: на вид и на вкус. Далее. Человек не ходил с женой в центр сада и плода не рвал, а взял и ел то, что она ему дала, наверняка не зная, что плод запретный… «А от древа познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь…» Так Бог сказал человеку. Но бояться смерти они оба не могли, потому что смерти тогда не было: она таилась в бездне, а в саду они ее никогда не видели. И лжи они не ведали, потому что до этого никто никогда не лгал им. И как они оба, человек и жена его, могли отличить добро от зла, пока не вкусили плода от древа познания и не увидели, что они наги пред Истиной и беззащитны перед Ложью?!