Великолепие чести
Шрифт:
Адела отрицательно замотала головой, не дав Мадлен договорить.
— Нет, Эдмонд не хочет отдавать тебя людям Луддона, — заявила она.
— Эдмонд на моей стороне? — недоуменно спросила пленница.
— Да, — ответила Адела. — Он предложил отправить меня к нашей сестре Катрин — ненадолго. Он беспокоится обо мне, считая, что я не смогу пережить лишних волнений. А я не хочу никуда ехать. Катрин намного старше меня, и у нее такой странный муж…
Поднявшись, Мадлен медленно подошла к окну. Она распахнула ставни и выглянула наружу. Ей нужно было взять себя в руки, чтобы гнев, копившийся в ней, не вырвался наружу.
— А ты знаешь, Адела, что спартанских детей очень рано отрывали от матерей? Они должны были жить с воинами. Мальчиков обучали воровству. Считалось, что это воспитывает у них хитрость и ловкость.
— Мадлен, о чем ты говоришь? Как у тебя хватает духу даже сейчас говорить о каких-то спартанцах?
Мадлен повернулась к подруге, не скрывая слез, катившихся по ее щекам. Адела еще никогда не видела Мадлен плачущей.
— Мне нравятся древние легенды, Адела. Вспоминая их, я успокаиваюсь, а успокоившись, могу все хорошенько обдумать. Я сама решу, что мне надо делать.
Пораженная грустным выражением глаз Мадлен, Адела поспешно кивнула.
Снова выглянув в окно, Мадлен посмотрела на горный кряж. «Кто же будет кормить моего волка, когда я уеду отсюда?» — спросила она себя. Странно, но ей почему-то вспомнился Дункан. Сама не понимая почему, она и его считала своим волком, за которым тоже следовало ухаживать, как и за его диким собратом. Возможно, даже больше.
— Мы с дядюшкой каждый вечер сидели у камина, — вновь заговорила она. — Я училась играть на псалтерионе [4] . Если дядюшка Бертон был не очень усталым, он присоединялся ко мне. Это было такое чудесное, мирное время, Адела.
4
Старинный музыкальный инструмент типа цитры.
— Мадлен, а разве там не было молодых людей? Вспоминая былое, ты всегда говоришь только о пожилых.
— Дядюшка Бертон жил в Гринстед-Холдинге. Барон Мортон, хозяин поместья, был совсем стареньким. К нам приезжали также отец Роберт и отец Сэмюэль. Они, конечно, проводили время без меня, но я была единственной из всех, кто мог играть в шахматы с бароном Мортоном. Но как он жульничал, ты себе не представляешь! Впрочем, дядюшка говорил, что это совсем не грех, просто у барона появился такой невинный грешок на старости лет.
Мадлен надолго смолкла. Адела смотрела на огонь, а ее подруга устремила взор в окно.
На сей раз обычная уловка Мадлен не удалась. Хоть она и призвала на помощь своих любимых спартанцев, ей не удавалось взять себя в руки. Мадлен чувствовала, что еще немного — и она сорвется.
— Нам надо найти тебе защитника, — прошептала Адела.
— Если меня заставят вернуться к Луддону, все мои планы рухнут. Я ведь тебе говорила, что собиралась бежать в Шотландию. Думаю, Эдвита приютила бы меня.
— Мадлен, но в Шотландии… — Адела только что собралась сказать подруге, что ее сестра Катрин тоже живет в Шотландии и что она замужем за кузеном шотландского короля. Но ей не удалось договорить — ее перебила Мадлен.
— Господи, ну что я сокрушаюсь о том, что все мои планы рухнули?! — вскричала она. — Луддон или убьет меня, или отдаст Моркару, который тоже наверняка доведет меня до могилы. — Мадлен так горько рассмеялась, что у Аделы по спине поползли мурашки. — До сих пор не могу поверить, что Луддон занят моей персоной. Когда он отправился в погоню за Дунканом, я решила, что он хочет убить твоего брата, чтобы отомстить за то, что Векстоны сделали с его крепостью. Однако, оказывается, он послал воинов за мной, — задумчиво покачала головой Мадлен. — Я решительно ничего не понимаю.
Не успела Адела ответить, как Мадлен повернулась и бросилась к двери:
— Мадлен, что ты, оставайся здесь! Дункан не давал тебе позволения покинуть башню.
— Я должна найти себе защитника, Адела, разве не так? — крикнула девушка через плечо. — Думаю, Дункан вполне подходит для этой роли.
— А О чем ты будешь его просить?
— Твой брат наверняка сумеет прогнать людей Луддона, а я хочу кое-что ему посоветовать.
Адела не успела добавить ни слова, как Мадлен выбежала из комнаты и стремглав бросилась вниз по лестнице. Адела поспешила вслед за нею.
— Мадлен, — крикнула она, — не думаю, что тебе стоит давать советы Дункану!
Ответа не последовало, и Адела в испуге присела на ступеньку. Видно, Мадлен лишилась рассудка. Адела с тревогой наблюдала за тем, как та бежала по крутой лестнице и ее волосы развевались рыжеватой волной. И лишь когда Мадлен пропала из виду, Адела поняла, что должна помочь ей, стать на ее сторону в разговоре с Дунканом, может, даже вставить свое слово.
Между тем Мадлен подбежала к большому залу и остановилась у дверей, чтобы перевести дыхание. Эдмонд и Джилард сидели друг против друга за обеденным столом. Дункан стоял у камина спиной к дверям.
Эдмонд что-то горячо говорил братьям, а потом умолк, и Мадлен услышала лишь последнюю фразу:
— Значит, решено: Дункан возьмет ее и…
Девушка тут же решила, что братья задумали отдать ее людям Луддона.
— Я никуда отсюда не уйду! — вскричала она.
Дункан медленно обернулся и остановил на Мадлен тяжелый взгляд, она не отвела глаз, а потом посмотрела на его братьев. Джилард приветливо улыбнулся, словно выходка Мадлен позабавила его, зато Эдмонд, напротив, недовольно скривился.
Лицо Дункана было непроницаемым. Мадлен подбежала к нему.
— Ты увез меня из замка Луддона, — заговорила она. — Ты решил сделать меня своей пленницей, Дункан, так знай, что я решила остаться ею. Тебе понятно?
Векстон продолжал молчать, хотя сама она почти кричала.
— Ты ведь привязался ко мне, Дункан! Зачем тебе расставаться со мной? — Голос Мадлен предательски дрожал.
Эдмонд вскочил на ноги, перевернув табурет. Мадлен обернулась на шум и, подбоченившись, медленно подошла к столу.