Великолепие чести
Шрифт:
Тут в комнату ворвался Джилард. Он словно поменялся ролями с Эдмондом: теперь средний брат улыбался, а Джилард хмурился и, судя по выражению его лица, был готов к битве.
— Дункан! — воскликнул Джилард. — Я женюсь на леди Мадлен! Я хочу принести себя в жертву! — Джилард покраснел и явно с умыслом заговорил о «жертве», чтобы старший брат не узнал об его истинных чувствах к девушке. — Она же спасла мне жизнь, — добавил он менее решительно, когда Дункан ничего не ответил ему.
Барон отлично понимал, чем занята голова младшего брата: наверняка тот решил, что влюблен в Мадлен.
— Замолчи, Джилард, и не вмешивайся не в свои дела, — наконец произнес Дункан. — Я принял решение, и ты подчинишься ему. Ты понял меня, брат?
Дункан говорил тихо, но в его голосе, однако, звучала угроза. Тяжело вздохнув, Джилард согласно кивнул головой.
— Я не стану противиться твоему решению, Дункан, — заявил он.
— Кто это на мне женится? — удивленно выдохнула Мадлен. — И почему вы говорите о какой-то жертве?!
Глава 14
…обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом…
— Я совсем не собираюсь выходить замуж! — Мадлен хотела закричать, но голос не слушался ее, он был еле слышен. Девушка совсем растерялась, поняв наконец намерения Дункана. Может, Джилард и не станет противиться старшему брату, но она-то будет вести себя иначе.
Однако барон, кажется, принял твердое решение. Не обращая внимания на попытки пленницы вырваться из его объятий, Векстон дал священнику знак начинать церемонию.
Отец Лоренс был до того удивлен и смущен, что забыл все приличествующие случаю слова, а Мадлен была настолько разъярена, что едва ли толком понимала, что происходит. Услышав наконец, что барон дает согласие взять ее в жены, девушка замотала головой. И когда священник спросил, согласна ли она стать женой барона Векстона, Мадлен выпалила:
— Нет, я не согласна. Я против этого!
Дункан не обратил на ее слова никакого внимания. Он так крепко держал руку Мадлен, что рисковал сломать ее.
Намотав на руку волосы Мадлен, барон запрокинул ее голову назад и взглянул ей в глаза.
— Ответь-ка священнику еще раз, Мадлен, — елейным голосом произнес он.
Решимости у девушки несколько поубавилось.
— Сначала отпусти меня, — огрызнулась она.
Решив, что Мадлен готова слушаться его, Дункан выпустил из рук ее локоны и снова обнял за плечи.
— Спросите ее еще разок, — обратился он к священнику.
Казалось, еще немного — и отец Лоренс потеряет сознание.
Но он все же собрался с духом и задал свой вопрос снова.
Мадлен не ответила ни да, ни нет. Она вообще не сказала ни слова. «Пусть все стоят тут хоть до утра, — подумала она. — Я не стану принимать участие в этом посмешище».
Но ей не пришло в голову, что в церемонию может вмешаться Джилард. У него был такой вид, словно он готов прикончить старшего брата. Когда рука молодого человека потянулась к рукоятке меча, и он сделал шаг вперед, девушка вздрогнула. «Господи, Джилард, похоже, собирается убить Дункана!» — мелькнуло у нее в голове.
— Да, я согласна стать женой барона Векстона, — торопливо пробормотала она, не сводя глаз с Джиларда. Увидев, что тот колеблется, девушка добавила: — Даю священную брачную клятву по доброй воле.
Рука Джиларда опустилась, и Мадлен вздохнула с облегчением.
Адела подошла к братьям и встала между ними. Она широко улыбалась подруге, а Мадлен… Мадлен хотелось обрушиться на обоих Векстонов, но она не осмеливалась на это, потому что у Джиларда все еще был достаточно угрожающий вид.
Остальную часть церемонии святой отец провел совсем второпях. Неловко взмахнув рукой, чтобы благословить новобрачных, он поспешил ретироваться. Лицо его позеленело, и он не мог скрыть ужаса. Мадлен отлично его понимала.
Барон наконец отпустил девушку, и она тут же набросилась на него.
— Эта свадьба — просто комедия! — яростно прошептала она, но стараясь, чтобы Джилард ее не слышал. — Священник толком и не благословил нас.
Дункан имел наглость улыбнуться.
— Ты ведь говорил мне, Дункан, что никогда не совершаешь ошибок. Но на сей раз ты ошибся. Ты сам испортил себе жизнь! Но с какой целью? Неужто только из ненависти к моему брату? Она, видно, не имеет границ?!
— Мадлен, это была самая настоящая свадьба. Иди в мою комнату и жди меня. Я скоро поднимусь туда, жена.
Он намеренно подчеркнул слово «жена». Мадлен недоуменно уставилась на него, увидев, к своему удивлению, теплые искорки в его глазах. Идти в его комнату?
Мадлен подскочила на месте, когда подошедшая к ней Адела ласково дотронулась до ее плеча, поздравила и шепнула, что все будет хорошо.
«Конечно, Аделе легко это говорить, она же не связана навек с волком в образе человека», — с горечью подумала Мадлен.
Она должна была побыть одна и еще раз подумать хорошенько обо всем. Поднявшись с места, Мадлен направилась к дверям.
Эдмонд остановил ее, взяв за руку.
— Добро пожаловать в нашу семью, — приветливо промолвил он.
Эти ласковые слова разъярили девушку не меньше, чем несвойственная ему улыбка. Мадлен предпочла бы, чтобы Эдмонд, как обычно, хмурился.
— Не смей улыбаться мне, Эдмонд, а не то я ударю тебя.
Мадлен была весьма удовлетворена, увидев, что средний из братьев оторопел от ее слов.
— Насколько я помню, — возразил Эдмонд, — прежде ты угрожала мне этим совсем по иной причине.