Великолепие чести
Шрифт:
Она сделала это зря, так как Дункан тут же угадал, что у нее на уме, и был весьма доволен, да и растрепанный вид девушки ему нравился.
Он улыбался, и Мадлен подумала, что барон смеется над ее смятым и грязным платьем. Его улыбка стала еще шире, когда Дункан заметил грязные полосы на физиономии девушки.
— Ступай к себе, Мадлен, и оставайся там, пока я не приду за тобой.
— Может, мне лучше сначала закончить все дела здесь? — спросила Мадлен нарочито смиренно.
— Нет, — отрезал барон.
— Дункан, Адела захотела прибрать свою комнату, чтобы она стала похожей на… — Господи, Мадлен едва не проговорилась, что его сестра хочет видеть свою комнату такой же уютной, как помещение в башне, где поселилась пленница. Он еще не знает, какой порядок она навела там.
Мадлен украдкой взглянула на Аделу. Бедняжка стояла, сложив на груди руки и потупив взор.
— Адела, — напомнила ей подруга, — ты забыла поздороваться с братом.
— Добрый день, милорд, — прошептала девушка, не глядя на барона.
— Его зовут Дункан. Лорд — это не важно. Он твой брат.
Мадлен наградила барона таким взглядом, что он не рискнул связываться с ней, но удивленно приподнял брови, увидев, как нахмурилась Адела. Когда Мадлен кивком указала ему на сестру, барон пожал плечами, не понимая, чего она от него хочет.
— Ну-у? Разве ты не хочешь приветствовать свою сестру, Дункан?
— Ты что, приказываешь мне? — недобро молвил Векстон.
У него был раздраженный вид. Мадлен недоуменно пожала плечами.
— Не хочу, чтобы твоя собственная сестра боялась тебя, — заявила она, уже не в силах остановиться.
Между тем Дункан вновь едва сдерживал смех. Все шло как нужно. Джиларду его идея понравилась, а Эдмонд был против, но вот результат налицо. Мадлен стала защитницей Аделы. Один котенок пытается взять под свою опеку другого; впрочем, его пленница вела себя не как котенок, а скорее как тигрица.
Векстон повернулся к сестре:
— Доброе утро, Адела. Ты хорошо себя чувствуешь сегодня?
Утвердительно кивнув, Адела посмотрела на брата и улыбнулась. Дункан с удивлением заметил, как это простое приветствие изменило настроение девушки.
— Дункан, а Мадлен не могла бы пока остаться здесь и…
— Адела, пожалуйста, не спорь с братом, — перебила ее подруга, опасавшаяся, что терпения барона хватит ненадолго. — Это невоспитанно, — добавила она, ободряюще улыбаясь Аделе и следуя за Дунканом. — Уверена, что у барона есть причины послать меня в башню, — сказала она, обернувшись к Аделе, прежде чем выйти из комнаты.
Но когда Мадлен и Дункан оказались в коридоре и Адела уже не могла слышать их, Мадлен спросила:
— Почему ты велишь мне вернуться в башню?
Они уже миновали половину территории замка и находились у подножия лестницы, ведущей в башню, когда барон повернулся к своей пленнице. Честно говоря, он с удовольствием вытряс бы из нее душу, но тут его внимание привлек ее запачканный во время уборки носик. Дункан начал вытирать его большим пальцем.
— Мадлен, а ведь все твое личико покрыто пылью. Ого, да в тебе появился изъян! Может, мне выкинуть тебя в окно, как ты думаешь?
Девушка даже не сразу поняла, о чем толкует барон, но тут же нашлась.
— Спартанцы, к твоему сведению, не выбрасывали пленников из окон, — заявила она. — Только новорожденных младенцев с каким-нибудь пороком. Спартанцы были отважными воинами со злыми сердцами, — добавила она.
— Они отдавали себе отчет в своих поступках, — промолвил Дункан, палец которого медленно скользнул вниз, к губам Мадлен, и обвел ее нежный рот. — И они были безжалостны.
Мадлен не двигалась с места и лишь зачарованно смотрела в глаза барону, лихорадочно пытаясь ухватить нить разговора.
— М-м-м… Безжалостны, ты говоришь? — наконец-то вымолвила она.
— Да, и таким должен быть любой настоящий воин.
— Нет, — возразила девушка.
— Поэтому спартанцы были непобедимы, — добавил Дункан.
— А разве теперь спартанцы уже не встречаются, Дункан? — спросила Мадлен.
Не сдержав улыбки, он пожал плечами, услышав столь нелепый вопрос.
— Возможно, спартанцы были непобедимы, но сами они все давным-давно мертвы.
— Да, конечно.
Господи, ее голос дрогнул! И она знала причину тому: Дункан нежно смотрел на нее, медленно привлекая пленницу к себе.
— Мадлен, я не позволю тебе больше отталкивать меня, — прошептал барон, все ниже склоняясь к девушке. Теперь их губы были совсем близко.
— Значит, не позволишь? — выдохнула Мадлен.
— Нет, не позволю, — проворчал Дункан сердито.
— Ну тогда можешь поцеловать меня, — смущенно промолвила она. — Я не буду отталкивать тебя.
В ответ на это барон схватил девушку за руку и повел вверх по лестнице.
— Ты больше не пленница, — заявил он.
— Значит, ты признаешь, что совершил ошибку, привезя меня сюда? — спросила девушка, и в ее голосе ему послышался страх.
— Я никогда не совершаю ошибок, Мадлен, — заявил Дункан, и пока они не оказались у дверей ее комнаты, не проронил больше ни слова.
Барон потянулся к дверной ручке, но девушка оттолкнула его, прислонившись к двери.
— Я сама в состоянии открыть дверь в собственную комнату, а ошибки ты, между прочим, совершаешь. Я была твоей самой большой ошибкой.
Вообще-то она зря сказала такое, оскорбив саму себя. Дункан лишь улыбнулся, поняв, что девушка сболтнула лишнего. Затем он отодвинул Мадлен в сторону и рывком открыл дверь. Мадлен проскользнула в комнату впереди него и попыталась захлопнуть дверь перед его носом, но Векстон не позволил ей сделать это.