Великолепная Софи
Шрифт:
Досточтимая Евгения Рекстон была стройной молодой женщиной, чуть выше среднего роста, которая привыкла к тому, что ее называют высокой и элегантной. У нее были благородные черты лица, и в целом она производила впечатление симпатичной особы, разве что чуточку бесцветной. Одета она была приличествующим случаю образом, хотя и очень скромно: в платье сизого крепа, строгий цвет которого недвусмысленно свидетельствовал о том, что она носит траур. Волосы ее, уложенные в высокую прическу, отличал цвет, средний между каштановым и золотистым. Руки и ноги у нее были узкими, а грудь – довольно худой, хотя и редко выставляемой на обозрение, поскольку ее матушка решительно возражала против корсажей с низким вырезом (как,
– Какая высокая эта мисс Стэнтон-Лейси! Рядом с ней я чувствую себя карлицей!
– Даже слишком высокая, – согласился он.
Она не могла не радоваться тому, что кузина явно не привела его в восторг, поскольку, даже рассмотрев, что Софи далеко не столь красива, как она сама, у мисс Рекстон сложилось стойкое убеждение, что она столкнулась с яркой и удивительной молодой женщиной. Теперь она признала, что ее ввели в заблуждение большие и ясные глаза Софи; а вот остальные ее черты были не столь замечательны. Евгения произнесла:
– Пожалуй, но совсем немного; в остальном же она очень мила.
Софи тем временем подошла к тете и присела рядом с ней, и только тогда Чарльз заметил маленькую, словно игрушечную, левретку, старательно жавшуюся к юбкам своей хозяйки и явно испуганную таким количеством незнакомых людей. Удивленно подняв брови, он сказал:
– Кажется, у нас две гостьи. Как ее зовут, кузина?
Он опустил руку, подзывая к себе собачку, но Софи ответила:
– Тина. Боюсь, она не пойдет к вам, поскольку очень застенчива.
– О, пойдет, да еще как! – отозвался он и щелкнул пальцами.
Софи почувствовала, что ее раздражает холодная самоуверенность Чарльза, но, увидев, что он оказался прав и ее левретка кокетливо предлагает ему свою дружбу, простила его, решив, что он не может быть настолько плохим, как его изобразили.
– Какое славное маленькое создание! – приветливо заметила мисс Рекстон. – Обычно я неодобрительно отношусь к животным в доме – моя мама, дорогая леди Омберсли, не соглашается иметь даже кошку, – но уверена, что ваша собачка станет исключением.
– А нашей маме очень нравятся домашние собаки, – сообщила Сесилия. – У нас всегда живет какая-нибудь, правда, мама?
– Толстые и перекормленные мопсы, – уточнил Чарльз, недовольно глядя на мать. – Должен признаться, что предпочитаю эту элегантную леди.
– О, это еще не самое замечательное животное из домашних любимцев кузины Софи! – провозгласил Хьюберт. – Погоди, Чарльз, скоро ты увидишь, кого еще она привезла с собой из Португалии!
Леди Омберсли беспокойно заерзала, поскольку не успела сообщить старшему сыну о том, что отныне в классной комнате поселилась обезьянка в красном кафтане. Но Чарльз ограничился тем, что сказал:
– Насколько я понимаю, кузина, вы привезли с собой коня. Хьюберт только о нем и говорит. Испанских кровей?
– Да, и выдрессирован мамелюками [21] . Он очень красив.
– Держу пари, кузина, что вы первоклассная наездница! – воскликнул Хьюберт.
– Не знаю. Но мне часто приходилось ездить верхом.
В этот момент отворилась дверь,
21
Военная каста в средневековом Египте, состоявшая из юношей-рабов тюркского и кавказского происхождения. Юноши обращались в ислам, обучались арабскому языку и тренировались в лагерях-интернатах для несения военной службы.
– Как видишь, любовь моя, она не такая уж и маленькая.
– Боже правый! – воскликнул его светлость, когда Софи поднялась с места, чтобы приветствовать его. Он рассмеялся, обнял ее и сказал: – Так-так-так! А ты почти такая же высокая, как и твой отец, дорогая моя! Дай-ка взглянуть на тебя! И дьявольски похожа на него!
– Мисс Рекстон, лорд Омберсли, – с упреком сказала его жена.
– Э! О да, здравствуйте! – бросил его светлость, одарив мисс Рекстон благосклонным кивком. – Я считаю вас членом семьи, так что предпочитаю обходиться без церемоний. Пойдем, присядем вместе, Софи, и ты расскажешь мне, как поживает твой отец.
Затем он увлек племянницу на софу и завел с ней оживленный разговор, вспоминая всякие забавные случаи тридцатилетней давности, от души смеясь над ними и имея вид человека, начисто позабывшего о том, что собирался ужинать в клубе. Он всегда благосклонно относился к симпатичным молодым женщинам, а если они помимо очарования обладали еще и живостью характера, точно угадывая, как он намерен флиртовать с ними, то милорд получал истинное наслаждение от пребывания в их обществе и отнюдь не спешил с ними расставаться. Дассет, несколько минут назад заглянувший в гостиную, чтобы объявить о том, что ужин подан, моментально оценил обстановку и, обменявшись взглядами с хозяйкой, удалился, чтобы распорядиться насчет еще одного прибора за столом. Когда он вернулся и доложил, что все готово, лорд Омберсли воскликнул:
– Что такое? Наступило время ужина? В таком случае я все-таки останусь дома!
Он предложил руку Софи, самым замечательным образом проигнорировав мисс Рекстон, которая по праву могла первой рассчитывать на его внимание, и, когда они уселись за стол, потребовал, чтобы племянница объяснила ему, какая блажь ударила в голову ее отцу, погнав его в Перу.
– Не в Перу, а в Бразилию, – поправила дядюшку Софи.
– Это почти одно и то же, моя дорогая, – такая же несусветная глушь! Не знаю никого, кто так же много странствовал бы по свету! Этак он в следующий раз отправится в Китай!
– Нет, в Китай отбыл лорд Амхерст, – сказала Софи. – Еще в феврале, если я не ошибаюсь. А в Бразилии потребовалось присутствие сэра Горация, потому что он хорошо разбирается в португальских делах и, как все надеются, сможет убедить регента вернуться обратно в Лиссабон. Видите ли, маршал Бересфорд [22] растерял всю свою прежнюю популярность. Ничего удивительного! Он понятия не имеет, как располагать к себе людей и внушать им доверие. К тому же он начисто лишен такта.
22
Уильям Карр Бересфорд (1768–1856) – виконт, английский генерал, маршал Португалии.