Великолепный джентльмен
Шрифт:
– Вот и все, – прошептал Макс, когда слезы наконец иссякли. – Полегчало?
Нисколько. Голова болела, глаза щипало, нос не дышал, и выглядела она, наверное, так же плохо, как чувствовала себя.
Но Анна вовсе не хотела, чтобы он думал, что его усилия были напрасны, поэтому она слегка отстранилась, показав, что может стоять без поддержки, и кивнула.
– Лгунья, – мягко произнес он. Поддерживая ее за талию, Макс подвел Анну к кушетке. – Вот сюда. Посиди со мной.
Достав носовой платок, Макс подал его Анне и сел рядом с
Дрожащими руками она вытерла лицо.
– Мне ужасно жаль…
– Не стоит, – перебил он и нежно погладил ее по спине. – Из-за этого не стоит расстраиваться. – Он забрал платок и вытер ей щеку. – У меня есть младшая сестра. Ты это знала?
Она засопела и отрицательно покачала головой.
– Не уверен, что Эспли упоминал об этом. Беатрис Дейн. Думаю, она тебе понравится.
– Мы похожи? – спросила Анна.
– Ни в малейшей степени, – ответил он и улыбнулся. – Просто она очень милая, веселая, обаятельная и к тому же острая на язычок… Впрочем, полагаю, у вас все-таки есть общие черты. Когда ей исполнилось семнадцать, мой отец выдал ее замуж за старика барона, которому было почти семьдесят.
Анна поморщилась, но прикусила язык. Она считала такие браки очень несправедливыми, но, возможно, у Макса другое мнение по этому поводу. Она обсудит с ним этот вопрос позже, а пока хотела лишь, чтобы он продолжал говорить.
– Я был против, – продолжил Макс, – но когда мой отец ясно дал понять, что он не допустит возражений, я отступил. Потому что от меня этого ждали. – Макс отложил в сторону платок. – Два года спустя она приехала в мой городской дом с моей новорожденной племянницей и множеством синяков на лице.
– О!
У Анны все внутри сжалось.
– От нее ждали, что она родит наследника.
Анна не знала, что сказать. Это было ужасно, отвратительно, но, по мнению миссис Кулпеппер, было явлением распространенным, как и договорные браки, в которых никто не спрашивал мнения невесты.
– Мне жаль, – промолвила она.
– Я сожалел еще больше, поскольку ничего не сделал, чтобы воспрепятствовать этому браку.
– Но вы же помогли ей, когда она приехала к вам с дочерью, – попыталась успокоить его Анна.
– Помог, – тихо сказал он. – Выбор был небольшой. О разводе речи не шло, поскольку в этом случае девочку оставили бы с отцом. И я вновь обратился за помощью к своему отцу. И снова мне было велено не вмешиваться.
– Но вы поступили так, как считали нужным.
Макс помрачнел.
– Не совсем, иначе я проткнул бы мужа Беатрис тупым мечом и повесил бы его останки на ближайшем дереве.
– Понятно.
– Беатрис об этом и слышать не хотела, она не желала насилия. Поэтому я спрятал сестру там, где этот негодяй ее никогда не найдет. Хоть он и пытается.
– Вы в этом уверены?
– Она взяла новое имя и начала новую жизнь. – В его голосе прозвучали нотки грусти. – Мир велик.
Мир? Анна предполагала, что его сестра отправилась в Шотландию или Ирландию, ну,
– У вас нет возможности видеться с сестрой?
– Вот уже несколько лет. – Макс бросил взгляд на платок, который держал в руках. – Поездка не близкая, и потом я не могу рисковать навести на ее след мужа.
– Мне очень жаль, – тихо произнесла Анна, сожалея, что в действительности ей нечем его утешить. – Это, должно быть, очень тяжело.
– Всегда тяжело расставаться с тем, кого любишь.
Анна кивнула, подумав, что все же хорошо, когда тебя выслушает и поддержит человек, который понимает.
– Спасибо, что рассказали мне о сестре.
– Конечно. – Он откинулся на спинку кушетки. – По правде говоря, мне приятно говорить о ней.
– Это вас не печалит? – Она вдруг взгрустнула, вспомнив о миссис Кулпеппер, а ведь подруга находилась от нее не так далеко, как Макс от сестры.
– Печалит, разумеется. Но затем я вспоминаю, что ее муж довольно старый человек, к тому же снедаемый злобой. Думаю, долго он не протянет, а когда его не станет, Беатрис сможет вернуться домой. Анна никогда никому не желала смерти, но, возможно, ради Макса и Беатрис она могла бы сделать исключение.
– Не поэтому ли вы стали известны как Разочарование Макмаллин-Холла?
– Это было только начало. Сколько бы я ни размышлял об этом, я так и не смог убедить себя продолжать потакать капризам отца и ему подобным. Ни разу в своих попытках я не добился успеха, и я решил, что лучше доставлять удовольствие себе, чем переживать из-за того, что разочаровываешь других.
– И вам доставляет удовольствие проводить вечера в обществе представителей полусвета?
– Наверное, да.
Несмотря на то что для нее это не было откровением, слышать это было неприятно, и, вероятно, поэтому в ее голосе прозвучало раздражение:
– И просыпаться утром после всех этих излишеств?
– Не каждый день, – спокойно ответил Макс. – Гораздо реже, чем четыре года назад, когда мы встретились в первый раз. Мне тогда нужно было доказать свою точку зрения и компенсировать упущенные возможности юности. Но я продолжаю получать удовольствие от беззаботной жизни в Лондоне. – Он чуть наклонился и взглянул Анне в глаза. – Вы считаете, что я должен стыдиться этого?
Анна покачала головой. Она никогда не воспринимала мир своей матери как беззаботный и беспечный. Она считала все это отчаянным и мрачным существованием.
– Полагаю, взгляд на это общество может меняться в зависимости от того, как ты туда входишь и можешь ли его покинуть.
– Я не понимаю.
Анна не была уверена, что способна заставить его понять, но можно было хотя бы попытаться.
– Вы как посетитель захудалого паба. Вы пришли туда, потому что вам так заблагорассудилось, но вы можете покинуть это заведение, как только пожелаете. Хотя не у всех дело обстоит именно так.