Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
тренировался. Время там течет по-иному, ты сможешь вернуться, когда
пожелаешь – даже раньше, чем мы начнем беседу.
Киримету молчал. Многие столетия он играл лишь тремя кубиками. Без двух
оставшихся невозможно было выкинуть идеальные комбинации тау-кверто и
моун-тау. Для гвельта лишь игра имела какой-то
полного комплекта он не мог возрасти дальше, победить самого себя, открыть
запечатанные способности, оставить натуру гвельта и переродиться в ином
обличье.
В темной цитадели сияние размышлявшего стража заглушило тусклые огни
факелов. Исходивший свет подпитывал змея и тот, воспользовавшись минутной
прелестью фиолетового существа, разбил замок темницы.
***
Ветер бил в лицо, сбивал дыхание, норовил метнуть песком в глаза.
Странники мчались по жаркой Герее, каменистой пустыне, после которой
начинались земли Турмаги. Из растрескавшейся земли вылезли кусты турлука, на
пригорках грустно склонились ветки саксаула. Авенир прижался к спине муравита, укрыл рукавом лицо. Прищуренные глаза искали зацепку, след, пытались угадать
направление. Едва заметный шрам на щеке, память о встрече с соглядатаями в
Глинтлее, нитью белел на загоревшем обветренном лице. Справа раздался храп -
ахалкетинец Корво с пеной у рта упорно противостоял разбушевавшейся стихии.
Волхв махнул рукой, крикнул, следя, чтобы не глотнуть песка:
– Привал!
Под хлесткими ударами ветра путники разбили скит. Коня укрыли попоной, свалили на бок. Животное заржало, не желая мириться с унижением. Корво
хлопнул по мощному торсу:
– Вот как оно бывает. Животное, а держиться по сцерски.
Муравиту буря была нипочем, порыв ветра даже не шелохнул существо.
Подернутые пленкой глаза наблюдали за происходящим и, когда волхв с
рыжеволосым коренастым мужчиной устроились на привал, Унтц-гаки привычно
зарылся в песок, оставив на поверхности чувствительные антенки. Больше года он
жил среди верхнего мира, наблюдая и удивляясь этому странному творению. На его
родине, в Тиг-зенг-ирни мало кто возвращался с поверхности – их или убивали или
держали как безвольных выносливых ишаков. Здесь действовали другие законы. В
подземном царстве не ощущался закон гравитации – ты мог идти куда угодно –
вверх, вниз, при этом огибая дорожки других муравитов с помощью
чувствительных рецепторов, мог слышать вибрацию камней и
глубину по температуре. Наверху же существовал один уровень, по которому
ходили, бегали, прыгали и топали все подряд. Иногда из поверхности торчали
деревья, целые леса – но в них, увы, нельзя было свободно передвигаться –
гравитация верхнего мира неизбежно стягивала на землю. Исключение составляли
птицы и насекомые, которые легко летали по воздуху. Один раз Унтц-гаки издалека
видел водный уровень – тогда изучить его не удалось.
Муравит потерялся. Связь с колонией оборвалась и с того времени, он начал
учиться. Учился мыслить, думать, принимать решения. Наверное, поэтому многие
не возвращались с поверхности. Нет привычного голоса царицы, велящего что-то
делать. Без приказов его собратья умирали от голода и падальщиков, отчаянно
посылая сигналы опасности, но не получая приказа искать еду, защищаться или
атаковать. Он выжил и нашел братьев… Унтц дернул шипом на брюшке. Пусть
соратники принимают его за животное, с маленьким головным пузырем. Ему пока
есть чему учиться.
Буря не стихала. Авенир укрепил колья шатра, обошел привал и с шумом
ввалился обратно. Корво развязал заплечный мешок, протянул волхву вяленого
мяса, да лепешку с сыром. Коню дал морковь с хлебом. Животное аккуратно
приняло подарок и благодарно зашлепало губами.
Авенир откусил кусок. Челюсти старательно сжимались, перемалывая
вкусную, но твердую пищу, во рту теплыми струйками расходился аромат
козлятины. За шатром гудел ветер, в натянутую ткань бил песок и волхв ощущал
приятное умиротворение и безопасность.
– Почему бы тебе не усмирить бурю своей магией?
Корво уже умял паек и блуждал взором по рыжей ткани. Рыжеволосый за
время странствия раздобрел, мышцы налились силой, под кожей перекатывались
тугие трубки. Уже больше походит на богатыря, хоть в торсе и широко, но жирок
уберется. В этом бочонке пороха на армию.
– Против стихии нужно много сил. И то, не знаешь, каким боком вылезет.
Нельзя применять волшебство по пустякам.
– Как это? Я думал, чем чаще используешь силу, тем сильнее становишься?
Как на войне – в битвах закаляется характер и оттачивается мастерство. Так и маг –
чем чаще использует силу, тем могущественнее.
Авенир почесал затылок.
– Как бы проще объяснить, не знаю. У чародеев наоборот. Одни используют
силу стихий. Течет природная энергия, а они от этой реки ложбинку прокапывают
и вот – ручеек для себя. Но их сила невелика, хоть и постоянна. Это разные
ведьмаки, волхвы, прорицатели. Их мало. Других можно сравнить с озером –