Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
изнутри стал полностью прозрачным – исчезло сено, крыша, факелы. Герои стояли
на гладкой овальной поляне из мерцающего камня. Толпа каменюк не реагировала
– стояли, не приближаясь, в метре от амбара. Пармен посмотрел в сторону врат, в
страхе отпрянул. За ним следили глаза цвета кипящего железа. Жрец искорежен, по, прежде гладкому, каменному лицу шли выщербленные канавы, на месте, где
раньше росла рука, из плеча сыпалась галька, уродливо торчала раскуроченная
кость,
будто привязали к коню и долго волокли по буеракам.
Корво хлопнул новоявленного арпейна по плечу:
– Знатно ты его погладил. Со всей нежностью.
Пармен судорожно сглотнул:
– Я только руку… И по лицу. Разок. А тело кажется не трогал.
Один из каменных перерослей двинулся на амбар. Герои увидели, как по телу
существа скользнула молния, с негромким хлопком дымящийся турм отлетел, оставив на земле чернеющую звезду сажи и грязи.
Авенир прошептал:
– Вот она какая, плеть защиты. Так припечатало, аж вода потекла. Из камня.
В земле, на месте взрыва, появилась трещина, углубилась, края обсыпались, почернели. Из ямы со свистом вырывался белесый дым, свернувшиеся плитки
грязи задрожали. Сильно тряхнуло, каменюки повалились, но быстро встали. Жрец
разъярился, по морде пробежали красноватые жилки, в глазах взорвались
оранжевые вулканы.
Волхв краем глаза усмотрел Пармена. Цыган сжался в комок, по телу шли
корчи. Корво похлопал побледневшего юношу по спине.
– Ты чего?
– Полнолуние… Самая сильная пора. Пусти кровь.
Корво вопрошающе посмотрел на волхва. Бледный акудник отрицательно
покачал головой, неожиданно твердо произнес:
– Свяжи пока. Лить кровь в крайнем случае. Он и так поистрепался – комару не
хватит. Я с турмами погутарю, посмотрим, что у них в головах. Да и прыгать они
не умеют.
Авенир подошел к месту, где был рисунок. Тот заискрился, краски стали
насыщеннее. Нажал на зеленоватый квадрат – в потолке выдавилось отверстие.
Волхв исчез и появился уже на крыше.
Бородач проводил волхва взглядом, со вздохом прижал Пармена к земле. Тот
дергался сильнее, из глотки вырывался хрипящий рык, на посиневших губах
выступила пышная пена. Корво ласково пожалел:
– Нир поможет, он умен. И даже более того – мудр.
Молодой волхв стоял на крыше загадочного амбара. Сухой горячий воздух
неприятно ударил в лицо, под ногами скрипели деревянные полуистлевшие доски и
присыпанные соломой глиняные черепки. «Помоги мне Высший» – акудник
подошел к коньку. Первым его заметил жрец, миг спустя, как
турмы. Их было несметная тьма – толпились в проходах между домами, запрудили
все улицы. На площади у Ваалова древа были только избранные, остальные
собирались в других местах – по подвалам, пещерам, кельям.
«Не такая уж Турмага опустошенная».
Выждав, чаровник вытянул руку, медленно и грозно молвил:
– За что вы ополчились на нас, каменные люди?
Жрец не сводил с юноши горящих недобрым огнем глаз, процедил трескучим
голосом:
– Уничтоживший древо и жертвенник поплатится. Его друзья будут преданы
огню. Господин Ваал не простит такой дерзости.
Авенир ощутил необыкновенный прилив сил, почувствовал, как камень в
обруче нагревается, источая мягкое сияние. Сознание разрезала мысль – четкая, ясная и безумнейшая из всех, когда-либо посещавших мозг. Он подбоченился, выпятил нижнюю челюсть, нагло сплюнул:
– А кто такой ваш Ваал? Или Набал, как там этого духа звать? Не знаю такого.
По толпе прошел возмущенный шелест. Один турм бросился на амбар. Тонкая
молния поразила в грудь, разнеся посягнувшего в мелкий щебень. Жрец от злобы
раскалился, каменные плиты на груди крошились, изо рта вырывался раскаленный
пар:
– Ваал – высший бог турмов!!! Он создал все живое и неживое! Ты не смеешь
говорить о нем в таком тоне, слабейший из существ.
Волхв плюнул еще – целился в глаз магу, попал в плечо. Зашипело, капля
тонкой струйкой пара взвилась к небу:
– Ваш бог – карлик юродивый по сравнению с Высшим. Деревце ему поливай, молодых юношей с девушками подноси – жить он без них не может, дитятко
избалованное. Вот лентяй. Дерево ему раскурочили – не то, чтобы отомстить – даже
выглянуть из своей норы боится. Неудивительно, что вы такие бедные – позабыл о
вас, спит видать.
Турмы молча переглядывались, стоял тихий шелест. Маг заскрипел, лапа с
силой сжалась, в треснутом камне Нир заприметил светящийся металл. Задыхаясь
от злости, жрец протрещал:
– Ты умрешь мучительно. Тебя будут убивать долго, сдирая кожу, отрезая по
пальцу, заставляя жрать свою поганую плоть. Из кожи наделаю ремней, рот зашью
раскаленными нитями. Заставлю умолять о скорой смерти, презренный.
Авенир вальяжно почесал грудь, крякнул:
– Давай, ржавая железка, начинай прямо сейчас. Был бы Ваал богом, а не
слизняком, поставил бы в жрецы корову – та хоть поумней будет.
Хранитель Ваалова древа ярился, исходил дымом. Авенир заприметил, что