Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
этого добра у «правителей вселенной» – такое прозвище закрепилось в СМИ – хоть
отбавляй. Где власть, там и грязь, коей недоброжелатели старательно поливают
компанию. Средства – хорошие отношения, полезные связи, влияние, свои люди во
власти. Такое деньгами приобретешь не всегда.
Несколько недель шло обсуждение спутника. О «Второй Луне» спорили,
агитировали, голосовали. В теории проект шел «на ура» – все любят выгоду.
Значительная часть
биоэнергенную иглу и дозу нужно увеличивать – да ресурсы не позволяют. А тут –
неограниченная халява. Когда дело дошло до практики – собрали модуля спутника, экспериментально подтвердили стратегию набора массы из космоса, доказали
теории функционирования осколка Рукиба – люди испугались. Одно дело – спасать
и восстанавливать планету, другое – творить новую. Пусть даже маленькую.
– Стадное мышление, Дип. Толпа боится нового, неизведанного.
Герр вошел в парилку. Годы и тяжелая работа давали знать – несмотря на
точеные мышцы, кожа постарела. По животу ползли шрамики, на руках и груди
висели складки. Хеминс следил за собой, хоть принципиально не пользовался
хирургией. На лице появились глубокие морщины, на подбородке и ушах вылезли
темные точки. Неизменными остались глаза – еще со времен учебы юноша помнил
этот взгляд – живой, острый, полный оптимизма и решимости.
– Подливай еще… Замерзнуть можно.
Диптрен ухватил ковш, плеснул на раскаленные камни. По комнатке разлился
жаркий густой дух – юношу охватил озноб, дышалось тяжело, в груди тяжелым
молотом бухало сердце. Пересел на ступень пониже, опустил голову. Хеминс, наоборот, взвился под потолок, охал, кряхтел, мычал, забыв о статусе и
интеллигентности. Любимая поговорка герра – «Все мужчины равны в двух
случаях – на дороге и в бане». «Будто остались те старые дороги с бензиновыми
автомобилями и заторами» – парень терпел злой жар, не желая ударить в грязь
лицом перед директором.
– Как Натилла поживает?
– А? А-а-а, да хорошо все. Срок еще небольшой, два месяца, вполне прилично
себя чувствует. Мучились с токсикозом – но так, больше для виду.
– Заботься о ней. Помню, только пришла в компанию… Бедная девочка.
Запуганная, худая, не знающая, как использовать способности. Ее долго не
принимали у нас.
Горячие капли жгли глаза. Диптрен отер лоб:
– Почему?
Хеминс перевернулся на живот, предоставив жару обрушится на покрытую
поседевшими волосами спину:
– Я долго и тяжело, с пеной у рта бился с прежним руководством, чтобы ввести
терпимое
одевать халаты. Всегда знал, что творчество и острый ум часто выражается через
внешность. А им лишь бы всех под одну гребенку.
Директор вздохнул, ковырнул ногтем доску:
– А Натиллу даже молодежь боялась. Белая, красноглазая, безволосая – похожа
на привидение, вампира или монстра. А если привыкали, то потом все равно
ссорились. Ее этот…
– Дар?
– Ну, можно и так сказать. Вроде говорит невпопад. А по правде – бьет в
самую точку, видит всю душевную наготу. А людям… Понимаешь, стыдно быть
голыми. Тем более – изнутри. Там мы гаже и чернее. Это здесь – сходил в душ, натерся маслом и блестишь, а сердце так не очистишь.
– Мне она ничего такого не говорила.
Мужчина поморщился. Диптрен плеснул на угли еще ковш, пошла вторая
волна жара – такая же густая, но уже терпимая.
– Поумнела. Чего ей стоило научиться молчать, выбирать слова, добавлять в
речь меду! За что-то она тебя полюбила. Натилле сложно приблизиться к людям, все мы для нее – душевные уроды, – более или менее. Да и ладно, доставай веник.
Согрелись уже.
Хеминс зажмурился, протянул руки вдоль тела. На спине заплясала свой танец
перевязь можжевеловых кустов. Иголочки приятно ложились на тело, оставляя на
коже красные отпечатки.
– Когда запуск спутника?
Диптрен опустил веник в шайку:
– Через неделю. Все было готово уже месяц назад, так, доводили мелочи, да
рекламировали.
– И как великосветские плебеи будут величать это чудо света? Как назвал?
Юноша улыбнулся. Герр кивнул:
– Так и думал. Натилла – прекрасное имя. Многозначное.
Запуск «Натиллы» прошел безупречно. Вначале организовали небольшое
пиршество на окутанном туманом космодроме. На пресс-конференции Диптрен с
Хеминсом дали интервью, обратились с воодушевляющей речью к толпе. Парень
упомянул и «Мировое Древо», переименованное в «Академию Современной
Магии» – хотел поддержать Сартмеса – «Где кончается наука и начинается магия?»
Тысяча барабанщики яростно выбивали дробь, под выкрики толпы,
аплодисменты и вой сирен дали старт. Восьмидесятитонный спутник, – огромный, идеальной формы октаэдр, – бесшумно оторвался от поверхности базы и, переливаясь красноватыми волнами, стремительно исчез в небесной глади. Через
несколько секунд в небе с хлопками разорвались тысячи фейерверков – Диптрен