Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры
Шрифт:
Волхв, пропустив шутку, решительно произнес:
– Я её покупаю.
Джабаль, улыбаясь, поклонился:
– Господин, инструмент крепкий, прослужит не один год. И удобный с одной стороны крепкая лопатка, с другой – плотный трехпалый веер.
Сабельщик огрызнулся:
– Он – волхв, чародей и акудник! Ему не нужна пахота для пропитания. Мы купили всё, что нужно. Пойдем, Нир.
Авенир отбросил руку тарсянина, в сердцах воскликнул:
– Мне нужна эта палка! Сколько?
– Пять серебряных. –
– Пять? Это дорого. – Марх выглядел раздраженным. – Зачем тебе этот хлам?
Волхв взорвался:
– Пять золотых за пару ножиков ты отдаешь без торга, а пять серебряных жалеешь, будто они последние? Верблюдами раскидываешься, а комара оцеживаешь?
Пес открыл глаза, приподнялся. Шерсть на загривке вздыбилась, из утробы послышалось глухое рычание.
Джабаль забеспокоился, с мольбой взглянул на Марха:
– Господин, успокойте мальчика. Иначе его успокоит пёс. Джабаль не любит громких звуков. Я не смогу его остановить. Берите за четыре, только тише.
Марх чертыхнулся, вывалил четыре кругляша. Тихо ругнувшись, сгреб оцепеневшего Авенира, заботливо прижавшего мотыгу к груди, и арба покинула треклятую лавчонку.
Спустя несколько верст сабельщик обернулся к акуднику:
– Каким кнутом тебя огрели? Ты будто обезумел.
Волхв сидел, замерев, держа на коленях коротенькую, с аршин, трехпалку. Наваждение прошло, тело схватила мелкая дрожь. Качнув головой, злобно процедил:
– Надо. Не знаю, зачем. Но надо.
Тарсянин сплюнул:
– Надо-надо. К целителю тебя надо. Явно, не всю гадость из тебя в монастыре вытянули. Доберемся до Озера, прополощу, как енот ковригу.
Путь круто вывернул на истоптанную алодь. Арба набрала ход и колесо попало в ямину. Дуга треснула и повозка резко остановилась. Марх выскочил, губы сжаты, лысина налилась кровью, на скулах заиграли желваки.
– Вылезайте!
На землю неуверенно спрыгнул Пармен, перекатывающейся походкой доковылял до ближайшего камня, безучастно уселся и принялся рассматривать лапти. Авенир спустил сундук, тюки с провизией и оружием, одежду.
– Начинаем тренировку.
Волхв едва увернулся от накинувшегося Марха. Руки и ноги сабельщика мелькали как взбесившиеся мельничные лопасти. Акудника от синяков спасали отточенные до автоматизма движения, да железные жилы. Не зря гонял его тарсянин. Спустя пару минут Авенир ощутил, что сумятица в голове исчезла, дух успокоился. Они продолжали бой. На ровной поляне не использовать деревья, валуны, ручьи. Без укрытий не убежать от сильного противника. И приходилось идти стеной на стену.
Они оба устали, дыхание стало сбиваться, движения замедлялись. Наконец, Марх остановился. Первый бой окончился.
– Что ж, ты уже можешь постоять за себя. И поддаваться теперь приходится
Чаровник щелкнул пальцами. В тот же миг пояс Марха развязался и штаны съехали до колен:
– Если такое случиться в бою, твой кулак рискует себе нос о мостовую расквасить.
Сабельщик взглянул с недоумением, внутри вскипело. Авенир развел руками:
– Я ж не боец, не забывай. Боевая магия – не моё. Мне как-то лучше в тылу, исподтишка удобней.
Марх впервые за время их похода расхохотался. Хлопнув юношу по плечу, благодушно отозвался:
– Ну да, тихарь! Не знаю из под какого тишка тебе удобней, но ход верный. Ожил же! Еще бы Пармена очеловечить – а то не люд, не зверь – баклажан какой-то.
Достав из куля сверток с ножами, Марх отдал их Пармену. Сам встал поодаль, рука сжала камень:
– Эй, чернец! Ходишь с трудом, метаешь-то хоть по-прежнему? Твоё умение пригодилось бы.
Пармен отвел взгляд. Сабельщик не унимался:
– Давай, метни. Просто хоть булыжник поцарапай.
Марх подкинул камень. Пармен даже не оглянулся. Марх окликнул его и подкинул еще. Авенир уловил, что рука цыгана дрогнула – потянулся было к ножу, но не решился.
Сабельщик бросил булыжник. Тот залетел парню в бок, выбив из него стон.
– Что ты делаешь? – Волхв негодовал.
– Я зарежу его прямо здесь. – Тарсянин приближался, в руке опасно блеснул черным лезвием ятаган, – хотя Кото не любит оказывать милость немощным.
– Остановись! – Авенир закрыл Пармена собой, глаза гневно блестели.
Марх вскричал:
– Да что с тобой? – Он указал на скрючившегося цыгана. – Ему и так жизни нет! Обращаться в арпейна не может, оружие не держит, весь искорежен – лишний рот. Ты виноват, что не дал нам умереть в Зуритаевой трясине! По справедливости ты и должен его зарезать.
Нир покрепче зажал мотыгу, кровь прилила к лицу. Покачав головой, волхв произнес:
– Не ты ему жизнь даровал, не тебе её забирать.
– И что ты сделаешь, отшлепаешь меня своей палкой?
Не получив ответа, Марх посуровел, приготовился нападать:
– Помни, Кото – не просто ятаган. Он блокирует магию. Жаль тебя убивать, но безумцам жить незачем.
Тарсянин налетел на Авенира с силой и скоростью взбешённого агга. Юноша было испугался, но заметил, что руки не дрожат, движения четкие, а на трехпалой мотыге-грабле от сокрушительных ударов ятагана не остается и зарубок. По виду бамбук, на ощупь не похожий на дерево и сталь, материал оказался необычайно легок и крепок. При этом балансировка просто идеальна – волхва не покидало чувство, что его движения и выпады получаются быстрее, чем должны.