"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Ты ему не нужна, — бормотала девушка, ведя шлюпку к берегу. "Он и не смотрел на тебя даже. Ты девчонка, младше его на десять лет, ему нельзя на тебе жениться. Забудь, не мучай себя".
Она знала, что всегда будет видеть его во снах. Сейчас, бросая якорь, соскакивая в мелкую воду залива, она плакала — не тихо, уткнувшись в жесткую, тощую подушку на своей корабельной койке, а громко и жалостно, шмыгая носом.
Джо побрела к песчаной косе, загребая воду сапогами. Она наклонилась. Умывшись, вытерев лицо рукавом рубашки, девушка угрюмо сказала: "Вернешься в Англию, привезешь папе клад, — не то, чтобы он был ему нужен, конечно, — и выйдешь замуж за какого-нибудь хлыща с отполированными ногтями и громким титулом. Родишь ему наследника, и будете жить раздельно, как все. И нечего ныть, — она зло сунула руки в карманы куртки. Вытащив компас и сложенную карту, Джо сделала пометку карандашом.
— Еще пять миль на юг, — пробормотала Джо, глядя на утесы, что возвышались над заливом. "Наверху как раз дорога в Картахену".
Она вполголоса выругалась и стала взбираться по узкой, вьющейся вдоль скал тропинке.
В таверне было шумно и дымно. Аарон строго сказал Ратонеро, заглянув внутрь: "Лежи тут". Пес укоризненно посмотрел на него янтарными, умными глазами и, зевнув, — устроил голову на лапах.
— Вовремя мы с ним ушли, — Аарон оглянулся, — я только книги успел взять и нож свой, как солдаты на набережной появились.
Он пригладил темные волосы. Нащупав в кармане холщовой куртки, завернутые в платок книги, юноша шагнул через порог. Дон Фернандо, — одноглазый, с лицом, испещренным морщинами, — восседал за стойкой, разговаривая с каким-то высоким, тонким парнишкой.
Разноцветный, желто-синий попугай спорхнул с деревянной балки и присел на плечо Аарону. "Такого тоже вырежу, — подумал тот. "Когда приеду в Иерусалим — буду учиться писать, Иосиф же мне рассказывал, что Тору от руки пишут. Я аккуратный, у меня получится. А игрушки все равно буду делать — для детей. Господи, да о чем это я? Иосиф в тюрьме, какие дети, — Аарон вдруг покраснел. Пробившись через толпу, облокотившись на стойку, он сказал: "Aujourd'hui, le mauvais temps".
Парнишка медленно отставил недопитый стакан белого вина и повернулся. Аарон увидел большие, прозрачные, светло-голубые глаза в темных ресницах, медвежий клык, что висел рядом с крестом, на белой, нежной коже в начале шеи. Юноша торопливо проговорил: "Вы только не волнуйтесь, пожалуйста, Джо".
Подростка бросило в краску, и он шепнул: "Откуда вы знаете?"
— Он мне о вас рассказывал, — просто ответил Аарон и вспомнил одну из ночей в джунглях, когда они с Иосифом сидели у костра.
— И тебя ни разу не сватали? — недоверчиво спросил Аарон, снимая с прутьев обжаренные куски рыбы. "Ты же говорил, у вас…, то есть у нас, рано женятся, как в Торе сказано: "Нехорошо человеку быть одному".
— Нехорошо, — согласился Иосиф. Он облизал пальцы: "Сватали, конечно. И меня, и Эстер. Только мы оба упрямые, хотели по любви жениться, а там, — он махнул рукой в сторону моря, — нам никто по душе не пришелся. Может, она в колониях и встретит кого-нибудь, — Иосиф замолчал, и юноша осторожно спросил: "А ты?"
— А я уже встретил, — мужчина смотрел вдаль, на темную, тихую гладь озера. Квакали лягушки, в лесу трещали ветки, где-то вдали был слышен шорох птичьих крыльев. "Да не по пути нам, нечего и говорить об этом. А тебя мы женим, — Иосиф лукаво усмехнулся, — дай до Иерусалима доехать, сразу и женим".
Аарон улыбнулся и, поворошив дрова в костре, ответил: "В один день с тобой, и никак не иначе".
Иосиф только мрачно вздохнул и отвернулся.
— Вы вот что, — вмешался дон Фернандо, — не надо тут всем глаза мозолить, — он слез со своего табурета и распахнул маленькую, невидную дверцу.
Джо нагнула голову. Смахнув рукой паутину впереди себя, она велела: "Пойдемте". Джо чиркнула кресалом и посмотрела на юношу — он был ниже ее, изящный, со смуглой кожей и большими, темными глазами.
— Я Аарон, Аарон Горовиц, — юноша протянул ей руку. "Я проводник Иосифа, он меня в джунглях нашел".
— Даже в джунглях умудрился найти еврея, — вздохнула Джо. Присев на бочку, она попросила: "Рассказывайте".
Закончив, Аарон достал из замшевого мешочка на шее тонкую сигарку. Джо взглянула на него: "Дайте и мне тоже, пожалуйста".
Они сидели и курили. Потом Джо сказала: "Все ясно. Я вас отвезу на "Молнию", это наш корабль, оставайтесь там. Вас в городе знают, а меня — нет. Тому священнику, брату Джованни, — ему можно доверять?"
Аарон помолчал и твердо ответил: "Можно. Только, сеньора Джо, это ведь очень опасно, давайте лучше я сам…"
Девушка соскочила с бочки и горько усмехнулась: "Вам с ним еще до Иерусалима надо доехать, сеньор Аарон. И он же вам велел — не лезть на рожон".
— Велел, — согласился юноша.
Джо достала из-за пояса пистолет, и, задумчиво повертела его: "А мне — не велел. Пойдемте, нам пять миль отмахать надо, там моя шлюпка стоит".
Когда они вышли из таверны, Аарон свистнул. Ратонеро, подбежав к ним, уткнулся мокрым носом в ладонь Джо и завилял хвостом.
— Он нам всех крыс на "Молнии" передавит, — девушка погладила рыжую голову и взглянула на запад. "Надо поторопиться, я до заката хочу вернуться в город. Переночую у дона Фернандо и примусь за дело".
Они пошли по набережной порта и Аарон вдруг сказал: "Иосиф мне говорил. Тут ваш общий предок лежит, Ворон. И Черная Джо, тоже из вашей семьи, — он указал на спокойную, синюю воду у выхода из гавани.
— Да, — вздохнула Джо, — мы с ним родственники, только очень дальние.
— Он мне дал письмо, — Аарон пошарил в кармане куртке, — к герцогу Экзетеру, в Лондоне.
— Это мой отец, — безразлично, устало отозвалась Джо: "Джон, наверное, уже в Лондоне, осенью в Кембридж пойдет. А меня папа ко двору представит. Еще, не дай Господь, фрейлиной начнет устраивать. Лучше уеду в Саутенд и буду макрель ловить".
Аарон искоса посмотрел на твердый, острый подбородок девушки, на зло, прикушенную губу. Он внезапно, улыбнулся: "Все будет хорошо, сеньора Джо, вот увидите. Все обязательно будет хорошо".