"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— И война начинается, скоро уже, — подумал Джон. "У меня даже безопасного дома в Париже нет. Не успею уже туда послать кого-то. Да и кого посылать? Все при деле, а мистер Мэтью в Санкт-Петербург поедет".
— Я тебе очень благодарен, — Джон посмотрел на золотую масонскую булавку, что блестела на лацкане сюртука Федора, — и ты знаешь, если ты когда-нибудь захочешь обосноваться в Англии…
— Я еще надеюсь в Россию вернуться, — хмуро ответил Федор. Вытащив кошелек, он поднял руку: "Позволь мне, я в шахтах работал, там деньги тратить не на что было".
— А твои, — Джон тонко улыбнулся, — патроны, святые отцы, ничего не заподозрили? Когда ты уезжал.
— А что подозревать? — удивился Федор. "Войны пока нет, все бумаги у меня в порядке. Еду, по заданию Школы, изучать ваше горное дело и работать в Британском музее. Что я, собственно и делаю, а с тобой, — он широко улыбнулся — мы просто обедаем и кофе пьем. Ладно, — он пожал Джону руку, — пойду громить нептунистов. Это те, которые океанической теории придерживаются".
— Я понял, — рассмеялся Джон. Он стоял, следя за рыжей головой, что удалялась на запад, к Блумсбери: "Как это он осенью сказал? Во-первых, я хочу отдать вам долг, а во-вторых, рассказать что-то интересное. Но "во-вторых" важнее, поэтому я буду говорить, а вы — послушайте. Господи, как мне с ним повезло. Умен, внимателен, практик, а не теоретик, и взрослый мужчина уже. Главное, конечно, чтобы его влюбиться не угораздило, а то все полетит в тартарары"
Джон неторопливо дошел до Ладгейт-Хилл и велел привратнику: "Появится мистер Мэтью, с письмом, я вас о нем предупреждал — сразу ко мне. Итальянскую почту, я смотрю, привезли, — он забрал конверты и поднялся к себе.
Джон присел на подоконник и полюбовался близким, — руку протяни, — куполом собора святого Павла. В темно-синем небе вились чайки, и он, на мгновение, закрыл глаза: "Сейчас французы объявят нам войну, и мы сбежим из колоний с поджатым хвостом, как я и предсказывал. Как хорошо, что я отказался ими заниматься".
Он просмотрел конверты и взломал печать со львом и единорогом. "Ливорно, — пробормотал Джон, — вот и узнаем, что там случилось. Джон пробежал строки письма и медленно свернул его: "А вот это — плохо. Совсем, совсем плохо".
Карета остановилась у парадного входа. Слуга, распахнув дверцу, улыбнулся: "Добро пожаловать, мадам, рады видеть вас в нашем пансионе!"
Невысокая, хрупкая девушка, в глубоком трауре, взяла на руки толстенького, в бархатной курточке, ребенка. Она весело сказала: "Вот мы и в Лондоне, Тедди!"
— Лондон! — рассмеялся мальчик и слуга подумал: "Хорошенькая какая, и молоденькая еще совсем".
— Сундуки мы отнесем в ваши комнаты, мадам, — поклонился слуга. Марта, вложив ему в ладонь серебряную монету, кивнула: "Спасибо!"
Хозяйка уже ждала ее в передней. "Мне ваш пансион порекомендовали в конторе порта, — Марта протянула ей руку, — здравствуйте, миссис Дженкинс. Меня зовут миссис Марта де Лу, я из Квебека, в Новом Свете. Это мой сын, Теодор".
— Слышали, слышали, — хозяйка, показала на изящно обрамленную карту, что висела над камином. "Сын мой, как война еще не началась, к вам на торговых кораблях плавал. Теперь в Британскую Ост-Индскую компанию перешел, в Бомбей ходит. Надолго вы к нам, миссис де Лу?"
— Думаю, до конца лета, — Марта поставила Тедди на персидский ковер. Он, закинув каштановую голову, весело сказал: "Здравствуйте!"
— Какой же ты толстенький! — миссис Дженкинс присела и пощекотала его.
— Я почти одновременно потеряла отца и мужа, — Марта вздохнула и дернула краем красивого рта, — не могла больше оставаться в Квебеке, сами понимаете…
— Конечно, миссис де Лу, — захлопотала хозяйка, — я вам дам опытную горничную, Бесси. Она и за маленьким присмотрит, если вам надо будет отлучиться. Пойдемте, я покажу вам комнаты.
На втором этаже было солнечно, в гостиной, на камине стояли серебряные подсвечники. Марта, вдохнула запах свежести, чистого, выглаженного белья: "Надо сходить, помолиться за папу. И за отца Теодора".
— Церковь святого Георга, — ласково сказала миссис Дженкинс, распахивая окно в зеленый, ухоженный сад. Она указала на красивое здание неподалеку, с колоннами. "Наша, приходская. Отец Генри у нас священником, очень, очень хороший человек. Тут Ганновер-сквер рядом, у нас много модных лавок, кофейни, — туда женщин не пускают, конечно, — да и река неподалеку. Вам тут хорошо будет. Полный пансион, — добавила хозяйка.
— Давайте, я с вами расплачусь, — Марта потянулась за бархатным мешочком, — за месяц вперед, а там посмотрим.
Приняв и пересчитав деньги, хозяйка кивнула: "Как пойдете с маленьким гулять, загляните в мой кабинет, это за столовой, я вам расписку отдам. А вот и Бесси! — она повернулась к двери.
Низенькая, полная девушка в холщовом платье и переднике присела: "Вы, наверное, в спальню хотите детскую кроватку поставить. У нас на чердаке есть, разобранная, я могу принести".
— Тедди со мной привык спать, на корабле, — Марта взглянула в сторону спальни. "А вот если бы вы, Бесси, помогли мне разложить сундуки, я бы вам была благодарна. Потом можно с Тедди погулять. Вы мне тут все покажете, и я отлучусь ненадолго, по делам".
— Я вам поднос пришлю, вы же обед пропустили, — сказала миссис Дженкинс, уже в дверях. "Пирог с голубями сегодня".
Спускаясь по лестнице, она вздохнула: "Такая молоденькая, а уже вдова. Вряд ли больше восемнадцати лет. Но деньги у нее есть. Кольцо, какое красивое, сапфир это, наверное. Синий камень, как мальчика ее глаза".
Она выглянула наружу и велела слугам: "На второй этаж сундуки миссис де Лу несите".
— Миссис де Лу, — хмыкнул невысокий, легкий юноша в черном сюртуке, что стоял спиной к пансиону, разглядывая мраморный портик какого-то особняка. "Вовремя я в контору порта пришел. Брат беспокоится о своей сестре, все же время военное. Мне сразу все и доложили.
— Ах, сучка, сучка, ведь сейчас, наверняка к Бромли пойдет, там ей все и скажут. Не зря я ей не доверял, сразу за мной помчалась. Жена, — он презрительно сплюнул.
— Хотя — Мэтью встряхнул косичкой, — так оно и легче, не придется в Виргинию возвращаться. Надо будет сюда Майклом Смитом прийти, покрутиться среди слуг, завести знакомства. Покончу с ними — и на континент, поминай, как звали. Через год вернусь и вступлю в права наследника. Законного наследника, — он посмотрел на часы церкви святого Георга и засунув руки в карманы сюртука, насвистывая, пошел к Сити.