"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Прикрыв волосы шапкой, положив в карман куртки пистолет, она вышла в переднюю. Наклонившись над охранником, дремавшим в кресле, Марта позвала: "Франсуа!"
Тот, даже не пошевелившись, открыл один темный глаз. "Пойдемте, — велела Марта. "Тут месье Корнель и месье Вулф, — мадемуазель Тео в безопасности".
На улице было свежо, курлыкали голуби. Франсуа, подышав на руки, затянул вокруг шеи грубошерстный шарф: "Что такое, мадам Марта?"
— Надо найти одного человека, — спокойно ответила та. "Сейчас я расскажу".
Он внимательно, склонив голову, слушал. Потом охранник усмехнулся: "Сначала на рынке кое с кем словечком перемолвимся, заодно супу поедим, холодно на дворе. Там и узнаем — где он".
Марта кивнула, и они повернули к реке.
Под низкими, каменными сводами было накурено. Джон, выпив сразу полстакана красного вина, принял от хозяина глиняный горшочек с луковым супом: "Два десятка лет я к тебе хожу, и ничего не меняется".
— И не изменится, я тебе обещаю, — крупный, еще нестарый, смуглый мужчина устроился напротив. Наполнив грубые стаканы, подмигнул: "Votre sante! Я своего сына уже на кухню поставил, приучаю, потом дело к нему перейдет. И ты своего Жана привози, хоть увижу его".
— У меня скоро и внуки родятся, — Джон окунул оловянную ложку в золотистое, пахнущее сыром и луком варево. Попробовав, он застонал: "Только у тебя его варят, как следует, только у тебя".
— Со времен короля Генриха, — хозяин усмехнулся. "Так что, Жозефина замуж вышла?"
— Летом еще, — Джон пробормотал: "Черт, я же проголодался, оказывается. Они в Амстердаме будут жить, рядом".
— Насчет того человека, — хозяин оглянулся и понизил голос, — ты же знаешь, тут Арсенал неподалеку. У меня рабочие оттуда обедают. Видел я такого, как ты говорил — волосы, как сено, глаза карие. Хотя он вроде эльзасец, по акценту — мужчина нахмурился. "Ты приходи к полудню, я тебе его покажу".
— Эльзасец, — выругался про себя Джон. "Конечно, у него, наверняка, и немецкие документы имеются. Оказывается, не только полотеров с улицы берут, но и оружейников. Что там Теодор говорил, его квартира в отдельном крыле, куда рабочим хода нет. Все равно опасно, незачем это затягивать. Убить Мэтью, забрать Констанцу и уехать в Англию. Больше мне тут делать нечего".
Он вспомнил бронзовые волосы, тонкий запах жасмина, нежные, мягкие губы, и, опустив глаза к столу — налил себе еще вина.
— О, — хозяин привстал, — смотри-ка, малыш Франсуа. Бедняга, чуть брата не потерял, какой-то ублюдок его в Сену сбросил. А это кто с ним?
Джон замер. Она стояла на пороге — маленькая, хрупкая, в той же потрепанной куртке, волосы были убраны под шапку. Зеленые глаза оглядели зал. Женщина, улыбнувшись, сказала что-то Франсуа.
Хозяин посмотрел на лицо Джона: "Сейчас второй горшок принесу, и больше ты меня не увидишь. Ну, сегодня".
— Это не… — попытался ответить Джон. Мужчина напротив, усмехнулся: "Я еще не ослеп, дорогой Жан. А ты дурак будешь, если отсюда уйдешь один, понял?"
— Дурак, — пробормотал Джон, вставая, потянувшись за чистым стаканом. Марта присела на грубую, деревянную скамью. Выпив залпом вино, не отводя от него твердого, прямого взгляда, она проговорила: "Я пришла сказать вам, что я была дура там, в лесу. Я два года этого хотела и ждала вас, а потом — растерялась. Простите меня. Я хочу исправить свою ошибку".
Она перегнулась через стол и поцеловала его — мягко, ласково. "Господи, — подумала Марта, — как хорошо. Вот сейчас надо успеть, а то уже суп несут".
— Я вас люблю, — добавила она и уселась на место. Хозяин поставил перед ней закопченный горшочек, Загадочно улыбаясь, он водрузил на стол запыленную бутылку зеленого стекла. "Это, — он поднял бровь, — белое бордо, времен деда нашего доброго короля Луи. От заведения, — добавил он, увидев, как Джон достает кошелек.
— Мое любимое вино, — сказала Марта, обжигаясь, с жадностью втягивая горячий, дымный суп.
— У тебя сыр на носу, — ласково проговорил Джон, закуривая, беря ее тонкую, белую руку. "Я тебя люблю, Марта де Лу, — он почувствовал, как улыбается, — широко, счастливо.
Марта смешно повела носом. Он, все не в силах отпустить ее пальцы, велел: "Сейчас ты поешь, а кофе будем пить у меня. И вино — тоже заберем. Нам здесь надо только к обеду появиться".
Она опустила ложку в горшочек и томно посмотрела на него: "Так у нас много времени".
Джон потянулся, и снял остатки сыра с ее носа: "Нет. С тобой мне никогда не будет его хватать — этого самого времени".
Марта порылась в кармане куртки, и, положила что-то на стол: "У меня в семье так принято. Когда-то давно, месье Мишель подарил своей жене синий алмаз. Вот он, — она кивнула на кольцо. "Положено отдать его тому, кого ты любишь".
Джон взял кольцо. Полюбовавшись сиянием камня, протянув руку, он накрутил на палец бронзовую прядь, что выбилась из-под ее шапки. "А если бы ты меня тут не нашла? — спросил герцог.
Марта хмыкнула: "Я бы все равно — рано или поздно вас разыскала. У Франсуа хорошие знакомства, а мне упорства — не занимать".
— Это я знаю, — ласково сказал Джон и, глядя в зеленые глаза, улыбнулся: "Ты станешь моей женой, Марта?"
— Конечно, — она покраснела. Джон, взяв ее пальцы, склонившись над ними, целуя каждый — надел ей кольцо.
Марта отставила горшочек. Достав кожаный футляр, подперев подбородок кулачком, она закурила сигарку.
— А почему мы должны появиться тут только к обеду? — поинтересовалась она.
Джон вздохнул: "Не след от нее такие вещи скрывать. Да все сегодня и закончится, я его живым больше оставлять, не намерен".
— Ты только не волнуйся, — осторожно сказал Джон, — но, как мне донесли, мистер Мэтью успел устроиться рабочим в Арсенал.
Марта сдавленно выругалась, и, затушила окурок: "Я смотрю, в Арсенал тоже — кого попало нанимают. Что, обедают они тут? — она повела рукой в сторону медленно пустеющего, — рыночные торговцы расходились открывать свои лавки, — зала.