"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
– Не буду, - вздохнул Джон: «Отправить бы Элизу за границу. Но как? Нельзя рисковать жизнями других. Тедди ребенок еще, у Питера сын на руках, у Джованни тоже. Нельзя их просить сюда приехать, да и порты все закрыты - война. Только если с рыбаками добираться. И восточная граница на замке. Можно, конечно, горами уйти - в Италию, в Испанию..., Но ведь Марта меня одного никогда не оставит, а одну Элизу - мы не отпустим. И Маленькому Джону нельзя переходить границу - его тут сразу на эшафот потащат. У Иосифа тоже дети…, Ладно, - он шлепнул картами по столу и улыбнулся, - придумаем что-нибудь».
–
Опять я проиграла, - грустно сказала Элиза. Девочка тут же оживилась: «Сейчас я уберу, и буду заниматься с тобой, папа, мама велела - каждый день».– Иди-ка сюда, - велел отец. Ласково обняв ее, он посадил дочь на колено: «Учитель ты мой славный. Давай, буду читать тебе Шекспира наизусть, а ты меня поправляй».
Марта вернулась домой, когда Элиза уже спала. Муж полусидел в постели, просматривая письма. Женщина присела на кровать, и взяла его руку: «Ее теперь называют «Вдова Капет», я сама слышала. И короля покойного - уже не Бурбоном, а Луи Капетом. Они там держатся, конечно..., - Марта не закончила и взглянула на лицо мужа.
– Марией-Терезой они будут торговать, - спокойно проговорил герцог. «Она им не нужна, негоже лилиям прясть, и так далее..., Надо вывозить Луи-Шарля, - он кивнул на бумаги, - граф Прованский объявил себя регентом от имени племянника. Там, конечно, есть еще граф Артуа со своим сыновьями, найдется, кому наследовать престол. Но это, же ребенок...»
– Да, - Марта вздохнула. Умывшись, она скользнула в постель рядом с мужем. Джон обнял ее одной рукой за плечи. Поцеловав Марту куда-то в шею, герцог усмехнулся: «Бывший маркиз де Сад сегодня сюда, в трущобы, забрел. Однако не на ту нарвался - наша девчонка не промах, сбежала. Да и Теодор с Франсуа вовремя появились».
– Очень надеюсь, - сварливо сказала Марта, - что гражданин Донатьен уже плавает лицом вниз в Сене. Выпустили всякую шваль на улицы, каждый развратник теперь кричит, что сидел за борьбу против самодержавия..., Джон, - ахнула она, опустив руку вниз.
– А что ты думала, - герцог рассмеялся, укладывая ее рядом с собой, на бок, - полтора года я ждал. Наконец, дождался. Можешь потрогать и убедиться..., И вообще, - он стал медленно, уже уверенными движениями снимать с нее рубашку, - это еще больше придаст нам правдивости…, Маленький Фурье, - он поцеловал белые, нежные лопатки. Марта, приподнявшись, задула свечу.
Тео сидела в гостиной, безучастно глядя на мокрый снег, что лепился к стеклу большого, выходящего на набережную Августинок окна. Мишель возился с игрушечной тележкой. Мальчик,подняв голову, спросил: «Мама Тео, а где папа? Где Франсуа?»
– Придут, - она вздохнула и повертела в руках шелковый платок. «С вечера его нет, - подумала Тео, - принес розу белую, от Теодора, и ушел . Сказал - по делам. Господи, хоть бы ничего не случилось...»
– Мадемуазель Бенджаман, - раздался робкий голос горничной, - там месье Робеспьер и солдаты с ним...
– Я не хочу его видеть, - независимо заявил Мишель. Взяв тележку, он выскользнул в дверь, что вела детскую.
Тео вышла в переднюю. Оглядев наряд Национальной Гвардии, что выстроился вдоль стены, женщина холодно спросила: «Это арест?»
Робеспьер опустил на паркет плетеную корзину: «Что вы! Конвент просто решил поставить под охрану резиденции тех, кто признан достоянием республики - людей искусства, ученых..., Теперь вы всегда будете в безопасности, мадемуазель Бенджаман».
– У меня есть охрана, - Тео вдохнула какой-то кислый, неприятный запах, что шел от корзины.
– А!
– Робеспьер расстегнул свою накидку и сбросил ее на руки солдату. «Боюсь, что нет, мадемуазель Бенджаман. Я принес вам, - он повертел короткими, сильными пальцами, - как бы это выразиться, плохие новости».
Он нагнулся и поднял крышку корзины. «Не верю, - пошатнулась Тео. «Нет, этого не может быть...»
– Франсуа Лено, сорока двух лет, - сухо сказал Робеспьер, - гильотинирован за нападение на депутата Конвента, гражданина Донатьена Сада. Месье Сад выжил. Он отдыхает у себя дома. И кстати, - Робеспьер нагнулся и достал что-то из корзины, - ваш охранник Лено был шпионом, это доказано. Он сунул в руки Тео испачканную подсохшей кровью икону: «Его сообщник, так называемый месье Корнель - бежал и бросился в Сену. Утонул, - добавил Робеспьер. «Лено признался в этом, перед казнью».
– Убийца, - Тео медленно раскачивалась, прижимая к груди икону. «Пошел вон отсюда, мерзавец, убийца...»
Робеспьер оправил сюртук: «Я навещу своего сына, мадемуазель Бенджаман. И, пожалуйста, - он наклонил изящно причесанную голову, - примите мое предложение руки и сердца».
– Да как вы..., - начала Тео. Робеспьер, взяв ее железными пальцами за руку, втолкнул в гостиную. «А иначе, - вкрадчиво, сладко шепнул он, - Мишель и дня не проживет, моя дорогая невеста. Поцелуйте же меня. Как только будет введена новая религия, мы с вами поженимся, - Робеспьер указал на едва виднеющиеся в сером, туманном утре башни Нотр-Дам.
Тео застыла. Ледяные, как у мертвеца губы, прикоснулись к ее щеке.
Часть вторая
Северная Америка, лето 1793 года
Вильямсбург, Виргиния
Тедди привязал коня к деревянным перилам. Задрав голову, юноша прочитал вывеску: «Мистер Мак-Кормик, нотариус, представительство в суде». Дэниел, спешившись, похлопал его по плечу: «Я понимаю, после Нью-Йорка тебе все кажется деревней. Хорошо еще, что я в городе был, не на реке Потомак, смог тебя встретить. Потом в Бостон поедем, увидишь свой новый дом».
– После Лондона тоже - тут глушь, - Тедди оглядел пустынную улицу, и чиркнул кресалом. «А ты почему не куришь?
– поинтересовался он у Дэниела. Тот хохотнул: «Я на табачной плантации вырос, отец наш - курил, не переставая. Кальян, как в Марокко - это я еще могу понять. Хотя бы запах приятный. Дядю Меира на сигары ограбил?
– спросил Дэниел, разглядывая брата.
– Одно лицо с отцом, конечно, - подумал он. «Только глаза, как у батюшки Марты. И угораздило же их во Франции застрять. Тео тоже в Париже, хотя о ней Теодор позаботится. И Констанца с ними. Дядя Джованни написал, что она отказывается уезжать, для книги материал собирает. В конце концов, с нами Франция не воюет, у меня дипломатический паспорт - отправлюсь туда и всех вывезу».