"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— у вас, в Генуе, в Неаполе, до Флоренции чума в последний раз доходила очень давно и, надеюсь, больше не появится».
Женщины ехали шагом.
— А вы давно вдовеете? — спросила Изабелла.
— Уже больше года, — ответила Марта.
— Замуж не собираетесь? — красивые губы герцогини чуть улыбнулись.
— Я хочу выйти замуж по любви, — вздохнула Марта, — а не потому, что так принято. Хотя женщине, даже обеспеченной, сложно жить одной.
— Я вот всегда одна, хоть я и замужем, — Изабелла посмотрела наверх. «Поедемте вон к той башне?».
— Как здесь красиво! — искренне сказала Марта, глядя на долину внизу, затянутую легкой, дождливой дымкой. Она раздула ноздри и вдруг вспомнила давно ушедшее — осенний лес в подмосковной, и то, как они с Петей бегали за грибами. Даже пахло так же — палыми листьями, туманом и совсем чуть-чуть — дымом.
Изабелла вдруг сказала: «Да, любовь. Иногда проживаешь всю жизнь, а так ее и не находишь».
— А ваш брак, — Марта посмотрела на герцогиню, — был по любви? Простите, что я спрашиваю…
— Называй меня просто «Изабелла», — женщина помедлила и Марта увидела, как гладкий лоб пересекла складка. Глаза герцогини чуть припухли — будто она не спала, или плакала.
— Вот теперь и вправду — тридцать четыре, — подумала Марта. «И седина вон — немного, но видно».
Изабелла вдруг усмехнулась и быстро, — Марта даже вздрогнула, — выдернула волос над нежным ухом.
— Пока только у корней, — сказала она. «Обычно я их крашу, но тут что-то забыла».
— Я могу помочь, — сказала Марта. «И у меня есть разные притирания хорошие — для лица.
Если хочешь, конечно».
— Спасибо, — Изабелла улыбнулась. «Спасибо тебе. А брак мой, — она помедлила, — был политическим. В наших кругах других не бывает. Моему отцу было важно заполучить союзников в Риме, а Орсини — очень богатая и влиятельная семья. Меня выдали замуж в двенадцать лет, но я на коленях упросила не отсылать меня туда, на юг. Ты была в Браччано?»
— Нет, — ответила Марта.
— Это в горах, за Римом. Очень дикое место, хотя там красиво. Большое озеро и замок на нем — серый, тяжелый, неприступный. Зимой там выпадает снег и становится совсем одиноко, — Изабелла грустно помолчала.
— Я была у отца любимым ребенком, и он разрешил мне жить во Флоренции — хотя мужу моему, это, конечно, не нравилось. Хотя теперь ему все равно, — Изабелла тронула поводья коня и вдруг спросила: «А ты, Марта? Ты выходила замуж по любви?»
— Один раз — да, — тихо ответила женщина.
Когда лошади вдруг спускались с холма, Изабелла оглянулась на башню и сказала: «Я часто сюда приезжаю. Просто так — смотрю на оливы, на траву, иногда, — она помолчала, — плачу».
Марта протянула руку и коснулась пальцев женщины.
— Не надо, Изабелла, — сказала она. «Все будет хорошо».
— Как у тебя тепло, — Изабелла скинула бархатные туфли и забралась с ногами в кресло. «Моя вилла, хоть и красивая, но огромная, — ее никогда не протопишь, как следует. И опочивальня у тебя маленькая — я такие комнаты люблю. У меня такой большой зал, что, пока добежишь от огня до кровати, уже замерзнешь. Волосы распустить?»
— Да, — Марта посмотрела на Изабеллу. «И лучше платье сними, я тебе дам теплый халат, на меху, в Венеции зимой без них не выжить. Давай, я тебе помогу».
Когда Марта расшнуровала корсет, герцогиня облегченно вздохнула и тут же закуталась в парчу и соболя.
Готовя в фаянсовой чашке краску, Марта искоса, из-под ресниц, взглянула на Изабеллу, и сказала:
— У меня есть еще отбеливающее притирание, оно помогает, когда вот такие пятна появляются — она кивнула на нежную кожу в начале декольте.
— Это от солнца, лето было жаркое, иногда забываешь прятаться, — Изабелла чуть покраснела.
— А, — коротко ответила Марфа и взяла кисть, — синьор Аллори подарил Теодору целый набор.
«Ну вот, это восточная трава, лавсония, она дает очень красивый цвет».
— Я обычно грецкими орехами крашу, — герцогиня откинула голову назад.
— Тоже хорошо, но это немножко темный цвет для тебя — будет старить, а зачем оно нам? —.
Марта рассмеялась, орудуя кистью. «Нам надо быть молодыми и красивыми. Я тебе дам рецепт — полоскание для волос из розмарина и шалфея — если каждый день его использовать, то седины и вовсе заметно не будет».
— Ну вот, — Марта закутала волосы герцогини шелковой салфеткой, — а теперь я велю принести подогретого вина и будем болтать. О том, о сем.
Изабелла только чуть отпила и отставила бокал.
— Скажи, — она глядела на огонь, — а тебя бывало так, — видишь ты мужчину, и понимаешь, — что без него тебе ни счастья, ни жизни нет?
— Бывало, — Марта улыбнулась. «Один раз, но бывало».
— И у меня тоже, — Изабелла протянула ухоженные руки ближе к пламени.
— С мужем? — спросила ее Марта.
Герцогиня помолчала.
— Муж меня взял силой на брачном ложе, двенадцатилетнюю, хотя я рыдала и просила его подождать, пока я хотя бы, — она усмехнулась, — созрею для деторождения. Он сказал, что иначе Его Святейшество может аннулировать наш брак, — а то вдруг моему отцу придет в голову более выгодная для Медичи партия. Так что нет, Марта, не с мужем.
Та молчала, смотря, как счастливо улыбается герцогиня.
— С моим любимым, — сказала женщина нежно, так нежно, что Марта внезапно потянулась и обняла ее.
— Ну и не надо плакать, — сказала она, смахнув слезу, что лежала в маленькой, чуть заметной морщинке под карим, блестящим глазом.
— Любовь есть дар великий, нам ее Господь посылает, Изабелла. Все, — Марта рассмеялась, — давай мыть тебе голову и просушивать, еще, не приведи Господь, простудишься, зябко к вечеру-то.
Изабелла тоже улыбнулась: «Спасибо тебе, милая».