"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Мне надо ненадолго уехать домой, в Венецию, синьор ди Ридольфи, — Марта подвинула к нему кучку золотых монет. «Моя ставка»
— Семейные дела, по наследству. А, когда я вернусь, весна будет в самом разгаре, и нам с вами надо будет обязательно отправиться на прогулку, — женщина улыбнулась.
— Ну конечно, синьора Марта, я буду очень рад, — ди Ридольфи полюбовался ее скромно опущенными глазами и добавил: «Я давно хотел побыть с вами…наедине».
— Поэтому, синьор ди Ридольфи, нам надо будет поехать в какое-нибудь…тихое место. В горы, например. Принимаю, — сказала женщина, так и не подняв на него взгляда.
— Я тоже, — он все еще смотрел на женщину. В ее маленьком ухе раскачивалась жемчужная сережка. Солнце золотило чуть заметные волоски на шее.
Играющие открыли карты и Марта усмехнулась: «Говорят, синьор ди Ридольфи, кому везет в картах, тому не везет в любви».
— Я это исправлю, синьора Марта, — успокоил банкир женщину, отсчитывая ее выигрыш.
Тео проснулась и, зевнув, перевернулась на бок. В постели что-то лежало. Девочка покосилась на соседнюю кровать, где мирно сопел брат и потянулась посмотреть — что там.
В шелковую ткань была завернута маленькая, — как раз по ее руке, — лютня.
— Сегодня же твое рождение, — мать присела на постель и поцеловала ребенка в мягкую щеку.
«Будь счастлива, Федосеюшка, — сказала женщина по-русски.
— А мы теперь никогда на Москву не вернемся, матушка? — Тео подцепила пальцем струну — раздался нежный, грустный, тихий звук.
— Думаю, что нет, — Марта улыбнулась. «Сейчас побудем еще немного в Италии, и поедем в Лондон. Там тоже будешь учиться музыке, языкам, потом встретишь какого-нибудь хорошего юношу, и поженитесь. А тебе на Москву хочется, милая?».
— Я хочу батюшку своего увидеть, — Тео вдруг шмыгнула носом. «Он хороший был?».
— Ну почему же — был? Это Селим, упокой Господь душу его, преставился, а твой отец — может, и жив он, — Марта обняла дочь.
— А кто мой батюшка? — Тео потерлась о плечо матери.
— Он князь, далеко живет, на севере, за горами, там красиво очень — вздохнула Марта.
«Знаешь, ты, когда родилась, такой мороз был, что реки и озера все еще подо льдом были. В Сибири так, а здесь видишь — цветы уже распускаются, в марте-то».
— Хотела бы я там побывать, где все снега и снега, — мечтательно вздохнула Тео. «А когда у нас новый батюшка появится, когда ты замуж выйдешь?».
— Я же тебе говорила — как встречу человека, которого полюблю, так и выйду, — твердо ответила ей мать.
— А это обязательно — любить? — Марта посмотрела в мерцающие глаза дочери и улыбнулась: «Да».
— Тео! — раздался громкий крик. Теодор забрался на кровать, и стал щекотать девочку.
«Сестричка!» — та только заливалась смехом.
Марта тоже рассмеялась и сказала: «И, чтобы пока я в Венеции — все вели себя хорошо, слушались синьору Катарину и учителей. А я вам подарков привезу».
— А потом в Лондон! — Теодор стал прыгать на кровати. «На корабле!»
Марта зашла в залитую послеполуденным солнцем комнату и посмотрела на Изабеллу. Та слабо улыбнулась:
— Ничего, терпеть можно пока. Как тут тихо-то, Марта!
— Конечно, деревня-то вон какая маленькая. Кормилицу я тебе нашла, женщина хорошая, здоровая и мальчик у нее тоже здоровенький. Я с ней расплатилась, так что не волнуйся, — женщина присела на постель и огляделась.
Дом был бедным, с земляным полом, но чистым. Герцогиня лежала на соломенном матрасе у стены. Схватки начались еще ночью, и Марта, проснувшись от чуть слышных стонов подруги, согрела воды в очаге и приготовила тряпки, что дала ей хозяйка.
— Да мы в июле дитя уже заберем, — улыбнулась Изабелла.
— Я, на всякий случай, больше денег им дала, за целый год — вдруг англичанин твой задержится, вдруг что. Ну и вообще — люди тут бедно живут, для них это помощь. А дитю здесь хорошо будет, — Марта вдруг глубоко, всей грудью вздохнула, — воздух-то какой у них, сладкий.
— На, попей немного, — она дала Изабелле парного молока, — роды — дело небыстрое, надо силы поддерживать. Ты как — болит? — она нежно вытерла пот со лба женщины.
Та сжала ей руку, — сильно, и побледнела.
— Ты покричи, — сказала Марта, дав Изабелле еще чуть-чуть попить. «Ты ж не девочка уже все же, да и первый ребенок. Покричи, не сдерживайся».
Женщина схватила Марту за руку: «Опять!»
— А что ты думала, дорогая моя? Это дело такое, — Марта ощупала ее живот. «Однако дочка твоя, судя по всему, уже намеревается нам показаться, так что жди потуг»
— Это больнее? — еле дыша, спросила Изабелла.
Марта улыбнулась и аккуратно подняла женщину. «Давай-ка погуляем с тобой, легче будет.
Ты за меня цепляйся, если что».
— Я ж выше, — сглотнув от боли, сказала Изабелла. «Ты вон маленькая, какая».
— Ничего, — Марта медленно повела ее по комнате. «Ничего. Я снесу».
— Спасибо тебе, — герцогиня оперлась о ее плечо. «Спасибо, Марта».
Марта посадила Изабеллу на корточки. Та только стонала — не останавливаясь, закусив губы.
— Ну вот, — женщина погладила подругу по спине, укрытой распущенными волосами. «Сейчас ты за три потуги родишь, хорошо, что мы с тобой походили-то».
Герцогиня закричала — низко, страдающе.
— Потерпи, милая, — нежно сказала Марта. «Ты у меня для англичанина своего, какая была, такая и останешься. Ну, вот и головка — темненькая, в тебя, — женщина аккуратно, осторожно выводила ребенка на свет.
— Больно! — простонала герцогиня и заплакала, мотая головой. «Больно как!»
— Давай милая, еще разок поднатужься, осталось совсем немного, — Марта высвободила плечики ребенка.