"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Ну, если и поедем на континент, то ненадолго, дорогие мои, — Марта отложила книгу. «С вами поиграть можно?».
— Мама, — серьезно сказал Теодор, — с тобой — только на интерес, а то я тебе уже фунт конфет должен».
— Вот вырастешь, — мать нежно привлекла его к себе и потерлась носом о мягкие кудри, «станешь знаменитым архитектором, и будешь кормить меня сладостями».
— И меня! — Тео прижалась к матери с другого бока.
— Тебя пусть муж кормит — Марта потискала дочь. «Господи, — подумала женщина, — вот думаешь — еще ребенок, а уже грудь растет. Скоро и крови могут прийти, года через два или три. Да и на вид — совсем взрослая девушка».
— Я тасую, — заявил Теодор. «А то у тебя, мама, за руками — не уследить».
— Пошли, — поднялся низкий, коренастый мужчина. «Еще дерево срубить надо, чтобы дорогу перегородить».
— Да зачем? — лениво зевнул кто-то из его отряда. «Сказали же — охрана разбежится, как выстрелы услышит. Будем подходить, пальнем пару раз, и все».
— Все равно, — глава лесных гезов помолчал. «Ходят слухи, что не мы одни на эту карету охотимся, Кривого Франсуа, — он кивнул на запад, в сторону заката, — в Генте видели на днях.
Гулял, и широко гулял, сразу видно, заказ получил».
— Да что там за баба такая, — усмехнулся один из гезов, — промеж ног золото у нее, что ли?
— А вот и попробуем, — мужчина зевнул. «Только если кто с испанской болезнью — вперед здоровых мужиков и не суйтесь, даже, голову отрублю. Ну, нечего медлить, трогаемся, — он шагнул через порог хижины и уперся в холодный взгляд синих глаз.
— Я от штатгальтера, — сказал красивый, изысканно одетый мужчина, держа руку на шпаге.
«Петер ван ден Рааф, к вашим услугам».
— Еще столичных штучек нам тут не хватало, — буркнул глава гезов. «Сами справимся».
— А ну тихо! — властно прикрикнул посланец Вильгельма. «Вам что сказали — женщину не трогать, сделать вид, что атакуете, и ждать де ла Марка. Ну так и подождем, — он усмехнулся краем губ, — вместе».
— А вот я сейчас тебе башку топором расколю, — раздался голос сзади. Красавец, даже не моргнув, обернулся, и выстрелил.
Нападавший выронил топор и схватился за ухо — половины его уже не было, из оставшейся на утоптанный снег хлестала кровь.
— В следующий раз это будет глаз, — предупредил мужчина. «Ну, — он отряхнул руки от пороха, — вы, кажется, собирались куда-то, господа гезы?»
— Извини, что я тебя так использую, — вздохнул Джон, — просто не хочется, чтобы зря пострадала невинная женщина. Тем более там дети, двое.
— Зачем ты вообще позволил Вильгельму это делать? — хмуро спросил Петя, поворачивая над костром птицу.
— Ты вот, мой дорогой, не работаешь со штатгальтером, и скажи спасибо, — Джон отхлебнул водки и сказал: «Грушей пахнет».
— Это от щедрот Католической Лиги и лично герцога Гиза, подарок прислали. — Петя наклонился к птице, ощущая запах дыма, и вдруг вспомнил того рябчика, что Марфа жарила под Чердынью.
Он заставил себя глубоко вздохнуть, — чуть закололо, как иногда это бывало, где-то слева.
— Так вот, — Джон отпил еще, — с ним спорить — бесполезно. Да еще эта Шарлотта, шипит ему в ухо беспрестанно, а он — слушает.
Де ла Марк, скажу тебе честно, нам тоже очень мешает, а он недоверчив, — совсем как ты, — разведчик усмехнулся, — и наемных убийц к нему посылать — бесполезно. Опять же, я хочу тот самый ларец, из которого ты мне приносишь такие интересные письма, перевезти из Мон-Сен-Мартена в Лондон. Там безопаснее.
— Это точно, — Петя отрезал кинжалом кусок хлеба, и, положив на него крыло, сказал: «А штатгальтер разве не приказал гезам ее не трогать? Держи. Не сыровато?».
— Отлично пропеклось, — сказал Джон. «Сразу видно, у Джованни учился. Клянется, что сказал, но, друг мой Корнель, сам знаешь — тут, в Нижних Землях, можно доверять только самому себе и то, — с опаской».
Мужчины расхохотались.
— Так что присмотри за этой швалью, ладно? — попросил Джон.
— А что там за дама-то? — поинтересовался Петя, и потянулся еще за одним куском птицы.
— Очень милая, тебе понравится, — Джон вдруг улыбнулся — широко.
Карета замедлила движение и внезапно встала.
— Сидите тихо! — шикнула Марта на детей и высунула голову в окно. «Что там такое?» — спросила она у капитана охраны.
— Упавшее дерево, мадам, — тот улыбнулся. «Не волнуйтесь, сейчас уберут».
— Мама! — раздался сзади голос Тео. «Что случилось?»
— Ничего, я сказала — тихо! — Марта накинула шубку и, нащупав под платьем кинжал, соскочила на подножку кареты, стоящей на узкой, едва наезженной дороге.
Она оглянулась — вокруг был только лес, — заснеженный, молчаливый. Невысокие сугробы играли золотом в лучах заходящего солнца. Марта натянула перчатки — пальцы стыли на морозе, и вдруг услышала справа выстрелы.
Солдаты, будто по сигналу, пришпорили лошадей, развернулись, и, оставив карету, поскакали в лес.
Марта шепотом выругалась, и, сойдя с подножки, увидела, что возница, оскальзываясь на снегу, распрягает лошадь.
— Пистолет и шпагу, — сказала она тихо, уперев ему в спину кинжал. «Иначе ты живым отсюда не уйдешь».
— Это гезы, — пробормотал мужчина, — они нас всех убьют. Солдаты сбежали, что за дерьмо!
— Скорее я тебя убью, — пообещала Марта и нажала на кинжал.
— Я тебя защищать не буду, мне своя жизнь дорога, — возница протянул через плечо оружие.
— И не надо, — спокойно сказала Марта, и протянув руку, перерезала запутавшуюся уздечку.
Лошадь заржала, прянула, и, вырвавшись, перескочив через дерево, скрылась из виду.
Возница побежал за ней.
Женщина прислушалась — выстрелов больше не слышно не было, но где-то вдали, с обеих сторон дороги, раздавался шум.