"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Не очень, — Петя закрыл глаза и подумал, что, как только адмирал увезет девочку, он ляжет в постель и будет спать — долго и без снов. «Спасибо», — прибавил он, улыбнувшись. «А то я один живу, служанка приходит, конечно, но редко».
— И одежду привела в порядок, какую успела, — девочка помолчала и вдруг, решительно, сказала: «Вам жениться надо, тогда жена за вами будет ухаживать».
— Вот летом и женюсь, — Петя протянул здоровую руку и отпил немного вина.
— Все, — адмирал разогнулся, — через пару дней сходите к хирургу, поменяете повязку, а так все хорошо, рана неглубокая».
— Месье Пьер, — Тео вдруг покраснела, — а что с вашими пальцами случилось? — она кивнула на его левую кисть.
— Кинжалом отрезал, отморожены были, — Петя чуть подвигал рукой — раны почти не чувствовалось.
— Сами? — ахнула Тео. «Какой вы смелый!»
— Езжайте, — Петя встал и глубоко, неудержимо зевнул. «Светает уже. Вы же сюда, наверное, один явились, адмирал?» — усмехнулся он.
— Откуда вы знаете? — удивился Виллем.
— Не станете вы других людей под удар подставлять, если сами можете справиться, — Петя взглянул на Виллема. «А, поскольку вы без охраны, я бы вам советовал уносить отсюда ноги, и быстрее».
— Спасибо вам, — смутившись, сказала Тео и присела.
— Ты за ним следи по дороге, — ворчливо посоветовал ей Петя, кивая на Виллема. «Если надо будет еще кого-нибудь спасать — пусть сначала тебя к матушке отвезет».
— Увидимся, адмирал, — Корнель подал де ла Марку руку и тот ее пожал. «Хорошо, что вы вмешались», — сказал Виллем, глядя ему в глаза.
— Я хоть и воплощение дьявола, а также иезуит, — вздохнул Петя, — но все же человек, месье де ла Марк».
— А кто такие иезуиты? — заинтересовалась Тео.
— Вот он — Петя кивнул на адмирала, — тебе по дороге расскажет.
Он высунулся в разбитое окно. Над низкими берегами Шельды вставал еще робкий, еле заметный рассвет. Когда белый конь адмирала слился с заснеженной равниной на том берегу реки, Петя вытянулся на кровати и прошептал: «Господи, сделай так, чтобы меня никто не будил — хотя бы пару часов».
Он завернулся в плащ, — камин потух, в комнате было холодно, по полу гулял ветер, — и через несколько мгновений уже крепко спал.
Мон-Сен-Мартен
— Смотри, мама, — сказал Теодор, заканчивая рисунок, — вот как надо отстроить этот замок.
Чтобы он стал совсем, красивым.
Марта подняла глаза от книги и ахнула — на каменной стене зала поднималась вверх сказочная крепость со многими башнями. Центральный донжон был шестигранным, увенчанным высоким шатром. Из бойниц виднелись пушки.
— Как ты думаешь, — озабоченно спросил Теодор, отряхивая руки от угля, — адмирал не рассердится, что у него тут теперь картина?
— Не рассердится, — усмехнулся Виллем, с порога, и отступил в сторону.
— Мама! — Тео бросилась к ней и Марта почувствовала, как увлажнились ее глаза. «Мама, не плачь», — серьезно сказала Тео. «Все хорошо».
— Сестричка, — Теодор тоже прижался к матери и обнял Тео одной рукой. «С тобой все в порядке?» — спросил мальчик.
— Конечно. Я по вам так скучала, так скучала, — девочка шмыгнула носом.
— Милые мои, — шепнула Марта и подняв глаза, улыбнулась: «Спасибо вам, месье де ла Марк».
— Я же обещал, мадам, — он вдруг посмотрел на стену и сказал: «Теодор, у меня есть старые планы этого замка — еще времен моего деда. Хочешь, найдем их? Только для этого надо будет порыться в библиотеке. Поможешь мне? — адмирал протянул руку, и Теодор восхищенно сказал: «Конечно, месье!»
— Можешь называть меня Виллемом, — улыбнулся мужчина, и они вышли.
Марта погладила темные локоны дочери и обняла ее — сильно.
— Мама, — Тео помолчала, — а почему есть плохие люди? То есть, — поправилась девочка, — сначала они кажутся хорошими, а потом — понимаешь, что плохие, — она глубоко вздохнула.
— Так Господь учит нас осторожности, — Марта нежно поцеловала дочь.
— Получается, что никому нельзя доверять? — зеленые глаза наполнились слезами. «Я не хочу, не хочу так жить!»
— Можно, конечно, — Марта все не отрывала губ от виска дочери. «Вот месье Виллем хотя бы — ему же и я доверяю, и ты».
— Он очень добрый, — горячо сказала девочка. «Вот если бы у меня был такой отец! И с ним интересно — мы, когда из Гента ехали, он мне рассказывал про свою семью — его предки освобождали Святую Землю от неверных. И месье Пьер — тот, кто меня в Генте спас — тоже замечательный. А дон Хуан…», — девочка вдруг глубоко, горько разрыдалась.
— Не надо, милая, — мать прижала ее к себе. «Все закончилось, и больше такого не случится».
— Научи меня, как бить кинжалом, — Тео уткнулась мокрым от слез лицом в плечо матери.
«Если бы у меня был нож, я бы ему ткнула прямо в глаз. И он бы умер, — мстительно добавила девочка.
— Научу, — пообещала Марта. «Меня тоже, — она вдруг помедлила, — отец мой научил, я еще помладше тебя была. Давай я попрошу воды согреть, и помою тебя, хочешь? — она прижалась щекой к мягким волосам девочки.
— И спинку потрешь? — спросила Тео, все еще глотая слезы.
— Конечно, и косы заплету, — улыбнулась мать. «Наша поклажа здесь, так что переоденешься во все чистое».
— А можно с тобой сегодня поспать? — Тео взяла ее руку и стала перебирать пальцы.
— Никак иначе не получится, — рассмеялась мать. «Тут одна кровать для всех нас — адмирал нам ее уступил. И на ней медвежья шкура».
Тео широко раскрыла глаза. «Месье Виллем убил медведя?»
— Его дед, — Марта улыбнулась. «С тех пор они тут не водятся».