"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Ну, добро пожаловать на «Святую Марию», Эдуардо, — мужчины обменялись рукопожатием, низенькая дверь, что выходила к морю, открылась, и моряк исчез в теплой мгле карибского вечера.
Эдуардо подождал немного, и, услышав скрип поднятого засова, выйдя, заказал у стойки стакан белого вина. Он выпил его залпом, и, перегнувшись, шепнул кабатчику: «Спасибо».
— Чего ж не порадеть своему-то? — буркнул кабатчик и заорал: «Еще раз увижу, что тут кто-то достал пистолет — вылетите в окно! На шпагах можете драться, сколько хотите, но чтобы без стрельбы!».
Кардозо улыбнулся, и, оказавшись на улице, вдохнул тяжелый аромат цветов. Сырой, соленый западный ветер дул прямо в лицо, море — темное, огромное, — шумело прямо за домами.
— Эй, хорошенький, заходи! — раздался голос сверху. Кардозо поднял голову, и сказал высунувшейся из окна полуголой девушке: «Вот заработаю денег, милая, и навещу тебя!»
— Ну почему так всегда! — вздохнула шлюха, подперев щеку ладонью. «Как миленький паренек, так гол, словно сокол».
Эдуардо вышел на белый песок дюны, что отделяла Порт-Рояль от моря, и вгляделся в черный, без единого огонька, простор.
— «Святая Мария, — прошептал он и вдруг рассмеявшись, набрал в ладони песок, подкинул его вверх. «Фу, право, Эдуардо, — одернул он себя, — взрослый мужчина, а ведешь себя, — как мальчишка!».
Он отряхнул руки и отправился на свой постоялый двор — собирать сундучок.
— Отлично зажило, капитан, — главный хирург «Святой Марии», мистер Мэйхью, разогнулся, и вытер руки салфеткой. «Вот, посмотрите, мистер Кардозо, — обратился он к помощнику, — этот шов совсем незаметен, не правда ли?»
Юноша бросил взгляд на смуглое, сильное плечо и чуть зарделся.
Ворон потянулся и смешливо сказал: «Ну, я могу надевать рубашку, или вы нашли какую-то рану, о которой я не знаю, мистер Мэйхью?»
В раскрытые ставни лазарета вливалась томная жара летнего полдня. «Святая Мария», поскрипывая, чуть покачивалась на легкой волне. Шелестели паруса, с моря доносился хохот и плеск — экипаж купался.
— Пока посидите, — распорядился Мэйхью, — я мистера Кардозо тут на досуге анатомии учу, он быстро схватывает, а на ком еще показывать мускулы, кроме вас?
Капитан усмехнулся и, согнув руку, сказал: «Вот, докатился, в мои годы и при моем звании стал пособием для мальчишек».
— Запишите, мистер Кардозо, — велел хирург, — это musculus biceps brachi, или двуглавая мышца плеча.
— А почему двуглавая? — поинтересовался Кардозо, делая пометку на рисунке человеческой фигуры, что был прикреплен к стене.
— Потому что ее проксимальная, то есть — находящаяся ближе к центру тела человека, — часть, состоит из двух головок, — рассеянно ответил хирург, и попросил Ворона: «Откройте-ка рот, капитан».
— Прекрасно, прекрасно, — пробормотал Мэйхью, рассматривая крепкие, белоснежные зубы.
— Вашей вощеной нитью пользуюсь, — сварливо сказал Ворон, — не забываю, утром и вечером.
И щеткой, той, с конским волосом, что вы советовали».
— Ну, можете одеваться, — разрешил хирург. «Мистер Кардозо, подайте капитану рубашку».
Молодой человек, покраснев, наклонился, и, вдохнув теплый, пряный аромат, коснулся белоснежного льна.
В дверь постучали. «Что там?», — спросил Ворон, застегивая камзол.
— Паруса на горизонте по левому борту, капитан, — раздалось из-за двери.
— Иду, — Ворон, наклонив голову, шагнул за порог.
— Мистер Мэйхью, — спросил Эдуардо, рассматривая рисунок, — а этот musculus biceps brachi, — у меня его и нет почти.
Хирург улыбнулся. «У вас какой рост, мистер Кардозо?».
— Четыре фута одиннадцать дюймов, — пробормотал тот.
— А весите, вы, наверное, — Мэйхью прищурился, — фунтов сто?
— Девяносто два, — вздохнув, сказал помощник.
— Ну вот, — наставительно проговорил хирург, — а капитан у нас ростом шесть футов два дюйма, и весит почти двести фунтов. Именно поэтому, по нему, а не по вам, лучше изучать мускулы.
— По мне можно кости зубрить, — сказал Эдуардо, убираясь, и оба рассмеялись.
— Ветра-то и нет, — сказал Ворон, вглядываясь в лазоревую, спокойную даль. «И не похоже, чтобы поднялся, по крайней мере, до вечера. Пусть себе дрейфуют испанцы, здесь течение слабое, далеко их не снесет, догоним».
— Их двое, — озабоченно сказал помощник.
— А ты думаешь, зачем я выбил в Оружейном комитете Адмиралтейства сто двадцать пушек? — ухмыльнулся капитан. «Именно за этим. Ладно, — он перегнулся через борт и закричал:
«Всем вернуться на корабль! К вечеру предстоит небольшое дельце, надо проверить оружие, а то заржавело!»
— Скажите-ка еще раз, — попросил Мэхью, окуная перо в чернильницу.
— Три части крушины, три части сенны и часть касторового масла, — продиктовал Эдуардо.
«Но это очень сильное слабительное, его надо использовать с большой осторожностью».
— А откуда вы так хорошо знакомы с травами, мистер Кардозо? — спросил хирург, записывая.
— Я помогал аптекарю в Мехико, — юноша покраснел и добавил: «Я еще знаю разные местные снадобья, индейские, они часто бывают очень хороши».
— Тоже пригодится, — пробормотал хирург.
Помощник просунул голову в дверь лазарета и скомандовал: «Эй, мясники, раскладывайтесь. Задул хороший ветер с запада, мы уже вблизи от испанцев, сейчас тут будет горячо».
— Давайте, мистер Кардозо, собирайте инструменты, — велел Мэйхью, поднимаясь.