"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Оставшись одна, она быстро нарвала мелких, невзрачных, светло-голубых цветов и пошла к огороженному кладбищу на другой стороне острова.
Два серых камня — большой и маленький, — лежали рядом. Энни опустилась на колени, и, прижавшись щекой к маленькому камню, шепнула: «Спи спокойно, братик». Она опустила цветы на камень и прочла:
«Николас Кроу. Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие».
Девочка вздохнула, и, поцеловав камень, искоса посмотрела на большую могилу:
«Преподобный Майкл Кроу. Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает», — шепнула она, и, перекрестившись, взяв один цветок из букета, — положила его на шершавый камень.
Полли и Покахонтас лущили кукурузные початки, сидя за кухонным столом.
— У моего отца новая женщина, — усмехнулась Покахонтас, — белая, с волосами цвета коры дерева и глазами, как небо. Красивая женщина, я слышала, как она стонала ночью в его палатке. У нее уже есть здоровая дочь, так что будут еще дети.
— Ты только не болтай об этом, пожалуйста, — сердито сказала Полли, оглядываясь.
— Болтать? — Покахонтас откинула черные волосы со смуглого лба.
— Я уплываю с Джоном, — она ласково улыбнулась, — на север, так что кроме тебя, об этом никто не узнает. И Джон тоже, мужчины таких вещей все равно не замечают. Твоему племяннику, кстати, предлагали пожить с кем-нибудь, пока он работал у нас, — а он отказался. Хотя многие женщины хотели бы ребенка от белого мужчины, тем более такого сильного и красивого.
— Мой племянник женат, — терпеливо проговорила Полли, ссыпая кукурузу в мешок. «И в любом случае — он сегодня отправляется искать свою сестру».
Ракель всунула голову на кухню и, чуть покраснев, спросила: «Помочь?».
— А, Осенний Лист! — обрадовалась Покахонтас. «Спроси у нее, — подтолкнула девушка Полли, — она каждую ночь спит с мужем?»
— Она спрашивает, как твои дела? — улыбнулась старшая женщина.
— Хорошо, — рассмеялась Ракель.
— Каждую, — перевела Полли. Покахонтас испытующе посмотрела на розовый, нежный румянец на белых щеках Ракели и поманила ее к себе, роясь в мешке, что лежал на полу.
— Скажи ей, что это подарок, — велела Покахонтас, доставая украшение из кожаных шнурков и перьев. «Такие делает народ моей матери, там, — она махнула рукой, на севере, у Большой Воды. Когда у нее родятся дети от Арокуна, пусть повесит над колыбелью, и они будут всегда спокойно спать. Дурные сны будут запутываться в шнурках, и все».
Полли перевела и Ракель, приняв украшение, робко сказала: «Но ведь сеньор Питер и я не женаты, сеньора Полина, вы, же сами говорили, этот обряд для него ничего не значит…
Полли, было, открыла рот, но тут Дэниел, спустившись вниз, весело сказал: «Милые дамы, я готов отплывать на юг, так что пойдемте на пристань».
Женщина окинула взглядом племянника и заметила: «Шпага-то сэра Стивена тебе к лицу, дорогой мой. И одежду новую пошили, так что не стыдно будет в Сент-Огастене показаться.
Припасы взял?»
— Полна шлюпка, — улыбнулся Дэниел, поправляя шпагу — с золоченым, резным эфесом.
— Ну пошли, — Полли подогнала девушек, — Дэниел на юг отправится, а капитан Смит — в другую сторону. Мы будем стоять на пристани, и махать вам рукой, дорогая Покахонтас!
Питер обнял Мэри и строго сказал: «Прямо в Плимут, а оттуда — в Лондон. Никаких остановок по дороге, понятно? А что Энни будет на корабле делать? — он взглянул на племянницу, которая, стоя у румпеля, внимательно разглядывал карту, что ей показывал Смит.
— Юнгой нанялась, — усмехнулась Мэри. «Я тоже — в лазарете уже разложилась, так что не зря время потрачу, снадобья мы с Полли сделали, буду врачевать, если такая нужда придет».
— Вы не волнуйтесь, сеньора Мэри, — робко сказала Ракель, целуя женщину в щеку, — я за могилой буду ухаживать, а как мы уедем — сеньора Джоан обещала за кладбищем присматривать.
Полли наклонилась к уху сестры и шепнула: «Миссис Рэдклифф, как я посмотрю, удачно к индейцам съездила».
Мэри расхохоталась и прижалась к плечу Полли: «Ну, дорогая моя, теперь уж в Лондоне встретимся. Дождитесь кораблей Ньюпорта и отправляйтесь. Ну все, — она перекрестила собравшихся, и, ловко вскарабкавшись по трапу, прислонилась к борту «Открытия».
— Надо помахать, — на медленном английском сказала ей Покахонтас, стоящая рядом. «Белые люди так делают, да?»
— Делают, — согласилась Мэри и вскинула голову — Энни, которая стояла на марсе, приставила ладони ко рту, и закричала: «В Лондоне встретимся, слышите!».
Мэри помахала рукой и «Открытие», под половинными парусами, стало медленно выходить из гавани Джеймстауна, поворачивая на север — в открытый, без конца и края, морской простор.
Дэниел посмотрел на голубую, сияющую воду, и вздохнул: «Теперь и мне пора. Буду в виду берега идти, так что не волнуйтесь».
Питер отвел его в сторону и тихо сказал: «Ты там не лезь на рожон, дорогой племянник.
Найдешь Беллу — вези ее в Лондон, а если удастся расправиться с этим капитаном Лавом по дороге — тем лучше. И если, — мужчина помолчал, — этот парнишка, Вороненок, действительно сын сэра Стивена…
— А такое возможно? — удивился племянник.
— Я сэра Стивена один раз в жизни видел, — усмехнулся Питер, — мальчишкой еще, но уже тогда понял — с этим человеком возможно все, таких, как он — сейчас и не бывает уже. Так вот бери этого Вороненка в охапку, и отправляйся с ним домой, — все же семья».
Дэниел кивнул и, покраснев, попросил: «Дядя Питер, я тут письма написал — для Юджинии и Тео, передадите? И если со мной что-то случится, присмотрите за ними, пожалуйста.
Завещание у вас лежит, ну да вы знаете».