Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

Шульман Нелли

— Ни разу, — Александр стал вытаскивать сети. «Смотри, солнце, — сказал он, глядя на низкие, слабые лучи, что освещали коричневую, воду. Мимо проплыло какое-то бревно и Чарли рассмеялся.

— Лягушка на нем сидит, так и не спрыгнула. Меня мать тоже не била, — добавил он грустно, — она меня всегда от него, — от мотнул головой в сторону отца, — защищала, а как она умерла…, - мальчик не закончил и тяжело вздохнул.

— О, — радостно сказал Александр, — смотри, как много!

Серебристый, трепещущий поток хлынул под ноги детям и Чарли, взглянув

на дно лодки, вскочив — высоко, отчаянно закричал.

— Что это? — тихо спросил Александр, не в силах оторвать глаз от синеватого, изломанного тельца.

Плотник Уильямс пробрался к ним и сварливо сказал: «И что орать? Как будто сома никогда не видели».

— Папа, — пробормотал Чарли, — это не с-сом.

— Господи, — перекрестился Уильямс, и, обернувшись, подхватив острогу — насадил на нее тело.

— А ну быстро на весла, — подогнал он мальчишек. «Надо это, — он с отвращением покосился в сторону остроги, — преподобному отцу отнести, он скажет, что делать.

— Я сегодня не засну, — шепотом признался Чарли, отчаянно гребя к берегу. «Буду молиться всю ночь, только все равно, — он застучал зубами, — это у меня будет перед глазами стоять.

Александр заставил себя посмотреть в сторону того, что было наколото на острогу, и вдруг вспомнил Плиния, которого ему читал отец, еще в Риме: «Монстр», — шепнул мальчик. «Это просто монстр, и все. Бояться нечего».

Уильямс помахал рукой людям, что стояли на пристани, и закричал: «Зовите его преподобие, мы выловили дьяволово отродье!»

— У этого, — сглотнув, опустив голову, прошептал Чарли, — ты видел, какая у этого голова?

Александр, поежившись, ничего не ответил, выбрался на пристань и стал привязывать лодку.

— Пошли, — подогнал он Чарли, — отнесем улов, за нас этого никто делать не будет.

Уильямс поднял острогу и всадил ее во влажный, речной песок. «Господи, — раздался чей-то испуганный голос, — да что это такое!»

Мальчики, взяв плетеную корзину с рыбой, потащили ее к воротам поселения, и Александр увидел преподобного отца, что спускался к пристани. Крохотное тельце, насаженное на острогу, мокло под мелким дождем, и толпа, окружавшая его, молча, не говоря ни слова, расступилась, чтобы пропустить священника.

Мужчины сидели за длинным, чисто выскобленным деревянным столом. «Как по мне, — пробурчал кто-то из членов совета поселения, — так надо было сжечь это прямо там, на берегу, и пепел развеять по ветру».

В наступившем молчании было слышно, как трещат фитили свечей в грубом, оловянном подсвечнике.

— Может быть, это оттуда? — один из мужчин махнул рукой в сторону реки. «Индейцы говорили, что в лесах живет чудовище, может быть, у него такие детеныши?»

— Нет, — капитан Рэдклифф с отвращением коснулся тела острием шпаги, — вы же видите, у него человеческие ноги и руки. Ну, — добавил он, сглотнув, отводя глаза, — примерно. И это девочка.

— Дочь дьявола, — раздался шепот. «У нее нет головы, одно лицо».

— Лучше бы у нее и лица не было, — Рэдклифф перекрестился. «Бедные дети, которые это выловили, им будут сниться кошмары. Наверное, это индейский ребенок, у него, — Рэдклифф пошевелил тельце, — темные волосы.

— А кожа белая, — раздался тихий голос священника. «Нет, капитан, это отродье отсюда, из нашего поселения, я же говорил — дьявол не дремлет, он проникает в души людей. И в их тела тоже, — его преподобие взглянул на то, что лежало в холщовой салфетке посреди стола.

Майкл поднялся и спокойно сказал: «Кто-то из женщин имел сношения с дьяволом, как бы ни прискорбно мне было об этом говорить, господа. Черная овца в нашем стаде, заблудшая душа, и, если мы не остановим ее, дьявол будет всегда таиться в стаде избранных».

— Это — Рэдклифф указал на центр стола, — появилось на свет совсем недавно. Надо осмотреть всех женщин, — если кто-то из них родил, сразу станет ясно, — чье это отродье. Ну, а если она будет запираться — у нас есть и кузнечные клещи, и кнут. Разумеется, потом мы ее сожжем, да, преподобный отец? — он посмотрел на священника.

— Конечно, — согласился тот. «Пусть ваша жена, мистер Рэдклифф, соберет женщин, и проверит их. И мою жену тоже, разумеется».

— Но миссис Мэри на сносях! — удивился один из членов совета. «Зачем, ваше преподобие?»

— Затем, что я один из вас, — проникновенно сказал Майкл, обводя сидящих за столом лазоревыми глазами, — и если кто-то из моих близких попал в сети дьявола, — я сам, этой рукой, — твердо продолжил священник, — отправлю их на костер. А это, — он указал на тельце, — надо выставить здесь, у дома совета, пусть все поселенцы посмотрят на то, что рождается от связи с дьяволом.

— Может быть, — усмехнулся Рэдклифф, — этот греховный сосуд, прибежище нечистоты, что произвела на свет гнусного урода, — сама признается, не выдержит. Надо велеть всем плевать на это тело, — мать наверняка откажется это сделать, так мы и узнаем, — кто это.

— Прекрасно, — улыбнулся Майкл. «Ну, или, пав в самую пучину греха — покончит с собой, боясь гнева Господня. Тогда мы сожжем ее тело, ну и дочери дьявола, понятное дело, тоже.

— Надо тут все помыть, — сказал Рэдклифф, брезгливо заворачивая салфетку. «И обдать стол кипятком, разумеется, — нам с него еще есть. Пойдемте, ваше преподобие, на улицу, мистер Уильямс сколотил доски, и прибьет это к ним, чтобы людям было легче плевать».

Полли подоткнула юбку и вылила на дощатый пол ведро горячей воды. Опустившись на колени, она стала тереть пол тряпкой. «Молоко как раз пришло, — холодно, отстраненно подумала женщина, — повязку теперь надо неделю носить, а то и больше. Сразу все поймут.

Если бы только крови были, — отговорилась бы, а так, — она подняла голову и услышала шепот сестры, что скребла деревянный стол ножом.

— Ты уйдешь сегодня вечером, — тихо, настойчиво сказала Мэри. «Даже и не думай оставаться, слышишь?. Возьмешь Александра и отправитесь к индейцам».