Вельяминовы. Начало пути. Книга 3
Шрифт:
Потом прошло, — Питер посмотрел в дуло пистолета и сказал: «Ну, вот и отлично».
— А почему вы так хорошо стреляете и фехтуете? — поинтересовался мальчик. «Вы же не воевали».
— Как ты помнишь, — Питер улыбнулся, — я предпочитаю договариваться с людьми, а не палить в них из пистолета. Но, — он легко поднялся, — иногда и оружие полезно. Пошли, прогуляемся, дадим твоей маме и всем остальным спокойно проснуться.
Полли чуть подняла край пироги, и увидела мужчину с мальчиком, что шли вдоль берега.
Питер положил руку на плечо Александру и внимательно его слушал. Цезарь бежал
Энни зевнула и, подняв голову, сказала: «Тут так уютно, тетя Полли, можно я еще полежу?»
— Нет уж, — велела женщина. «Буди донью Ракель, нам надо умыться и оттащить пирогу подальше, чтобы ее не заметили».
Майкл открыл двери церкви и посмотрел на жену — она так и стояла на коленях перед распятием. «Пора, Мэри, — сказал он.
Женщина поднялась и, перекрестившись, прошептав что-то, не глядя на него — пошла к выходу. Майкл увидел ледяной холод лазоревых глаз и вдруг вспомнил старое, детское — отца, стоявшего с окровавленной шпагой над телом испанского капитана. Ворон усмехнулся красивыми губами, и, повернувшись, увидев сыновей, что робко выглядывали на палубу, велел: «Идите сюда».
Пахло дымом и солью, дул резкий, холодный ветер с запада, испанский корабль, разбитый ядрами, медленно погружался в море. Сэр Стивен взглянул на мешки с золотыми слитками, что были навалены у борта «Святой Марии», и рассмеялся, убирая шпагу: «Вот, ваше первое сражение. Ну да не последнее, надеюсь».
— Все они так смотрят, — злобно подумал Майкл. «И дорогой папа, и она, и девка ее — будто кинжалом бьют, исподтишка».
Мэри шла, вздернув подбородок, глядя прямо перед собой. Толпа — на площади были только мужчины, — расступилась, и она услышала злобный шепот: «Гори в аду, будь ты проклята, детоубийца!»
— Какой рассвет нежный, — подумала женщина, вскинув голову. «Когда Энни маленькая была, в Копенгагене, и мне не надо было с утра во дворец, она ко мне прибегала. Роберт готовил завтрак, с кухни пахло выпечкой, а мы лежали с Энни, обнявшись, и я ей рассказывала сказки о рыцарях и принцессах. Там такой же рассвет был — спокойный, ласковый, и чайки летали в небе. А если не получится?
— Нет, — твердо сказала себе женщина, — увидев на деревянном помосте какого-то человека в черном, закрывающем лицо капюшоне, — Майкл меня вешать не будет, не захочет руки марать, он же пастырь, так сказать. А с любым другим я справлюсь.
Она взошла на помост, и, опустившись на колени, склонив голову, усмехнулась про себя:
«Как мало людей осталось, человек тридцать, не больше. И мистера Уильямса не видно, хотя да, Чарли ведь сбежал, Майкл наверняка разозлился и запер его. И женщин, не больше пяти, ну, детей еще столько же. Дружили бы с индейцами, — столько бы не умерло. А я потом на другой берег поплыву, в лодку нет времени садиться, Майкл, наверняка, прикажет по мне стрелять. Мушкеты они сюда не принесли, пока сбегают за ними, время пройдет, но все равно — лучше не рисковать».
Майкл положил большую руку ей на голову, — Мэри чуть вздрогнула, и проникновенно сказал:
«Братья, мои, давайте помолимся за душу грешницы, и пусть Иисус дарует ей прощение.
Ибо Господь милосерден».
— Аминь, — пронеслось по площади.
— Я хочу помолиться сама, Майкл, — прошептала она, одними губами, глядя ему в глаза.
«Помолиться за свою душу, за душу Николаса. Пожалуйста».
— Хорошо, — он вздохнул и отступил.
Она, так и стоя на коленях, повернулась ко всем спиной, и вдруг, сквозь шум ветра, услышала доносящийся от реки собачий лай. Мэри быстрым, мгновенным движением сунула руку в ворот платья, и спрятала нож в рукаве. Она перекрестилась и встав, медленно пошла к виселице. «Собак тут нет, — подумала Мэри, забираясь на ящик. «Значит, индейцы. Как раз вовремя».
— Были бы они поумнее, — Мэри почувствовала петлю у себя на шее, — связали бы мне руки.
Роберта тоже — в тот раз казнил не палач, не нашли палача, а какой-то солдат испанский, доброволец. Вот и поплатился».
— Господи, дай ей приют в обители твоей, — Майкл сошел с помоста и стоял у края толпы, подняв вверх Евангелие. Он кивнул, и Мэри, почувствовав, как шатается под ней ящик, — быстро, незаметно вскинула руку и перерезала веревку.
Она спрыгнула с ящика, и, уперев пистолет в спину мужчине в черном капюшоне, сказала звонким, холодным голосом: «Сейчас я пройду к воротам, и он, — Мэри кивнула на мужчину, — мне их откроет. Иначе я вышибу мозги и ему, и первому, кто к нам приблизится. Ну! — она подтолкнула мужчину дулом пистолета.
— Что вы стоите! — высоким, внезапно испуганным голосом крикнул священник. «Пистолет не заряжен!»
— Хотите проверить? — поинтересовалась Мэри у мужчины, второй рукой доставая нож, щекоча его под ребрами.
— Нет, — еле слышно сказал тот, и Мэри узнала голос мистера Брамли, одного из членов совета поселения. «Миссис Мэри, я прошу вас, не надо, у меня жена и сын, его преподобие принес нам еды, только поэтому я согласился… — мужчина чуть не плакал, и Мэри спокойно сказала: «Откроете мне ворота — будете жить, нет — оставите сына сиротой. Решайте».
— Не надо, я все сделаю, все, — затрясся Брамли, и они, спустившись с эшафота, миновав застывших в изумлении людей, — пошли к воротам поселения.
Питер посмотрел на створки ворот и велел племяннику: «Посмотри, куда я выстрелю, и сам — целься туда же. Думаю, засов мы собьем, рано или поздно».
Мужчина вскинул пистолет и замер — ворота стали медленно открываться.
— Черт, — подумал Питер, — а ведь у них там мушкеты. Еще подумают, что индейцы на них нападают, начнут палить. Хорошо, что я велел всем остальным ждать нас в камышах.
Он, так и не опуская пистолета, шагнул вперед, и увидел маленькую женщину в коричневом платье грубой шерсти и чепце, тоже с оружием. Она улыбнулась, не видя его, и сказала мужчине в черном капюшоне палача: «Отлично, мистер Брамли. А сейчас вы закроете ворота. До свидания. Кланяйтесь миссис Сьюзен и маленькому».
— Мэри! — изумленно сказал Питер.
Женщина вскинула лазоревые глаза и, поджав губы, приказала: «А, впрочем, нет, мистер Брамли, не надо закрывать. Мы тут сами разберемся. А вы идите, идите, — она подтолкнула мужчину дулом пистолета в спину.