Вельяминовы. Начало пути. Книга 3
Шрифт:
Джон посмотрел ему вслед, и, закрыв тяжелые ворота, опустив большой ключ в карман, пробормотал: «Подмораживает, надо же, днем уже тепло, а все равно — чувствуешь, что еще зима». Лавки закрывались, в домах вздували огни и мужчина, вскинув голову, глядя на вечернее, чистое, холодное небо, подумал: «Как ясно сегодня. Ну, Констанца, значит, всю ночь просидит за телескопом, надо будет ей поесть принести».
Он зевнул, и, плотнее завернувшись в плащ, быстрым шагом пошел домой.
В изящной, отделанной аквамариновым шелком опочивальне горел камин.
— Они все время толкаются, — рассмеялась Рэйчел.
Тео присела на скамеечку, рядом с ногами женщины, и, накрутив на палец белокурый локон, спросила: «Тетя, а кто там?»
Рэйчел улыбнулась и пожала плечами: «Ну, скоро увидим. Может быть, мальчики, может быть, девочки».
— Хочу девочек! — страстно отозвалась Тео. «Мы с Анитой будем их наряжать, как кукол, что нам дядя Джованни из Парижа привез. Тетя, а можно письмо от папы почитать?»
— Господи, — подумала Рэйчел, — бедное дитя, каждый вечер мы это письмо читаем, она его уже и наизусть знает. А если круглой сиротой останется, не приведи Господь? Питер сразу сказал, что мы ее воспитаем, будет нам дочерью, однако все равно — жалко девочку, она ведь и отца и мать помнит.
Рэйчел потянулась за Евангелием, и тут Тео звонко сказала: «Нам всем так понравился дядя Кеннет! Он так много сказок знает, и у него есть меч, и два кинжала. Александр сказал, что в Шотландии очень красиво, и они с дядей Кеннетом каждый день охотились».
Цезарь, что дремал у камина, положив морду на лапы, поднял одно ухо и лениво гавкнул.
— Завтра на рассвете с адмиралом на уток пойдешь, — рассмеялась Рэйчел. «Ну, давай, — она с трудом наклонилась и погладила девочку по голове.
— Дорогая моя маленькая мышка! — начала женщина. «Давай я расскажу тебе о Новом Свете, тебе бы здесь очень понравилось…
Тео зачарованно слушала, шевеля губами, а в конце, когда Рэйчел прочитала: «Обязательно слушайся маму, моя любимая девочка, а, когда я приеду, мы все вместе будем гулять на реке и кататься на лодке — долго-долго, — серьезно сказала: «Я слушаюсь, тетя Рэйчел. Мама была бы мной довольна, да?»
— Ну конечно, милая, — вздохнула женщина, глядя в каштановые глаза. «Мама смотрит на тебя с небес и радуется — каждый день».
Тео помолчала и чуть дрожащим голосом попросила: «Тетя, а можно на картинки посмотреть, ну, в письме?»
— Ну конечно, — Рэйчел осторожно передала девочке потертые листы. «Я аккуратно, — тихо сказала Тео, пристроив их на коленях. «Тетя Рэйчел, — она низко склонила голову, — а если папа не вернется, можно мне будет с вами и дядей Питером остаться? Или дедушка меня в Париж заберет? Я хочу с вами…, - девочка всхлипнула, и добавила, испуганно: «Я не плачу, нет!»
— Папа вернется, — твердо ответила Рэйчел. «Что он там нарисовал?»
— Джеймстаун, мне Александр о нем рассказывал, — Тео полюбовалась картинкой. «Очень красиво. И еще индейское поселение, и корабль».
— До свидания, дорогая дочка, — медленно, по складам, прочла Тео, — я тебя очень люблю.
Твой папа, Дэниел.
Она поцеловала подпись, и, вернув Рэйчел письмо, услышав стук в дверь, весело сказала:
«Я открою!»
— Спать тебе пора, поцелуй тетю Рэйчел и пойдем, — ворчливо велела мистрис Доусон. «Тем более, ей миссис Стэнли ужин принесла».
Девочка приложилась мягкими губами к гладкой, белой, в чуть заметных веснушках щеке и улыбнулась: «Спокойной ночи, тетя Рэйчел! Я так рада, что бабушка скоро приедет, она мне подарки привезет!»
— Обязательно, — женщина перекрестила ее: «Да я бы и спустилась, миссис Стэнли, спасибо вам».
— Муж твой приехал, — акушерка ласково поставила серебряный поднос на колени Рэйчел.
«Сейчас поужинает с адмиралом и поднимется».
Женщина покраснела и грустно сказала: «Я такая неуклюжая стала, миссис Стэнли, что даже стыдно ему на глаза показываться».
— Это ты ерунду говоришь, — акушерка стала намазывать масло на кусок свежевыпеченного хлеба. «Поверь мне, я много мужей на своем веку видела, так твой — уж такой любви поискать еще. Давай, пей, молоко козье, свежее».
— Сладкого бы, — грустно вздохнула Рэйчел. «Хотя куда, я и так вон — сорок фунтов набрала.
Думаете, большие они будут, миссис Стэнли?»
Акушерка оценивающе посмотрела на живот, что торчал под бархатным, отделанным мехом соболя, халатом.
— Ну, до восьми фунтов не дотянут, но оно тебе и не надо, — кость-то у тебя узкая, как у миссис Марты. Да и потом, что ты, что муж — не высокие оба, так что не бойся. А насчет сладкого — она лукаво улыбнулась и развернула шелковую салфетку, — держи.
— Груши, — ахнула Рэйчел. «И какие спелые, откуда, миссис Стэнли, в феврале?»
— Из Франции, муж твой из Лондона три ящика велел доставить, — женщина погладила Рэйчел по рыжим, неприкрытым косам. «Так что ешь, и скажи мне, голова не болит?»
— Нет, — с готовностью ответила Рэчел, жуя, — все хорошо. Только они толкаются сильно, и ночью тоже.
— Бойкие, — усмехнулась миссис Стэнли. «Ну, лежат они у тебя правильно, так что сиди, отдыхай, и будем ждать.
Она забрала поднос и вдруг подумала: «А если как у леди Мэри покойной? Ну да тогда я еще молодая была, неопытная, сейчас попробуем без ножа обойтись».
— Спокойной ночи, миссис Стэнли, — Рэйчел доела грушу, и, вытерев тонкие пальцы салфеткой, сказала: «Ой, как вкусно, а можно завтра еще?»
— Хоть весь день их ешь, — акушерка вышла и, уже в коридоре, увидев Питера, что поднимался по лестнице, позвала его: «Мистер Кроу!»
— Что такое? — обеспокоенно спросил мужчина. «Что-то не так?»
— Мистер Кроу, — тихо сказала акушерка, — миссис Рэйчел волнуется, что она, мол, располнела….
— Какая чушь, — сочно ответил Питер. «Но спасибо, что сказали, миссис Стэнли, как она, все в порядке?»