Вельяминовы. За горизонт. Книга 4
Шрифт:
– Он думает об этом, но со мной ничем не поделится, – понимала девушка, – в любом случае, сначала надо выбраться из СССР… – оставаться в Москве, искать Теодора-Генриха было смерти подобно. Возвращаться на кратовскую дачку дядя не хотел:
– Неизвестно, кто выжил в перестрелке на реке, – хмуро сказал он, шлепая по грязи к шоссе, – Алексей Иванович, да и кто угодно из его ребят, мог рассказать о нас Комитету… – подпоров подкладку мокрого ватника ногтем, Маша вытащила первое попавшееся под руку кольцо с бриллиантом. Послевоенная добыча отца купила им, как заметил
– На юге они нас искать не станут, – шепнул герцог Маше, трясясь на сиденье полуторки, следующей в Тулу, – сейчас они рыщут по реке, а потом примутся за северное и западное направления… – шофер полуторки не спрашивал их имен. В Туле они провели три дня, отсиживаясь в его частном доме. Обзаведясь новой одеждой, они отправились в Ярославль на дизельных поездах и электричках:
– Катерина Петровна нам поможет, – уверил Машу дядя, – она хорошая женщина… – в Ярославль они приехали, как смеялся герцог, словно татары:
– По вашей пословице о незваном госте, – объяснил он, – ворвались прямо на свадьбу… – съездив в Казахстан, Катерина Петровна привезла домой тело покойного мужа:
– Жизнь идет, Иван Иванович, – женщина нежно покраснела, – Ваня говорил, что хочет мне только счастья… – Катерина Петровна вышла замуж за местного верующего, вдовца с тремя детьми:
– Он работал гравером… – разогнувшись, Маша потерла ноющую поясницу, – он свел дядю с нужными людьми… – Новочеркасск они выбрали, как город, не вызывающий подозрений. Посидев в публичной библиотеке с Машей, дядя заметил:
– В Ростове легче затеряться, город больше, но и милиции там тоже много. Оборонным предприятием рисковать не стоит, у них усиленные проверки кадров. Если я здесь по трудовой занимался паровозами, то нет смысла менять поле деятельности… – он коротко улыбнулся.
В конце июня слесарь Мяги и его дочка, посудомойка, могли получить первый оплачиваемый отпуск:
– Думаю, сейчас Комитет успокоился, – сказал дядя в последние выходные мая, – по крайней мере, ты говоришь, что мой портрет исчез с доски «Их разыскивает милиция» на ростовском вокзале… – Маша ездила в Ростов по выходным, потихоньку оборачивая наличность в золото. На фотографии дядя выглядел так же, как при их встрече в Новосибирске:
– Там я похож на иллюстрацию из учебника психиатрии, – усмехнулся герцог, – а Мяги… – он провел ладонью по седому ежику волос, прикрывающему шрам на голове, – Мяги приличный человек. По воскресеньям он даже носит галстук… – отпуск эстонец с дочкой намеревались провести в Батуми:
– Думаю, что все пройдет гладко, – заметил дядя, – моторку я водить умею, вода будет словно парное молоко. Сухопутная граница охраняется строже… – Маша неуверенно отозвалась:
– Но можно отправиться в Турцию из Крыма, здесь ближе… – дядя вздохнул:
– Там открытое море, милая моя, а не прибрежные воды. Первый шторм по дороге, и мы пойдем ко дну. Я тебя обязан доставить невредимой твоему отцу… – о Теодоре-Генрихе они не заговаривали:
– Что говорить, когда нечего говорить, – Маша ополоснула противень чистой водой, – неизвестно, когда мы с ним встретимся и встретимся ли вообще… – щеки девушки запылали. В первый военный городок она попала случайно. Три дня назад комсорг завода, зайдя на кухню, весело сказал:
– Девушки-красавицы, помогайте. Дали разнарядку, ожидаются армейские сборы. С пайком для солдат они справятся, но приезжают офицеры, генералитет… – он поднял палец, – в общем, попросили нашей помощи, нужны официантки… – Маша попыталась спрятаться за мощную спину одной из поварих. Комсорг шутливо добавил:
– Товарищ Мяги, не тушуйтесь. Вы не уйдете от комсомола… – парень который месяц ходил по пятам за Машей, уговаривая ее на билет, – и не скроетесь от такого поручения… – девушка пробормотала:
– Я не официантка, я судомойка… – комсорг отмахнулся:
– В городке разберетесь… – вместо обещанных сборов со вчерашнего дня они обслуживали прилетевшую из Москвы делегацию. Соседка по раковине, тоже судомойка, отряхнула руки:
– Болтают, что в городе начались драки, – неслышно сказала девушка, – наши ребята с электровозного ходили к горкому, к заводоуправлению, избили милиционеров. Я в коридоре слышала разговоры… – она кивнула на потолок столовой, – москвичей… – Маша недовольно сказала:
– Все водка, и больше ничего. Напились в получку и гуляют… – от входа на кухню раздался зычный голос старшего повара, товарища Филимоновой:
– Мяги, что стоишь, лясы точишь? Бери поднос, дуй наверх. Москвичи требуют еще завтрак… – девушка смутилась:
– Здесь посуда, товарищ Филимонова… – повар подмигнула ей:
– Наверху молодые парни из Москвы. Может, приглянешься кому, Марья-краса, русая коса… – стянув с нее испачканный фартук, Филимонова обрядила девушку в униформу официанток в чистой, как ее называли на заводе, столовой, где обедало руководство. На голове Маши появилась крахмальная наколка. Филимонова вручила ей поднос с кофейником, омлетом, свежим хлебом, творогом со сметаной и клубникой:
– Жаль, меда нет, – посетовала повар, – степной мед у нас духовитый… – отвесив Маше шлепок пониже спины, она строго предупредила девушку:
– Не одергивай, я тебе жениха набиваю… – зардевшись, Маша аккуратно понесла завтрак по увешанной армейскими плакатами лестнице.
По земляному полу курятника прыгали воробьи. Рассветное солнце пробивалось через щели в деревянных стенах, играло на кумаче свернутых лозунгов. Генрих придирчиво осмотрел наскоро собранную радиостанцию:
– Вроде все в порядке, Иван Иванович, – позвал он, – сейчас начнем трансляцию… – при посторонних Генрих обращался к дяде по-русски.
Домик механика Коркача стоял в почти деревенской слободе, за рекой Тузлов. Отсюда в центральную часть города вел мост:
– На него могут выдвинуть танки, – Генрих покосился на дядю, – но, кажется, они все предусмотрели… – дядя с Андреем Андреевичем распивали чай на завалинке:
– Жена у родни гостит в Краснодаре, – извинился Коркач, – все по-холостяцки… – принеся на тарелке ароматные соты, он добавил: