Вельяминовы. За горизонт. Книга 4
Шрифт:
– Потом скажу, когда он придет в себя. Надо добраться до дома, выгулять собак, позвонить Ане, в госпиталь. Может быть, Данута все-таки свяжется с мастерской Неизвестного… – он сварил еще кофе и заставил Виктора сжевать бутерброд:
– Когда мама умерла родами, – тихо сказал приятель, – мне было восемь лет. Но тогда всем занимался папа… – он сгорбился в кресле, неслышно всхлипывая. Павел обнял его за плечи:
– И сейчас тебе обязательно помогут. Я здесь и у твоего отца были друзья… – звонок у двери Лопатиных опять затрещал:
–
– Это, кажется, друзья Алексея Ивановича. Быстро они приехали… – судя по всему, старший, пожилой человек в скромном пальто, снял кепку:
– Мы к Виктору… – он окинул Павла цепким взглядом:
– Вы новый сосед? Я вас раньше здесь не встречал… – Павел отозвался:
– Я друг Вити, по… по… – замявшись, он нашелся:
– По школе! Я заглянул за домашним заданием, а здесь… – старик усмехнулся:
– Если заглянул, то оставайся, милый… – светлые глаза блеснули холодом, – Витя расскажет, кто ты есть на самом деле… – он бесцеремонно толкнул Павла в коридор: «И без фокусов, понял?».
– Понял, – хмуро отозвался юноша, – как не понять.
Он распахнул дверь комнат Лопатиных: «Витя, к тебе пришли».
Неуклюжий щенок овчарки носился по белому песку озерного берега. Воскресенье выдалось туманным, но мокрый снег прекратился. Ветер стих, в полдень стало почти тепло. Собака скакала среди сухих камышей, цапала зубами палочку, восторженно лаяла.
Завтрак накрыли не в пышной столовой, украшенной фресками, а на мраморной террасе. Спустившись вниз, Эйтингон застал Странницу в американских джинсах и холщовом фартуке, с полной сковородкой блинов:
– Еще омлет, товарищ Котов, – девушка смутилась, – тосты, овсяная каша. Давайте, я за вами поухаживаю… – она оглянулась:
– Товарищ Лаврецкий, должно быть, спит… – Падре покинул дачу глубокой ночью, после звонка из Москвы:
– Почти полное фиаско, – недовольно подумал Эйтингон о неудачной операции на реке, – Невеста нам принесла 880 и М на блюдечке с голубой каемочкой, как говорится, а мы все… – он не смог удержаться от крепкого словца:
– Совсем не так надо было все делать, – он слушал доклад Скорпиона по громкой связи, – зачем они устроили цирк на воде? Пальба, прожектора, чуть ли не танки пригнали на Большой Каменный мост… – Эйтингон вздохнул:
– Посольство сейчас затаится. Хорошо, если Невесте вообще разрешат выход с территории… – девушка должна была прояснить обстоятельства предательства Пеньковского:
– И надо узнать, с кем Чертополох встречался у тайника, – напомнил себе Эйтингон, – вряд ли он носил кофе проклятой Марте Янсон. Нет, в Москве с давних времен сидит тщательно замаскированный крот… – по мнению Эйтингона, операция провалилась из-за излишней поспешности Комитета:
– Комсомольские вожди хотели отрапортовать Никите, что западные шпионы пойманы, – вздохнул он, – после ареста Пауэрса мы считаем себя неуязвимыми. Мы торопимся и совершаем ошибки… – американский пилот, сбитый под Свердловском, пока мотал срок. Эйтингон ожидал, что его обменяют на кого-то из советских разведчиков, провалившихся в последнее время на западе:
– Набережная приложила руку к аресту Лонсдейла, – подумал он о Британии, – ЦРУ не дремлет, они взяли Абеля… – Падре ехал в Москву ради наблюдения за операцией в костеле святого Людовика:
– Туда посылают польку, Монахиню… – сидя на кованой скамейке, Эйтингон попивал кофе из термоса, – мальчик придумал хороший план с ее внедрением к католикам, но подсадные утки в храме сейчас бесполезны. 880 там не появится… – в ответ на вопрос Странницы, он повел рукой:
– Товарищ Падре, – Эйтингон усмехнулся, – выполняет новое задание. Придется вам… – он подмигнул Страннице, – коротать воскресенье в компании старика… – девушка приехала на дачу для работы над будущей операцией внедрения на Кубе и в Южной Америке:
– Она подтянет испанский, – задумался Эйтингон, – мы перебросим ее в западное полушарие с соответствующей легендой. Кубинским товарищам о ней знать не обязательно…
Команданте Че Гевара, по мнению СССР, нуждался в тщательном присмотре. Куба была крайне важна, со стратегической точки зрения:
– С Китаем мы поссорились, что очень недальновидно… – Наум Исаакович щелкнул зажигалкой, – мы не имеем права упускать Кубу. Наши ракеты долетят оттуда до Белого Дома за четверть часа… – он предполагал, что США, узнав о размещении ракет, встанет, что называется, на дыбы:
– У них есть Турция, – он затянулся «Мальборо», – они тоже утыкают ракетами нашу южную границу. Но до войны дело не дойдет, Кеннеди далеко не дурак, хоть он и молод… – новый президент США беспокоил Наума Исааковича:
– Надо посмотреть на его дальнейшую политику, – решил Эйтингон, – если он будет чрезмерно вмешиваться в наши дела, стоит заменить его менее активным президентом. Кеннеди, кажется, считает себя паладином справедливости, как наш приятель 880… – после разговора с Москвой он заметил Падре:
– В такой суматохе в канализационную трубу мог проскочить целый отряд коммандо, а не только два человека с отличной диверсионной подготовкой. Надо было использовать водолазов, сделать все бесшумно. Теперь, кроме трупов уголовников, у нас больше ничего нет… – он надеялся, что находясь на территории посольства, 880 все-таки столкнется с родственницей:
– И она нам все расскажет… – он чертил прутиком по песку, – но надо подождать, не пороть горячку. Хотя мальчик не виноват, он выполнял приказ руководства… – услышав его замечание о старости, Странница покраснела: