Венец лжи

Винтерс Пэппер

— Отпустите его! — я поднялась на колени и хлопнула по спине какого-то толстяка в светоотражающем жилете. — Слезьте с него!

Мне заломили руки за спину.

— Хватит уже, — кто-то рывком поднял меня на ноги. — Не нападайте на охранника, мэм, если не хотите добавить к своим сегодняшним правонарушениям еще и это.

Я попыталась повернуться. Но державший меня охранник, не дал мне такой возможности. Дернув меня назад, он сказал незнакомцу:

— Не геройствуй. Вы в меньшинстве. Не трать время попусту.

Я

встретилась взглядом с парнем, которого только что целовала. Он перестал бороться и, безвольно сникнув уже не дрался с охранником. Пока мы, не отводя глаз, смотрели друг на друга, к незнакомцу шагнул полицейский и, наклонившись, схватил его за запястья.

Оскалившись, парень замахнулся раз, другой, потом сдался. Это было не попыткой к бегству, а скорее его последним "ура". Он гордо вскинул голову, когда ему, как и мне, заломили руки, и в ночи раздался резкий щелчок наручников.

Полицейский рывком поднял его на ноги, не заботясь о том, что из-за падения в кучу земли и сухих листьев, на нем осталась половина парка.

Поваливший его охранник тоже встал, слегка прихрамывая, но с победоносной улыбкой на лице.

Нас вывели из кустов на тропинку, по которой через несколько часов, когда взойдет солнце, будут сновать бегуны и гулять мамы с колясками. На данный момент она стала местом оформления незаконных обжиманий.

С бешено колотящимся сердцем, я ощутила на запястьях холодный, сковывающий меня металл. Оторвав взгляд от незнакомца, я посмотрела на полицейского, затаившегося рядом со своим пленником.

— Пожалуйста, вам не за что нас арестовывать.

Другой полицейский с седеющими волосами и тяжелым артиллерийским ремнем потер подбородок.

— Вот тут ты ошибаешься. Незаконное проникновение на территорию — серьезное преступление. Как и непристойное обнажение. За сегодняшнюю ночь было совершено достаточно правонарушений.

— Непристойное обнажение? — усмехнулась я. — Когда?

— Вы целовались в общественном месте.

— Это не противозаконно.

— Я видел, как он тебя лапал, — проворчал охранник с потным лицом. — Кто знает, как далеко бы вы зашли, если бы я не вмешался. Секс на бейсбольном поле? Это наказуемое преступление.

У меня вспыхнули щеки. Я не хотела обсуждать с этими идиотами секс.

— Это Ваше слово против нашего. Мы бы никогда не зашли так далеко. Мы не дикари.

— Говори за себя, — усмехнулся незнакомец. — Элль, ты можешь спорить до потери сознания, но тебе не победить.

Он с ненавистью прищурился на охранников.

— Я знаю закон, и закону плевать на правду.

— Следи за языком, сынок, — полицейский с тяжелым ремнем указал на незнакомца. — Ты уже в жопе, так что на твоем месте я бы не добавлял еще больше компромата к твоему делу.

«Постойте, на него что, заведено дело?»

Решив не обращать внимания

на ненужные вопросы, я покачала головой и посмотрела на офицера, который, казалось, был у них главным.

— Послушайте, простите нас. Можно, мы просто заплатим штраф? — я смотрела на незнакомца, мучимая чувством вины за то, что он спас меня от изнасилования, подарил мне один из лучших вечеров в моей жизни, а теперь его посадят в тюрьму только потому, что я — хреновый бегун. — Отпустите нас. Я обещаю, что мы уйдем и никогда не вернемся.

— Не получится, юная леди, — сказал полицейский с тяжелым ремнем и что-то шепнул коллеге, кивнув на прикрепленную к лацкану рацию.

Он ухмыльнулся незнакомцу.

— По имеющимся у нас данным, сегодня вечером ты избил двух мужчин. Они сказали, что застукали тебя, когда ты собирался ограбить и изнасиловать молодую женщину, и попытались тебе помешать. За это одному из них ты чуть не проломил череп, а другому — пару ребер.

— Бред, — оскалился парень. — Это я пытался им помешать.

Он вздернул подбородок.

— Вот эта девушка, которую они хотели обидеть.

Офицеры и охранники вскинули брови.

— Это правда, мэм?

Я слегка поежилась, но кивнула.

— Да. Он меня спас.

— Спас Вас? — офицер кашлянул. — Спас Вас, а потом привел в закрытый парк, чтобы сделать что?

Я сглотнула.

— Я прекрасно понимаю, как это выглядит, но он не врет. Мы познакомились, когда он меня спас. Они… они собирались мне навредить.

— Не появись тут мы, он бы тоже Вам навредил.

— Нет, это неправда.

— Вы не знаете его так, как мы, мисс.

Полицейский подошел и, похлопав по моей одежде, обыскал меня, а его коллега — моего спасителя. Когда они нашли в кармане его толстовки восемьдесят долларов, у меня остановилось сердце.

— Не ограбил тебя, да?

— Это мое, долбо*б, — незнакомец дернулся в наручниках.

— Конечно же, твоё, — сказал старший офицер. — Сколько раз еще тебе повторять, что своим враньем ты делаешь только хуже?

Я застыла на месте.

«Сколько раз?»

Сколько раз он уже попадал в подобные ситуации?

Я попыталась поймать его взгляд. Чтобы извиниться. Но он не сводил глаз с офицера, который сунул себе в карман его восемьдесят долларов. Деньги, которые могли бы на одну ночь обеспечить ему хорошую еду и крышу над головой.

На место происшествия прибыл еще один человек, я узнала его тяжелые шаги еще до того, как он вышел на свет фонариков охранников. Мне следовало догадаться, что он появится. У него был полицейский сканер, и, скорее всего, он искал меня с тех пор, как я не позвонила и не попросила отвести меня домой. (Полицейский сканнер — УКВ-сканнер с настройкой на полицейские частоты — Прим. пер.)