Венец на двоих
Шрифт:
Сколько она помнила свою жизнь при дворе, Лонк всегда казался ее неотъемлемой частью. Первые несколько дней после того, как Майрит ан’Койр спас «лесную девочку» и привез в столицу, она откровенно боялась главы телохранителей, выглядевшего излишне мрачным и суровым. Этот высокий и широкоплечий мужчина, в волосах которого тогда серебрились лишь редкие нити седины, пугал Ильтеру своей молчаливой неприступностью. Однако через две недели она услышала, как капитан Лонк выговаривает какому-то мальчишке во дворе, что если он услышит в адрес королевской воспитанницы хоть одно бранное слово, то прикажет гвардейцам не только отловить, но и выпороть виновного, а потом еще и отцу его поведает, за что маленький негодяй впал в
Свой долг преданный Коттар распространял не только на Майрита, но и на всех, кто был к нему приближен, поэтому Ильтера и не сомневалась, что у Дорнана тоже должны сохраниться самые теплые воспоминания о старом телохранителе. В последние годы Лонк постепенно стал сдавать и не раз наведывался к придворной чародейке, чтобы, смущаясь, попросить у нее какое-нибудь средство для резкости зрения или от бессонницы. Майрит это прекрасно знал, но не собирался выгонять Коттара, пока тот сам не попросится в отставку. Ильтера полагала, что даже после этого бывший глава телохранителей останется при дворе — ведь своей семьей он так и не обзавелся, посвятив жизнь королю.
Коттар стал первым человеком, тренировавшим Ильтеру для боевых действий. В его присутствии она взяла в руки меч, который тут же вылетел из ее руки, и Лонк сурово выговорил королевской воспитаннице, что она, похоже, не запомнила ни слова из тех инструкций, которые он лично ей давал. По правде говоря, Майрит не был в восторге от того, что Тера научится драться, рассуждая о том, что даже пограничные маги редко вступают в рукопашную схватку, лишь чародейством поддерживая свои войска. Однако девушка настаивала, и Коттар взялся научить ее владеть оружием хотя бы так, чтобы она «не отрезала себе ноги, а окружающим — головы, если ей вдруг вздумается схватиться за меч». Конечно, мастером клинка Ильтера не стала, но биться могла вполне сносно и справедливо считала, что этим умением обязана исключительно Коттару Лонку.
Даже тогда, когда она сидела у постели умирающего Майрита, а глава дворцовой гвардии, мучаясь от осознания того, что не спас короля, день за днем твердил монотонные оправдания, он казался незыблемым и вечным. Ильтера готова была поклясться: что бы ни случилось, рядом с ней окажется Коттар Лонк, на плечо которого всегда можно опереться. И когда они затеяли расследование пожара во дворце и погиб один из людей, работавших на Лонка, по — прежнему никто не ожидал, что сам он может стать следующей жертвой. Ну кому понадобится убивать главу телохранителей, за много лет заслужившего лишь искреннюю благодарность, но не чины, звания, большой вес при дворе или высокие награды? Да никому!
Однако кто-то все же убил Коттара Лонка. В ту же ночь, когда покушались и на короля. Сначала Ильтера не сомневалась в том, что смерть старого служаки и попытка убить Дорнана взаимосвязаны. До того самого момента, пока закрутившийся в неожиданно свалившихся на его голову делах Мортон Дигс не прислал к ней еще одного гвардейца, который сообщил, что накануне уже во время празднования Коттар получил какое-то важное послание, которое прочел и велел отнести в кабинет придворной чародейки. По нескольким словам сержант понял, что в письме речь идет о неком пожаре. Коттар собирался сообщить о нем на следующее утро, уже королеве Эрнодара, справедливо рассудив, что в день свадьбы и коронации чете новобрачных будет не до него.
Едва узнав об этом, Тера выкроила несколько драгоценных минут на то, чтобы заскочить в кабинет перед приемом послов. Но на своем столе она обнаружила только горстку пепла, как будто там что-то сгорело. Однако она не сомневалась, что Мортон Дигс, накануне принесший письмо, поклянется всем, что ему дорого, что оно было оставлено на столе, и у нее не было причин усомниться в исполнительности бывшего сержанта. Именно это послание заставило Ильтеру задуматься: действительно ли покушение на Дорнана и гибель Коттара связаны? К первому, как она была уверена, причастно семейство Игрен — несмотря на то, что его величество упорно подыскивал рациональное объяснение действиям бывшей любовницы, Тера была уверена, что Даллара замешана в историю с теймари по самые плечи! Что же касается убийства Коттара… Возможно, маг, устроивший пожар во дворце, понял, что глава гвардейцев слишком быстро идет по его следу? Для чего убили Лонка: чтобы подставить королеву, якобы уничтожившую в одну ночь и короля, и верного телохранителя, пытавшегося ей помешать; или чтобы избавиться от чересчур проворной ищейки, вплотную приблизившейся к человеку, повинному в смерти предыдущего государя, Майрита ан’Койра?
Ей ужасно хотелось рассказать о письме Дорнану — фактически единственному человеку в столице и во дворце, которому Ильтера могла полностью доверять, но до приема она не успела — и так влетела в тронный зал, когда его величество уже разместился на высоком троне и сердито рыкнул на жену, что не годится в первый же день правления заставлять послов ждать. В результате, разместившись у него за спиной, Тера размышляла в одиночестве, терпеливо ожидая, когда долгий прием закончится, и стараясь не заснуть под монотонную речь Мейгона Айеса.
В любом случае, кто бы ни был убийца Коттара, это кто-то из своих. Лонк доверял ему настолько, чтобы подпустить к себе близко и тем самым фактически дать себя убить. Значит, даже после прочтения послания, в котором содержались какие-то сведения по поводу пожара, Коттар ни в чем не заподозрил этого человека. Он настолько хорошо маскируется, или главе гвардейцев просто в голову не пришло, что его могут так предать? Еще несколько часов назад Ильтера сказала бы, что во дворце она доверяет не только своему мужу, но и прислуге, и гвардии — и сонное зелье, и смертоносный отвар теймари вполне мог принести кто-то со стороны, один из придворных или какой-нибудь случайный поваренок, нанятый на время королевских торжеств, заглянувший в кухню с черной лестницы. Но убить Коттара, да еще так, что он, похоже, не сопротивлялся, чужак не мог. Значит, кто бы он ни был, во дворце его считали «своим».
Вообще самыми подозрительными Ильтера назвала бы себя и Дорнана. Их обоих Лонк бы со спокойной душой оставил у себя за спиной. Но как раз они вдвоем всю ночь провели в королевской опочивальне, и в этом чародейка в отличие от мужа, который был в беспамятстве, могла поклясться перед лицом Отца — Неба и всех трех богинь. Получается, что Коттар еще кому-то безгранично доверял. Кому-то из слуг? Своим заместителям? Каким-нибудь приятелям, пришедшим к нему отпраздновать коронацию и свадьбу? В последнее верилось с трудом: Тера не могла припомнить ни одного случая, чтобы она видела Лонка хоть с кем-то вне дворца. Да и сильно сомнительно, что в такой ответственный момент, когда он лично возглавлял караул за дверью королевских апартаментов, Коттар отправился бы с кем-то праздновать событие любой значимости и масштаба.
Здесь таилась и еще одна странность. По словам гвардейцев, накануне Лонк, возвращаясь в кабинет, заявил им, что на этот вечер все, кроме тех, кто назначен в караул, получают королевский приказ выпить вина и повеселиться от души. Затем он вроде бы сказал, что и почетная стража, которой предстоит нести службу, тоже может пропустить по стаканчику. Естественно, этим прекрасным предложением не преминули воспользоваться, не особенно размышляя над тем, за что на них свалилась такая неожиданная милость небес.