Венецианский купец
Шрифт:
Дома я пробыл ровно столько времени, чтобы нанять у отца галеру, для переброски меня на Сицилию, и дождался когда сеньор Франческо доставит необходимые конструкции и предметы, пригнав десяток напуганных людей особой профессии, которых выловили в городе по моей просьбе. Ко времени отплытия, за городом лагерем расположился вернувшийся отряд из которого я взял и погрузил на галеру вместе со всем необходимым, две сотни бойцов, отобранных мне капитанами.
— Сеньор Витале, — ныл один из менестрелей, когда
— Десять плетей, — распорядится я, на первый же день плавания поняв, что с этой творческой и духовной интеллигенцией, нужно разговаривать только так. Ничего другого они не понимали.
Остальные, приуныв, засели за заучивание всех историй, начиная от рождение Иисуса и заканчивая Судным днём. Два раза в день я принимал у них экзамены, оправляя не справившихся к мачте для порки. Тех, кто всё выучил, награждал золотыми монетами и отличной едой с выпивкой. Вот таким нехитрым методом кнута и пряника дрессировал их на то, чтобы провести более или менее приличную мистерию.
На пятый день многие не только знали наизусть большинство сцен, но и успевали тренькать на своих инструментах, перекладывая всё на стихотворный лад. Я не возражал, если им было так проще, пусть делают.
— Думаете, это сработает, господин? — один из капитанов наблюдал за творившимся на его палубе балаганом, когда некоторые матросы закрывали уши, чтобы спрятаться от звуков тут и там отрабатывающих своё питание менестрелей.
— Другой вариант, послать вас на стены, — ответил я ему, — что выбираете?
Он скривился, поскольку я не скрывая от них, ещё тогда у Вероны, вернувшись в отряд, пересказал своим командирам разговор на императорском совете. Моё предложение попробовать другой вариант, было встречено с энтузиазмом, умирать не хотелось никому.
— А они не проболтаются?
— Они ничего не знают, — тихо ответил я, — они едут туда ровно с той целью, для которой и были наняты — проводить мистерию. О повозках с двойным дном и не совсем обычном обсуживающем персонале они не будут догадываться ровно до того времени, пока мы сами себя не обнаружим.
— Хорошо, я поговорю с ребятами, чтобы были осторожнее, — согласился он, отходя от меня.
12 ноября 1193 года от Р.Х., Палермо
Четыре мешочка золота, опущенные одним из капитанов, представившимся главой постановки мистерии в руки влиятельных людей города, не только открыли нам путь в Палермо, но и ещё обеспечили приток народа. Менестрели, воодушевлённые зрителями старались во всю, награждаемые монетами, я же, переодетый в херувима, с фальшивыми крыльями за спиной, маленьким коротким луком и белой тоге, на римский манер, не привлекая к себе особого внимания, кроме восхищения и желания потрогать, осматривал спокойно город, составляя в голове карту оборонительных сооружений, численность гарнизона, а также где стоят колодцы и хранят запасы еды.
Когда в город примчались гонцы, сообщившие о приближении армии Генриха VI, представления пришлось свернуть, но упросить оставить нас в городе не составило никаких проблем, этому способствовали как сами представления, очень понравившиеся жителям, так и полная уверенность всех, что город непреступен. Горожане спокойно готовились к осаде, не особо переживая о подходящей армии. По утрам и ночам уже дул сильный ветер с моря, а это значило, что император со временем окончания навигации этого года отправится домой.
Я же, дождавшись, когда войско дойдёт и полностью развернётся, вставая лагерем, охватывающим город полукругом, отдал последние приказы капитанам, сам же ночью спустился по верёвке с узлами со стены и дождавшись когда её втянут обратно, отправился в лагерь. Меня чуть было не зарубили на подступах, испугавшись моего вида, только имя Маркварда фон Аннвайлера остановила расправу над невинным херувимом. Когда появился военачальник, не сразу узнавший меня в экстравагантном костюме, а когда понял, у него глаза на лоб от этого полезли. Я хмыкнув, попросил сопроводить меня в шатёр императора.
Пришлось немного подождать, его императорское величество был чем-то занят, наверняка очень срочным, гораздо важнее того, ради чего он сюда пришёл, но в конце концов меня пропустили вместе с Марквардом внутрь, где полностью одетый нас ждал Генрих VI со своей супругой.
Сняв с ремня фальшивый лук с приклеенной к нему стрелой любви, который мешал мне сесть, я плюхнулся на предложенное кресло, помяв при этом фальшивые крылья за спиной.
— Ночью, ближе к утру, северные ворота будут открыты, — сказал я, доставая карту города с обозначенными на ней важными объектами, — знак, два перекрещенных факела.
— М-м-м, любезный господин Витале, — осторожно спросила Констанция, пока император и его военачальник рассматривали мою схему, — а можно полюбопытствовать? Почему вы так необычно одеты?
Я оглядел себя, поскольку за это время привык к этому костюму, который позволял проникать мне везде, не вызывая подозрений.
— Часть образа, не обращайте внимания, — отмахнулся я.
— Марквард, подготовьте войска, — приказал Генрих, откладывая карту обратно на стол и обращаясь к военачальнику. Тот кивнув, побежал выполнять приказ.
— Может вы поведаете нам, пока мы ожидаем, как это вы умудрились сделать? — спросил у меня император.
— В городе остались мои люди.
— И как вы туда попали, не привлекая к себе внимания? — продолжил интересоваться император, — не думаю, что горожане были настолько глупы, чтобы пустить в город целый отряд вооружённых людей.
— Переоделись менестрелями и сделав повозки с двойным дном, куда спрятали доспехи и мечи, проникли в город за несколько дней до подхода основных войск, ваше императорское величество.