Венера из меди
Шрифт:
– Спускайся сюда и скажи, кто мне это сделал? – крикнула расстроенная Елена.
– О, Церинт! Церинт! Церинт! – пронзительно завопила Хлоя, оказывая любезность.
Затем мы могли наблюдать, как попугай устремился куда-то в голубое римское небо, улетая прочь.
LX
Откладывать далее не принесло бы никакой пользы.
– Милая! То, что я делаю – глупо. Ты избит; твой дом разрушен; самая блестящая женщина, с которой ты когда либо спал, говорит тебе, что ты ей нужен. Однако тебе нужно идти устраивать облаву на
Передернувшись, я набросил на себя свой черный плащ. Это напомнило мне, что в моей шляпе все еще были два пирожных от Минния, завернутых в виноградные листья, так что не сильно пострадавшие от пыли.
– Возьми их, мы съедим их в доме твоего отца этим вечером, – сказал я, стараясь не обращать внимания на болезненную потребность Елены быть сейчас со мной рядом. – Обещаю!
Она вздохнула:
– Мой отец все равно ждет встречи с тобой, а теперь иди.
– Это должно порадовать его, если бы я вернул тебя под его крыло!
– Мы сможем поговорить об этом после, – сказала Елена тоном, мол обсуждать тут нечего. Я выколотил из шляпы пыль и нахлобучил ее себе на голову.
– Ты похож на вестника возмездия! Любой, кто увидит твой силуэт в сводчатом проходе, захочет развернуться и убежать…
– Отлично! – сказал я.
Грязь на моей коже и в волосах раздражала меня, и я быстро ополоснулся в бане, пока составлял план действий.
Был еще самый разгар дня. Мозаика уже вполне сложилась у меня в голове, так что я теперь был уверен, что если где не хватит имеющихся кусочков, там я смогу заполнить пробелы при помощи догадки и везения. Я встречался с Присциллом, с женщинами из дома Гортензиев, с Севериной Зотикой. Церинт мог быть и ложным ключом. Но если бы я смог найти, где болтался этот Церинт, я тоже должен был бы с ним увидеться.
Для начала я выбрал Аппия Присцилла, и его дом на Яникуле. Вдохновленный моими новыми побуждениями, я сделал правильный выбор.
От мысли о встрече с фригийцами у меня сводило кишки, но в организации Присцилла наступило время сиесты. По отвратительному коричневому портшезу я понял, что Присцилл дома.
Первой ошибкой, которую допустил его привратник, было позволить мне войти. Вторую ошибку он сделала, когда отправился сообщить о посетителе, не заметив, что посетитель сам идет позади него.
– Благодарю! – улыбнулся я привратнику, отодвигая его с дороги, чтоб войти. – Нет нужды представлять нас, мы с Аппием Присциллом старые приятели.
Я испытывал неприязнь к Присциллу, которая лишь расцвела сильнее от горькой зависти, как только я вошел в комнату.
Это было просторное помещение, с большими панельными дверями, распахнутыми, чтоб дать восхитительный вид через Тибр на Рим. В руках любого компетентного архитектора эффект был бы захватывающим. Присцилл, вероятно, купил дом из-за его расположения, но потом впустую растратил все его преимущества. Здесь было много естественного света – а в комнате не было ничего, кроме нескольких запертых сундуков. Присцилл пожадничал даже на самые обыкновенные предметы мебели. Он ограничился такой мрачной краской и светильниками, что ему удалось все испортить;
Я почувствовал, как мой нос сморщился. Великолепное расположение дома сделала его многим лучше, чем контора на Эсквилине, но здесь стоял неприятный запах заброшенности.
– Игра началась, Присцилл. Тебе пора убраться из Рима!
Присцилл, тот же самый коротышка с крысиной мордочкой, в той же самой (на мой взгляд) вонючей тунике, наконец обрел дар речи и выдавил из себя ядовитое сопение:
– Не занимай мое время, Фалько!
– Или ты мое! Я привлекаю тебя, чтоб рассчитаться за смерть Нова.
– У тебя нет ничего на меня, Фалько!
– О, разве нет? А как насчет твоего подарка на вечеринке – отличного фалернского?!
– С фалернским было все в порядке, – заверил меня Присцилл, немного слишком самоуверенно.
– Я с этим соглашусь, – усмехнулся я, – я попробовал чуток. Знаток сказал бы, что оно слишком согрелось, когда стояло в столовой – но оно так же гладко пилось, как то, что мне приходилось пробовать до этого. В целом, очень тонкое. Однако! Специи, которые к нему прилагались, были довольно странно выбраны…
Он стрельнул в меня глазами.
– Сам я, – сказал я, – никогда не кладу мирру и кассию в хорошее вино. Слишком горчат. Хотя, правда, в неудачные годы мирра может замаскировать множество огрехов…
Сказано достаточно. Я прошел в глубь комнаты.
Присцилл начал ковырять под ногтями острым кончиком стила.
– Чего ты хочешь, Фалько?
– Мести, естественно.
– Ты будешь разочарован!
– Я так не думаю.
Моя уверенность сбивала его с толка. Он был слишком удивлен, даже чтоб послать за подкреплением. Мне это нравилось. Он боялся, что у меня могло быть что-то против него, так что мне было достаточно рассказать ему все без утайки.
– Присцилл, я знаю, как был убит Гортензий Нов. Если это когда-нибудь дойдет до суда, я буду вызван в качестве свидетеля…
– Этого не будет.
Он продолжал выковыривать грязь. Часть этой грязи попала ему под ногти, видимо, еще тогда, когда у него были молочные зубы.
– Ошибка. То, что я знаю, слишком сильно обличает Крепито и Феликса, чтоб подкупить ведущего расследование претора, как бы тот не висел крепко на крючке у Крепито.
– Откуда ты знаешь, как это произошло? – презрительно усмехнулся Присцилл.
– Я узнал это, когда был нанят, чтоб отшить маленькую охотницу за золотом…
– Девка сделала это! – попробовал он, неуверенная попытка. – Она сидела в этой комнате, когда принесла приглашение, и фактически призналась, что если когда нибудь у нее будет желание избавиться от мужа, она отравит его!
– Нов никогда не был ее мужем, – ответил я логично. – Хотя весьма похвально! Наличие Северины должно было казаться идеальным прикрытием для остальной части вашей компании, кто желал Нову смерти. Не думайте, что она не догадывалась! Я думаю, ее участием стало то, что она пришла сюда и подкинула тебе эту идею. Она тебя подставила! Ты, как предполагалось, должен был сделать это после того, как они поженятся, но к несчастью для нее, ты не смог обождать.