Венера из меди
Шрифт:
– Я слышала, ты работаешь на Дворец, Фалько, хотя мой слуга сказал, что ты не хочешь об этом говорить…
– Правильно.
– Быть частным информатором должно быть увлекательно?
Она, очевидно, надеялась услышать скандальные откровения о бывших клиентах.
– Иногда, – ответил я нелюбезно. Большинство моих прежних клиентов были людьми, о которых я предпочел забыть.
– У тебя был брат, герой войны, как я слышала.
– Дидий Фест. Он заработал корону с зубцами 36 в Иудее.
36
Возможно Corona Vallaris –
Мой брат Фест нашел бы это забавным, что я пользуюсь его заслугами.
– Ты знала его?
– Нет, а должна была?
– А многие женщины знали.
Я улыбнулся.
– Сабина Поллия, как я понимаю, есть что-то в чем я могу помочь тебе?
Эти куклоподобные существа могут оставить такую же рану, как стрела из метательной машины.
– И, в чем ты хорош, Фалько?
Я решил, что пришло время восстановить контроль над ситуацией.
– Госпожа, в чем я хорош – это в своей профессии. Мы можем вернуться к делу?
– Давно пора! – заявила Поллия обиженным тоном.
Почему я всегда оказываюсь виноват?
– Если я правильно понял Гиацинта, это семейная проблема? – спросил я несколько сурово.
– Не совсем! – Поллия засмеялась. Она снова надула губки, но это меня не обмануло: леди испытывала трудности. – Ты нужен нам, чтоб не пустить проблему в семью!
– Тогда давайте сперва опишем эту "семью". Здесь живет Гортензий Нов; кто еще?
– Мы все живем здесь. Я супруга Гортензия Феликса; Гортензия Атилия супруга Гортензия Крепито…
Браки между рабами: обычная ситуация.
– Нов, среди этого братского триумвирата, все еще счастливый холостяк?
– Пока еще, – ответила она с напряженностью в голосе. – Но они не братья, Фалько! С чего ты это взял?
Я был немного озадачен.
– Одинаковые имена; ты назвала вас всех семьей…
– Мы не состоим в родстве. Но мы – одна семья. Имя нашего патрона 37 Гортензий Павл.
В добавок к обычной неразберихе, когда каждый римлянин в знак почтения получает имя своего отца, такое же как его братья и собственные сыновья, здесь я имел целую банду бывших рабов, которые после освобождения носили фамилию своего бывшего хозяина. Женщины тоже.
37
Бывший хозяин раба. После освобождения вольноотпущенник юридически подчинен своему бывшему владельцу и выступает как клиент, поддерживая своего патрона, получая взамен покровительство в делах и в суде.
– Гортензия Атилия – вольноотпущенница из того же самого дома?
– Да.
– Но не ты?
– Ах, нет, из того же.
– Твое имя другое…
Сабина Поллия подняла гордые полумесяцы бровей, забавляясь за мой счет.
– Я запутался! – признался я ничуть не смущаясь.
– Я состояла при хозяйке дома, – заявила она. Слова "принадлежала" и "была освобождена" не были произнесены. – Я взяла ее имя… Фалько, это имеет отношение к делу?
–
Главным образом это поможет мне избежать случайного оскорбления; я не хотел бы случайно обидеть клиентов, которые мне платят, иначе я рискую, что мне заплатят меньше.
– Итак: вас пятеро, и вы получили свободу за хорошую службу… (По желанию Павла, без сомнения.) Вы живете с тех пор вместе; переженились между собой; работаете вместе, до сих пор.
Так как минимальный возраст для освобождения раба составляет тридцать лет, проницательный взгляд на Поллию позволял полагать, что она уже минимум десять лет как свободная. Возможно, и больше, подумал я бестактно по отношению к возрасту женщины.
– У вас установившееся хозяйство; вы явно процветаете. Об остальном несложно догадаться: сюда может прийти посторонний – возможно шлюха, но мы перейдем к ней через минуту – и схватить ваш незанятый конец. Вы хотите, чтоб я отшил ее?
– А ты догадлив, Фалько.
– Я люблю быть сытым… Как далеко зашло дело?
– Гортензий Нов формально обручен.
– Неосторожный человек! Прежде чем я соглашусь взяться за это дело, – я глубоко задумался, – скажи мне, почему я должен думать, что ты и Атилия просто не раздражены от того, что эта умная ловкачка может порушить ваш привычный распорядок в доме?
Поллия, кажется, признала этот вопрос справедливым.
– Естественно, нас заботит счастье нашего старого друга.
– Естественно! – воскликнул я, – Как я понимаю, вопрос заключается в деньгах?
– Если Гортензий Нов приведет в дом невесту, у которой будут добрые намерения, мы только поприветствуем ее.
Я посчитал чудом, что две женщины смогли разделить одно хозяйство, не говоря уж о трех. Я так и сказал. Она объяснила, как они достигли гармоничного сосуществования:
– Феликс и я живем в этом крыле; Крепито и Атилия в противоположном. Мы встречаемся для дел и развлечений в официальных помещениях в центре дома…
– А куда запихнули Нова?
– У него роскошные апартаменты на втором этаже, они его вполне устраивают, Фалько.
– Мы, холостяки, имеем умеренные запросы. Но если он женится, вы сможете разместить третью супружескую пару? – спросил я, задаваясь вопросом: было ли все с чем я должен был разобраться, обычной жилищной проблемой, которая так затрудняет семейную жизнь в Риме.
– Достаточно просто, – Сабина Поллия пожала плечами. – Наш архитектор пристроит новое крыло.
– Тогда мы подошли к главному вопросу: если Нов и его жена не создадут проблем внутри семьи, в чем тогда состоят твои и Атилии претензии к его подруге?
– Мы полагаем, она намерена его убить, – сказала Сабина Поллия.
VI
Информаторы — люди простые. Есть труп – мы отвечаем, что надо искать убийцу, но мы предпочитаем сперва иметь труп; это выглядит логичнее.
– Госпожа, в приличном римском обществе, говорить об убийстве до того, как оно произошло, считается невежливым.
– Ты думаешь, я выдумываю! – Поллия закатила свои прекрасные глаза.
– Это звучит настолько смешно, что я принимаю тебя всерьез! Когда люди выдумывают, они обычно сочиняют историю, чтоб выглядела правдоподобной.