Венера
Шрифт:
До этого дня я никогда не видел Микки в лицо и не встречался. Мы общались с помощью электроники, обыкновенно посредством интерактивной виртуальной реальности. Впервые мы встретились интерактивно несколько лет назад, когда я заинтересовался исследованиями Алекса. Тогда мой брат нанял Микки для моего обучения и воспитания. Мы работали совместно каждую неделю в «чатах» виртуальной реальности: она - находясь в своем офисе в Кальтехе, я - в Коннектикуте, а затем - на Майорке. Вместе мы скитались по Марсу, по лунам Юпитера и Сатурна, по астероидам… и даже по Венере.
Увидеть ее во плоти, вот так,
Франклин Абдула тоже производил, прямо скажем, неоднозначное впечатление. Он сидел прямо напротив меня. Костюм-тройка с жилетом, как полагается, правда, все старомодного кроя и умопомрачительного цвета: пепельно-угольного, я бы так его назвал. Рисунок жилета мешали разглядеть скрещенные на груди руки. Абдула выглядел настолько мрачно, как будто намекал, что жизнь не удалась. Он вовсе не производил впечатления типичного «безликого бюрократа». У него имелось «отношение» или, если хотите, «поза» по отношению ко всему происходящему. Не знаю почему, но у меня сложилось четкое впечатление, что он против моего полета на Венеру. Довольно странная точка зрения для человека, работающего на агентство, которое наживается на космических экспедициях.
– Поскольку вы сами просили об этой встрече, профессор Кокрейн,- начал Абдулла,- то почему бы вам не рассказать о своих намерениях, как бы это выразиться… поподробнее…. Расскажите нам, что у вас на уме.
Голос его казался глубоким и бархатистым, как у льва.
Микки ответила ему улыбкой и чуть заерзала в своем кресле, как будто устраиваясь поудобнее на жестком пластиково-металлическом сиденьи. Сцепив пальцы и положив руки на стол, она понимающе посмотрела на меня.
– Ван собирается с экспедицией на Венеру,- объяснила она, словно подводя черту под неотвратимым.- Вместе с командой, естественно.
Профессор Гринбаум демонстративно откашлялся, и Микки немедленно смолкла.
– Мы здесь для того, чтобы уговорить вас захватить на Венеру хотя бы одного квалифицированного специалиста-планетолога,- начал профессор.
– С полным комплектом оборудования,- присовокупила Микки.
Теперь я понял. Я мог бы понять это и раньше, но был слишком занят дизайном и конструкцией корабля. И обороной от безумцев, которым так срочно понадобилось раздобыть билетик на Венеру.
Я почувствовал легкое замешательство.
– Кхм… видите ли… это не совсем научная экспедиция. Я лечу на Венеру для того, чтобы…
– Получить денежный приз,- с нетерпением и досадой вмешался Гринбаум.- Мы уже об этом знаем.
– …Чтобы отыскать останки моего возлюбленного брата,- объявил я, и чтобы у них не оставалось никаких сомнений и колебаний на этот счет, я достал и продемонстрировал фотографию Алекса. В космическом скафандре, как раз перед вылетом. Он прислал ее мне с орбиты.
Микки потянулась ко мне из своего кресла.
– Но все же, Ван! Это такая возможность для науки… Ты только подумай!
– Что тут думать?
– Ты же сможешь внести… такой вклад! Только подумай, какие мы можем организовать роскошные исследования!
– Но мой космический корабль предназначен для конкретной миссии. Это не грузовой корабль. Он не сможет нести еще какое-то оборудование… Вы сами подумайте. Он конструктивно не предусмотрен для исследований,- терпеливо разъяснял я.- Мы должны отыскать обломки корабля и извлечь из них тело моего брата. Вот и все. На борту нет места для научного работника, тем паче с приборами. Экипаж укомплектован по минимуму. Только самое необходимое.
Конечно же, это было не совсем правдой. Я уже пригласил друзей отправиться со мной на Венеру. Несколько писателей, художников, которые могли обессмертить эту экспедицию произведениями искусства после нашего возвращения. Инженеры и конструкторы корабля на деле, естественно, имели самое смутное представление о составе экипажа. Мне уже приходилось выдерживать стычки по этому поводу. И что теперь - после всего, что я отстоял, можно сказать, потом и кровью, отступить и попросить увеличить корабль для еще одного члена экипажа - какого-то ученого с приборами? Можно подумать, корабль - резиновый.
– Но, Ван,- увещевала меня Микки.- Лететь на Венеру без квалифицированного специалиста-планетолога…- Она покачала головой, как будто хотела сказать, что я совершаю какую-то безумную глупость.
Я повернулся к Абдуле. Тот сидел во главе нашего небольшого стола совещаний. Руки его по-прежнему были скрещены на жилете, как будто он прятал на груди нечто важное, что нельзя было никому показывать.
– Думаю, что за научное освоение Солнечной системы отвечает космическое агентство.
Он хмуро кивнул:
– Так оно и есть.
Я подождал еще. Абдула Молчал. Тогда я первым нарушил тишину:
– В таком случае почему агентство не посылает экспедицию на Венеру?
Абдула медленно и неохотно убрал руки с груди и положил их на стол.
– Мистер Хамфрис, вы ведь живете в Коннектикуте, не так ли?
– Уже не живу,- ответил я, не догадываясь, к чему он клонит.
– Этой зимой в тех краях выпадал снег?
– Нет, не думаю. Снега не было уже несколько последних зим.
– Угу,- одобрительно хмыкнул бюрократ.- Вот именно. А видели вы хоть одно вишневое дерево, хоть одну цветущую вишню в Вашингтоне? В феврале, в День Сурка?