Венгерская хвосторога

Чейз Бекки

– Да уж, чего не сделаешь ради карьеры, - мрачно буркнул Чарли, наблюдая за тем, как его новоявленный ассистент пересчитывает самопишущие перья в коробке. – Только вот загвоздка – у меня не спросили разрешения, а я уже передумал, так что ты зря потратила время, Паркинсон. Возвращайся в Лондон.

– А мне не нужно твое разрешение, Уизли. Пергамент с приказом о назначении

подписан в Министерстве, и ты ничего не решаешь.

– Почему же? Я просто не напишу в отчете дату твоего вступления в должность, и все твои труды пойдут насмарку, - пообещал ей Чарли. – Так что… ты не будешь работать здесь, - закончил он.

И это случилось: как она ни пыталась удержать себя в руках, Чарли все-таки удалось вызвать в ней очередной приступ ярости.

– Да кто ты такой, чтобы решать, буду я здесь работать или нет? – отбросив коробку, Пэнси подошла ближе и ткнула его пальцем в грудь. – Не хочешь, чтобы я была твоей ассистенткой – не надо! Ты не единственный драконолог в Синае.

Она рванулась к выходу, но Чарли ее удержал:

– Куда это ты направляешься?

– Поговорю с дирекцией заповедника, - хмыкнула Пэнси, вырываясь.

– А ну-ка стой, Паркинсон! – он снова схватил ее за запястье.

– Отпусти меня, Уизли! Кто дал тебе право хватать меня?

– Что ты хочешь доказать?

– Я ничего никому не доказываю! Я здесь работаю! Так что смирись с этим!

Ей не удавалось освободить руку из его цепких пальцев, и Пэнси пнула драконолога по лодыжке.

– Пусти меня!

Чарли поморщился, но пальцы не разжал.

– Успокойся, Паркинсон! – воскликнул он, перехватывая второе запястье Пэнси и заводя руки упрямицы за спину.

– Ты делаешь мне больно, Уизли! – взвизгнула она, пытаясь вырваться.

Их лица оказались в опасной близости, и Пэнси принялась отбиваться, пока совсем не выбилась из сил.

– Пусти, - упрямо буркнула она, а потом добавила с угрозой в голосе. – Или я буду кричать.

Запугивание не подействовало, и Пэнси вдохнула побольше воздуха. «Ты сам напросился!» Крика так никто и не услышал: стоило ей приоткрыть рот, как его тут же накрыли

губы Чарли. Пэнси дернулась, но отстраниться не смогла: Чарли крепко держал ее, все сильнее прижимая к себе. Пэнси не сдавалась, продолжая извиваться, хоть и знала в глубине души, что надолго ее не хватит. Она могла убеждать кого угодно, что Чарли ей безразличен, но только не себя. Он целовал ее жадно и требовательно, и Пэнси сдалась под этим яростным напором, понимая, что скучала по его губам.

Чарли отпустил ее запястья, и она вцепилась в его плечи, уже не зная, что делать: оттолкнуть или обнять.

– Ну почему ты так упрямишься? – с досадой прошептал он, оторвавшись от нее. – Я же уже извинялся…

Пэнси молчала.

– Мне было очень больно, Уизли, - прошептала она, наконец.

– Я знаю… И я больше никогда не сделаю тебе больно.

Пэнси подняла на него глаза.

– Обещай.

– Обещаю. Теперь потребуешь от меня Непреложный обет?

Пэнси отрицательно покачала головой. Чарли почитал это хорошим знаком и, довольно улыбнувшись, потянулся к ней, чтобы поцеловать.

– Эй, - предупреждающим тоном начала Пэнси, отстраняясь и приложив указательный палец к его губам. – Легко я тебе не достанусь.

– Знаю, - усмехнулся Чарли, приподнимая ее, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Я к этому уже привык.

– Пусти! – рассмеялась Пэнси, снова вцепившись в его плечи в попытке удержать равновесие.

– Ни за что, - прошептал Чарли и поцеловал ее.

На этот раз Пэнси не думала возражать и сама обняла его за плечи. «Не верю, что я это все-таки это сделала, - пронеслось у нее в голове, пока Чарли теребил шнуровку ее платья, не переставая целовать Пэнси, а она сама стягивала с него куртку. – Мать с ума сойдет, если узнает, что я теперь буду жить в Румынии… Зато ее советы по поводу замужества отпадут за ненадобностью…» Тут драконологу, наконец, удалось избавить ее от платья; он осторожно уложил девушку на диван, и… с этого момента мысли Пэнси понеслись совершенно в другом направлении.