Венгры
Шрифт:
— Скукотища, — заметил он. — Я уже сыт по горло. Так это вот и есть борьба за независимость?
— Все начинается со строевой, — вздохнул Рыбитва. — Чем еще заняться без оружия?
Неожиданно что-то просвистело — раз, другой, третий. Со стороны аэродрома в Окентье докатился грохот. Над садами стали с треском лопаться шрапнели. Гуркевич нырнул в кусты. Шипы царапали лицо, цеплялись за костюм.
— Черт бы побрал этот «шторх»! — выругался он. — Я дую отсюда, Рыбитва!
— Куда? — простонал тот в ответ.
— За город. На дачу. Тут нет условий для инициативной личности. Загнуться ради строевой?
— Когда вернешься?
— Посмотрим. Отдохну немножко. Я виноват, что меня из трамвая вытащили? Может,
Стихло. Люди высунулись из кустов.
— Взвод добровольцев, бегом в две шеренги стройсь! — заорал багровый.
— Поцелуй меня… — шепнул Гуркевич. Подмигнул Рыбитве и пополз вглубь садика, прямо к дыре в сетчатой ограде.
— По порядку рассчитайсь! — кричал в отдалении багровый.
Гуркевич стянул с руки повстанческую повязку, выскочил на улицу Мальчевского, отряхнулся, обошел стоявший перед штабом голубой «шевроле» и твердым шагом двинулся по тротуару в сторону Пулавской.
Часом позже, пройдя через пути виляновской [4] узкоколейки, защищенные насыпью от обстрела со стороны Служевца, Гуркевич добрался до Повсинской. На улице поблескивал краской трамвай; в вагоне на скамейках устроилась стайка подростков; один самозабвенно крутил рукоятку управления и непрерывно трезвонил. Возле форта на Садыбе [5] мелькали вооруженные люди в серых комбинезонах. Прямо перед Гуркевичем две женщины тащили на спине бумажные мешки с хлебом.
4
Вилянов — населенный пункт к югу от Варшавы, сейчас в черте города; известен благодаря расположенному там дворцу короля Яна III Собеского. (Здесь и далее — прим. перев.)
5
В XIX в. Варшава — важная крепость на западных рубежах России — была окружена двумя кольцами укреплений. На территории нынешней Садыбы (часть Мокотова) располагался форт № 9.
— Выпускают немцы из Варшавы? — поинтересовался Гуркевич.
— Нету их до самого Вилянова, — ответила одна, — только по дорогам машины ездят ихние. Но по-тихому как-нибудь да прошмыгнете.
Гуркевич поблагодарил и, поглядев на Садыбу, ускорил шаг.
Уже стемнело, когда, обойдя стороною Пясечно, он наконец добрался до Залесья. Среди темных сосен смутно белели виллы. Было пустынно и тихо. На станции чернели вагоны узкоколейки. Гуркевич вошел в калитку небольшого приземистого дома. Дверь кухни со скрипом отворилась. Толстая седая женщина мыла в тазике тарелки.
— О Господи, вы! — испуганно воскликнула она. — Минуточку…
Гуркевич не стал ее слушать. Сразу же толкнул дверь в комнату — и в изумлении застыл на пороге. За столом, уставленным консервными банками и блюдами с едой — в центре возвышалась пузатая бутылка «Старки», — сидели двое: красивая блондинка и высокий худощавый брюнет в мундире цвета хаки. На расстегнутом воротнике отливали золотом две звездочки.
Блондинка вскочила со стула.
— Боже, Пупсик! Ты… здесь! Живой?
— Живой, — отрезал Гуркевич со злостью. — Вижу, Зоська, ты неплохо устроилась. Этот тип… он что, из организации Тодта [6] ?
6
Военно-строительная организация Третьего рейха, занимавшаяся возведением укреплений и т. п. Работники носили форму оливкового цвета, чем и объясняется ошибка Гуркевича.
Гуркевич хмуро взглянул на военного,
— Ну, знаешь ли… — гордо усмехнулась она. — Я со швабами не вожусь. Это поручик венгерских гусар, адъютант генерала графа… как же его…
— Он понимает по-польски?
— Нет.
— Представь меня.
И он криво улыбнулся венгру.
— Поручик Иштван Койя, — проговорила Зося. — Мой муж… mon mari.
— Enchant'e [7] , — виновато улыбнулся поручик.
Мужчины обменялись рукопожатием. Зося сбегала за рюмкой и прибором. Повисла неловкая тишина.
— Ну так, стало быть, выпьем, пан мадьяр, — решился наконец Гуркевич. — Prosit!
Венгр с готовностью взялся за рюмку. Выпили.
— Где ты откопала венгерского гусара? — поинтересовался Гуркевич.
— Это несложно, Пупсик, — послушно ответила Зося. — В Залесье сплошные венгры. Целая армия.
Гуркевич взглянул на стол. Выбрал кусок ветчины покрупнее.
7
Очень приятно (франц.).
— Недурно ты его угощаешь. Не забывай, деньги у нас на исходе. Осталось только две пятирублевки. Остальное все на Кручьей. А на Кручьей ад. Я у повстанцев жрал картошку. Ты с ним спишь?
— Ну, знаешь ли! — возмутилась Зося.
— Знаю, — вздохнул Гуркевич. — Такому брюнету ты бы точно отказать не смогла. Prosit, господин лёйтнант!
Поручик и Гуркевич чокнулись. Глаза мадьяра излучали благожелательность.
— Vous venez de Varsovie, monsieur? [8] — спросил он Гуркевича и, не обнаружив у того на лице понимания, быстро добавил: — Варшава?
8
Вы прибыли из Варшавы, месье? (франц.).
— Nicht Варшава! — закричал Гуркевич. — Радом. Mutter — Радом. Не говори ему, что я имею отношение к восстанию. За восстание — к стенке. Prosit, пан мадьяр.
Выпили опять.
— Я так думаю, он Гитлера не любит? — предположил Гуркевич.
— Не… — промямлила Зося. — Мы о политике не говорили.
— Наверняка, — скривился Гуркевич, но тут же заулыбался. — Budapest sch"one Stadt!
— Und Warschau auch! — галантно ответил венгр, расстегивая золоченые пуговицы кителя.
— Warschau… Banditen! — отчаянно выпалил Гуркевич. — Пу, пу, пу… Verstehen?
Венгр неожиданно сделался серьезным.
— Keine Banditen. Patrioten. Polnische Patrioten [9] .
Гуркевич глянул на него исподлобья. Мадьяр сидел, надув губы.
— Ja, ja, Patrioten, — согласился Гуркевич. — Warschau — Patrioten, Budapest — Patrioten, Berlin…
— Banditen, — завершил убежденно венгр.
И смолк. Гуркевич почесал затылок.
— Prosit! — сказал он, поднимая рюмку. И, подмигнув, добавил: — Венгр с поляком два собрата… — Зося лягнула его под столом. Поручик улыбнулся и вытер лоб платком.
9
Будапешт — красивый город… И Варшава тоже!.. Варшава… Бандиты!..
Понимаете?.. Вовсе не бандиты. Патриоты. Польские патриоты (нем.).