Венок Альянса
Шрифт:
– Но это вовсе не обязательно должно произойти и с нами. По крайней мере, не сейчас, только не сейчас. И только не как… какое-то наказание за то, что мы позволили себе делать не то, что нужно, а то, что хочется, если ты об этом.
– Дэвид, если бы я не знал, что тебя самого мучит это…
– Не выраженное, не высказанное, оно всё равно будет мучить меня, и намного больше. Помнишь, ты говорил о ценности момента, о том, как важно для центаврианина суметь не проронить ни капли из чаши наслаждения, которую подносит ему жизнь, пока эта чаша не вырвана из его рук? Так почему…
– Потому что ты мой брат, Дэвид, и я не могу думать сейчас только о своих желаниях.
– Хорошо, подумай и о моих тоже. Подумай как центаврианин. Ты говорил, что дружба, что совместно испытанное
– Дэвид, ты представления не имеешь, чего хочешь.
– Это верно, не имею, точнее, весьма слабое… - рука Дэвида скользнула глубже под рубашку, - я имею представление о том, как это происходит у вас между мужчиной и женщиной, и немного, благодаря тем велида на Центавре, о том, как это происходит у вас между мужчинами… Но моя физиология, конечно, не позволяет… сделать для тебя то же, что ты сделал для меня… - он зачарованно смотрел, как гибкий орган вытягивается навстречу его прикосновению, обвивает его руку, - мне хочется прикасаться к тебе… Всему тебе… всем собой… Я даже не знаю, достижимо ли это, то, как представляется мне… где-то в глубине мыслей, даже не осознаваемо до конца… Когда я тебя поцеловал… Когда я целовал твоё лицо, твоё тело… Что-то такое было, я знаю, в моём сне, в одном из тех снов, или не в одном… Как всё-таки прекрасно, что поцелуй – это то, что объединяет многие миры, что это то, что мы все знаем. И я знаю, по крайней мере, что это у меня есть… как средство… выразить, выплеснуть…
Второй орган, выскользнув из-под рубашки, пополз по его плечу к лицу, он коснулся его губами.
– И я знаю, что мои губы не устанут… Совершенно точно не устанут.
– Дэвид… - Винтари закусил губу, пытаясь справиться с собой, обуздать разбушевавшуюся плоть – бесполезно, - зачем ты… это безумие…
Дэвид прильнул к нему, практически распростёршись на его теле, наслаждаясь тем, как все шесть гибких ростков, как живые лианы, обвивают его тело.
– Это то, что я, по крайней мере, точно могу… Это так мало, конечно… Не выше первого уровня за один раз… Но если подряд – это будет равняться шестому, или нет? Так, как в одном из моих снов… Ведь может быть так, чтобы что-то из этого сбылось? Ты знаешь, мне так хотелось бы всё же суметь как-то описать тебе, но я не найду слов… Это… это даже нельзя вполне называть «видеть», потому что речь не только и не столько о зрительных образах… Это зеркальный коридор ощущений. И я не знаю даже, чьих – Андо, или моих… Но там есть то, что вырастает из самого моего сердца, из самого нутра, вырастает и разворачивается, как светящиеся крылья, и мне не остановить их полёт…
Виргиния была несколько удивлена, увидев Офелию, нетерпеливо прохаживающуюся за оградой у взлётной полосы.
– Эй… Ты что здесь делаешь? А Элайя с кем?
– Слава богу, вернулась, живая, здоровая! – Офелия повисла у неё на шее, - Элайю пока оставили в больнице. Нет, ничего серьёзного, просто плановое обследование, знаешь же этих врачей, им только дайся… Ой, а это что? Тебя ранило? – пальчики Офелии боязливо коснулись здоровенной ссадины на лбу Виргинии.
– Да ерунда, о переборку долбанулась… Неожиданно тряхнуло просто один раз… Все остальные-то разы трясло уже ожидаемо, - Виргиния крепко обняла девушку, - ой, да что мне сделается, я с Бримы живой выбралась, оттуда бы, что ли, не выбралась? Как же я соскучилась по твоему щебету… Ну, рассказов теперь на неделю хватит, обещаю. Мы, в общем, нечаянно завоевали Праксис… Реально нечаянно, а нечего было туда отгонять захваченный у нас корабль… А тут ещё тракалланы случились, а у них как раз очередная смена политики со всем вытекающим желанием отмыться перед Альянсом… А у вас тут как, что нового?
Так, обнимаясь и разговаривая, они и дошли до резиденции – Виргинии, признаться, хотелось оттянуть отчёт перед руководством, всё-таки формальных санкций на масштабные военные действия не было, только на очистку сектора, тем более уж её
– Как-то даже пустовато без мелкого, - Виргиния бухнула на стол пакет с продуктами, способными, по её мнению, накормить полк, а ведь Офелия взяла «всё только самое нужное», - его когда вернут-то?
– Вроде, завтра обещали отдать… По крайней мере, завтра я туда пойду.
– Ладно, раз уж так, воспользуемся случаем и закатим пир по поводу того, что на Праксисе нам даже не очень наваляли… Я ж тоже не с пустыми руками…
Офелия ошарашено уставилась на содержимое сумки.
– Это что?
– Ну а как думаешь, у воды – да не напиться? Праксис же, там этой контрабанды… Но-но, контрабанда – не значит контрафакт. Вполне приличные вещи, как меня уверяли источники, которым я доверяю… Да ничего мне с этого не будет, и тебе тоже, штука даже не крепкая, деликатес, берут за вкус, нахваливают, что прямо амброзия… Ну, в общем, сообрази там что-нибудь на тему закусок, знаешь же, я не по этой части, ровно разлить алкоголь по рюмкам – это вершина моего искусства сервировки стола… Ой, ты у меня на столе прибралась? Я всё переживала, что не успела перед отлётом.
– Будто, если б тебе никуда лететь не надо было – ты б прибралась, - улыбнулась Офелия, распаковывая коробки с замороженными морепродуктами.
– Ну, когда-нибудь-то наверняка бы прибралась, когда снова потеряла бы письмо правительницы аббаев, как тогда… Вот Андрес как-то умудряется в своём бардаке не терять вообще ничего и никогда, надо будет попросить научить… А то талант наводить бардак я успешно развила до невиданных высот, а вот разбираться в нём потом… Ой, новые рисунки! Делаешь успехи.
– Чем заниматься-то в промежутках между кормленьями, купаньями и стиркой пелёнок? Когда подрастёт – тоже куда-нибудь работать устроюсь, а то тебе прямо завидую. А пока и от него не отойдёшь надолго, и всё время занятым тоже не получается… Он прекрасно и сам себя занимает, главное следить, чтоб никакую игрушку слопать не попытался.
– А это что – я?
Офелия смутилась – убрать незаконченные рисунки-то она забыла.
– Ну да… Ну, так, слабая попытка…
– Да не сказала бы я, что слабая, я тут, по-моему, лучше, чем в жизни… Во всяком случае, не такая лохматая…
В дверь сунулся Андрес.
– О, героиня дня! Ты когда научишься предупреждать, что возвращаешься? Мы б это дело отметили как следует… Нет, и позже можно, конечно, но вот именно сегодня – получается, никак, мы на экскурсию в Айли едем… Отменить уже никак, специально ж договаривались.
– Ах ты ж… Ну, придётся сидеть девичником, позовём Штхиукку…
– И Штхиукку никак, они с Шин тоже едут. Я ж говорю, предупреждать надо, заранее, сюрпризы – это, конечно, хорошо…
– Я не поняла, мне это что, всё одной пить? Тут кто остаётся-то – одни минбарцы?
– Вдвоём посидите, потрещите о своём, о девичьем… Ну, если много останется – я что, против, что ли? Здесь, сами понимаете, чаще всего выпить и не с кем, и нечего, хотя мне в последнее время и не требуется. В общем, не скучайте тут без меня…
Виргиния хмыкнула вслед закрывшейся двери.
– Зараза. На экскурсии его потянуло, видите ли. Явно, кто-то у него завёлся, что-то сам по себе он на культурную программу не очень рвался… По крайней мере, как я его знаю.
– Ревнуешь?
– С какой бы стати? Нет, одно время он мне очень даже нравился… Не, ну может быть, я и не против бы, не знаю… Но кажется, у меня больше к нему всё-таки дружеское. Вот интересно, а – всю жизнь какие парни встречались, чаще всего пренебрежительное потом отношение оставалось, мелковатые какие-то оказывались, без полёта… Первое впечатление производить умели, слов нет, даже иной раз убедительно, а вот второе и третье – уже как-то не то… Первый раз встретила кого-то, кто чего-то стоит – а размякнуть и повиснуть на сильном мужском плече всё равно не тянет… Выпить и вспомнить боевые деньки – другое дело… Да что я за баба такая?