Верь мне
Шрифт:
«Он мой… Сейчас он мой…» – эта уверенность расталкивает все остальные мысли.
И я с ощутимым довольством перевожу дыхание.
Саня сжимает меня крепче и касается губами виска. Так и застываем, глядя через окно кухни на разливающееся оранжевыми лучами по небу солнце.
– Пойдем в спальню, – зазывает Георгиев чуть позже, наполняя голос какими-то дико интимными и безумно сексуальными нотками. – Хочу тебя. Бесконечно.
Это приглушенное и вместе с тем шумное, на потоке густого дыхания, заявление окутывает меня жаром
– Мм-м… Чуть позже, Саш.
Отказываю, потому что физически уже ноет все тело. Даже спазмы возбуждения вызывают внизу живота и в промежности боль.
– Почему позже? Дай долюбить, Сонь.
Невозможный нахал.
Но…
Заставляет улыбаться.
– Дай отдышаться, Саш, – пытаюсь отразить ему в тон, но голос слишком явно звенит переполнившим душу счастьем. – Ты и так уже слизал с меня кожу… Про остальные места молчу!
– Почему молчишь? М? Что я с ними сделал?
– Георгиев! – возмущаюсь задушено.
И ерзаю, когда ощущаю, что его член, упирающийся мне в поясницу, снова абсолютно, черт его дери, твердый. Сжимающая мою грудь ладонь так же меняет характер движения.
– Давай… Чаю попьем… – нахожу решение, чтобы выскользнуть из его объятий.
Саша неохотно, но все же выпускает.
А едва я подхожу к чайнику, выдает:
– Кстати, я голоден.
– Начинается… – протягиваю и цокаю языком, будто это что-то реально раздражающее.
Проверив уровень воды, жму на кнопку и оборачиваюсь.
Георгиев смотрит на меня. Смотрит в упор. Я и раньше нередко стеснялась столь пристального внимания с его стороны, но сейчас это вообще что-то запредельное. И дело даже не в том, что он повзрослел за короткий период времени и стал каким-то суровым брутальным мужиком. Порой ведь ведет себя как безбашенный мальчишка. А все равно при любых раскладах подавляет своей какой-то совершенно неуемной мужской энергетикой, заставляет меня чувствовать себя маленькой и безвольной.
Это пугает, конечно. И вместе с тем усиливает трепет.
Черт…
– Когда у вас начинает работать доставка еды?
Его голос так же вибрирует от напряжения. Не знаю, как он умудряется еще и о еде думать. Излучает совсем другой голод. Флюиды похоти забивают пространство и вытесняют из воздуха живительный кислород.
– Половина пятого, Саш, – бормочу я, надеясь, что звучу хоть сколько-нибудь серьезно. По собственным ощущениям, не покидает чувство, словно мы разыгрываем глупую эротическую сцену из фильма. – Доставка из общепита начинается не раньше девяти, думаю… Или даже десяти… – дышу слишком тяжело и часто, как ни пытаюсь выровнять эту функцию. Завожу руки за спину и вцепляюсь пальцами в столешницу. – Ночью нормальные люди спят.
Отвожу взгляд, когда он усмехается.
– Тогда пойдем к твоей соседке. Колядовать будем.
Врубает того самого мальчишку, который, например, способен ворваться в ванную, когда я там, чтобы
По мне, так это слишком… Слишком… Просто перебор!
Боже… Зачем я это вспомнила? Щеки молниеносно загораются.
– Половина пятого, Саш! – напоминаю я уже сердито. Хотя эта злость не столько на него, сколько на себя саму направлена. – Я сделаю тебе очень сладкий чай! Или… – иду к холодильнику. Открываю, смотрю. Наслаждаюсь ударившей в пылающее лицо свежестью. – Есть яйца. Приготовь себе омлет.
Пауза.
Не дождавшись Сашиной реакции, рискую посмотреть ему в лицо. Он же… Таращится на меня так, словно я предложила ему поджечь квартиру.
– Что значит «приготовь себе омлет»?
Закрываю холодильник и, всплеснув руками, выпаливаю:
– Гос-по-ди! Я забыла, какой ты принц!
Сейчас это реально оскорбительно звучит. Просто я устала. Чувствую себя так, словно вот-вот от эмоционального напряжения взорвусь.
Георгиев стискивает челюсти. Играя желваками, жестко тянет ноздрями кислород. Но никак не отвечает на мое незапланированное ехидство.
– Сигареты закончились, – сипит поражающе ровно. – Спущусь к машине.
И сразу же покидает кухню.
Мгновение спустя входная дверь хлопает. Я продолжаю неподвижно стоять. На самом деле буквально силой себя держу.
Обиделся? И зачем я так? Тем более жалко его… Голодный… В кафе не помню, чтобы что-то ел… Пять часов из Одессы… И там тоже неизвестно, когда последний раз принимал пищу… Может, ну их, эти правила?.. Это же просто яйца… Разбить, взболтать, посолить… Это даже не считается за готовку!
Боже… Нет… Я не буду ему готовить! Облезет! Пусть Влада старается! Да кто угодно! Мне-то что?! Мне вообще все равно!
Это всего лишь омлет, Соня…
Ненавижу себя и все равно не могу игнорировать какие-то глубинные чувства. Не могу оставить Сашку голодным! Две минуты внутренней борьбы, и я уже взбиваю чертовы яйца.
Пока ставлю сковороду на плиту, прибегает Габриэль. При взгляде на него злость стихает. В конце концов, Георгиев кормил моего кота, когда увидел, что тот голоден. Это огромный плюсик ему в карму. За это можно и приготовить омлет.
Подсаливаю яйца уже спокойнее. Отправляю на разогретую сковородку, убавляю огонь и сразу же накрываю крышкой. Пока прожаривается, достаю из холодильника сыр и помидоры. Тонко все это нарезаю.
Габриэль мяукает, и я даю ему несколько кусочков томата. Он его просто обожает. Со смехом наблюдаю, с каким зверским аппетитом набрасывается.
Возвращаясь к готовке, переворачиваю омлетный блин, выкладываю на одну половину подготовленную начинку, а второй спустя пару минут накрываю.
Когда выключаю плиту и выкладываю еду на тарелку, входная дверь хлопает. Я тут же забываю о пойманном мгновение назад дзене. Начинаю суетиться, не зная вдруг, куда приткнуть горячую сковороду.