Верь только мне
Шрифт:
—Уважение — вещь обоюдная, — резко подначивает меня моей же фразой, —Ты сама позвонила с наездом, Виолетта Александровна. Предъявляешь мне, что у тебя нет ко мне доверия, опираясь на слова пиздабола Лисицына, смею предположить. Ловлю из контекста, что отношений у нас тоже нет…, — он зажигает вторую сигарету. —Что у нас, Виолетта?
Отстойное время он выбрал для обсуждения отношений. Еще утром я бы, визжа от радости, виляла хвостом и пускала слюни на экран, но сейчас меня колбасит от злости.
Фишер упертый
И взрослым он может быть только, когда речь заходит о постели, а не о зрелых диалогах. Ответил бы, что в этом сложного? Бесит меня!!!
—Повторяю вопрос: что у нас? Перепихон?
Что он сказал сейчас? Как он смеет?
—Какая же ты сволочь, Вил! —выдаю с обидой, губы противно кривятся от обиды. —А ничего у нас! Ты просто один из моих студентов, ясно?! — выдаю в гневе.
От моего ответа он аж подскакивает в сиденье и хватает телефон: —Ты со всеми студентами сексом занимаешься, преподавательница?
Меня окатывает кипятком! Вот же сволочь безжалостная! К горлу подступает обычная бабская истерика.
—Придурок! — сбрасываю звонок и с илой отшвыриваю телефон в угол дивана.
Во мне клокочет ярость! Как он мог сказать мне такое! Долбанный Фишер!
Телефон заливается трелью, Вил перезванивает, хочется сбросить, но еще больше мне хочется размазать этого гаденыша.
Принимаю видеозвонок. Его скулы напряжены, в глазах раздражение, но он пытается говорить спокойно: —Прости, это было слишком! Нам обоим нужно успокоиться!
—Да что ты говоришь?! Вот сам и успокойся! От тебя разве можно было чего-то другого ожидать?
—Олененок, я хуйню ляпнул…, — пытается сохранять самообладание.
—Это по-другому называется, Вил! Ты меня намеренно обидел, надавив на самое интимное! Ты знал, что мне будет больно это слышать, и все равно сделал! Это говорит о тебе больше, чем приезды посреди ночи за “перепихоном”, как ты это называешь.
—Блять, Виолетта…, —собирается спросить, но я жестко перебиваю.
—Я наивно надеялась на вразумительную беседу, но только снова забыла, с кем общаюсь! Думаешь, ты удивил меня подобной выходкой? Я бы удивилась, если бы мы НОРМАЛЬНО поговорили!
—Виолетта!
– — проговаривает Вил через крошащиеся от сжатия "виниры". —Давай я доеду, мы остынем и поговорим спокойно.
—Пффф, вот это видел? —показываю средний палец в телефон, очень быстро одергиваю себя за такой грубый жест, но, видя реакцию Вила понимаю, что слишком поздно. Идиотка!
—Что ты хочешь этим сказать? — подозрительно спокойно спрашивает.
—О, это называется “пошел ты!”, знакомый тебе жест, не так ли? —хлещу его словами. —А еще это называется, “мне плевать”. Ты спрашивал, что у нас? После твоих реприз — у меня к тебе только безразличие!
—Так, значит? — поднимает бровь.
Чувствую, как на этом моменте знакомого мне заботливого Вилли ножом в спину убивает тот самый
—Окей, будет тебе безразличие, Олененок!
—Именно! — меня страшно задел его комментарий про секс. —Захочу, со всем корпусом пересплю!
—Отлично, начни с Романа! Укромные места ты теперь знаешь!
—Прекрасно!
—Охуенно! Тогда и я поступлю аналогично, здесь желающих много.
—Валяй! Только ко мне не приближайся!
—А ты, смотри, не пожалей о сказанном!
—Ты мне угрожаешь сейчас? —не рассказать, как меня трясет.
Кому я доверилась? Комууу? Смесь злости и разочарования. Хочется выть и лезть на стену от бессилия.
—Предупреждаю, что у всех решений есть последствия, — говорит с усмешкой.
—Философ недоделанный, знать тебя не хочу! —сквозь сопли и слезы в трубку выдаю, сбрасываю звонок, и на этот раз точно закидываю Фишера в блок.
Где ему и место. Дура! Идиотка! Просто дура! Изначально было понятно, чем это все закончится!
Просто пар из ушей валит! Какие отношения, о чем он вообще? Незрелый пацан! Обычный разговор и вот от нашего взаимопонимания ничего не остается.
Всхлипывая, продолжаю обтекать на диване и замечаю, как на нервах содрала весь лак с ногтей. Мелкие розовые кусочки валяются по всему пледу. Смотрю на калейдоскоп красок, и он начинает сливаться от заполнивших мои глаза слез.
В носу больно щекотит, а из груди как будто кусок вырвали. Горячие слёзы противно текут по щекам. Как он может так со мной? Беспринципный самовлюбленный придурок!
Что ж так тошно-то, а?!
Вскакиваю с дивана и начинаю наворачивать круги по дому, громко топая пятками. Как я могла так облажаться и связаться с самым неподходящим для моих чувств экземпляром?
Глаза продолжает заливать, я просто плачу как обиженная тринадцатилетняя девочка, которую парень обидел. Громко всхлипывая и содрогаясь от собственных рыданий, обессиленная поднимаюсь наверх.
Ругая себя и Фишера на чем свет стоит, выкидываю из шкафа на стул брюки и кофту на завтра, на автомате заставляю себя запихнуть непослушные рабочие материалы в большую сумк. И просто падаю на кровать, моментально отрубаясь от нервов.
Меня будит звонок посреди ночи. Еле соображаю, где валяется мой телефон, наощупь спускаюсь на первый этаж. Звонок так настойчиво орет из-под пледа, что я уже чувствую напряжение. Смотрю практически зажмуренными глазами на незнакомый номер.
Фишер, это снова ты приехал, что ли? Новый номер? По хребту пробегают колючие мурашки. С телефоном в руках подскакиваю к окну, отодвигая занавеску. Но за двором никого нет.
Отвечаю на звонок, не в силах понять, что происходит на том конце: какой-то треск, возня, обеспокоенные голоса на фоне.