Верь в свою звезду
Шрифт:
— И давно она пустует?
— Западное крыло было жилым еще при моем деде. А вот северным и восточным уже давно не пользуются, разве что для гаража и конюшен.
— Так, значит, вы держите лошадей?
— Всего пару — для себя и кого-нибудь из гостей, кто любит ездить верхом. Полагаю, вы верховой ездой не увлекаетесь? Это как-то не вписывается в ваш образ жизни.
Уловив в голосе Кэла чуть презрительную нотку, Линда горячо запротестовала:
—
— В таком случае, завтра мы восполним этот пробел. Если, конечно, вы уверены, что справитесь. — По тону Кэла было видно, что он сильно сомневается в ее способностях.
— Думаю, что смогу удержаться в седле, — сухо отозвалась Линда. И тут же мечтательно прибавила: — А вы, должно быть, часто ездите верхом?
— Почти каждый день.
— И охотитесь?
— Нет. Несмотря на дворянские корни, эта забава у меня не в крови.
— У северного и восточного крыла совсем другой вид, — заметила, оглядевшись вокруг, Линда.
— Это из-за того, что они остаются в буквальном смысле нетронутыми уже несколько столетий.
— А в каком крыле находится часовня?
— А откуда вам известно, что у нас есть часовня? — вкрадчиво осведомился Кэл.
Чувствуя, как ее щеки вновь заливаются краской, Линда, запинаясь, пробормотала:
— Ну, я… просто мне казалось, что в каждом старинном замке должна быть часовня. Наверное, я ошиблась…
— Отнюдь. В Лорриморе действительно есть часовня — потайная.
— Почему потайная?
— Потому что она была построена еще во времена религиозных преследований.
— Но там, наверное, уже не служат? — осторожно спросила Линда.
— Еще пятьдесят лет назад служили.
Должно быть, это и есть та самая часовня, о которой рассказывал ей дед, подумала девушка и вслух воскликнула:
— Как бы я хотела там побывать! — И, спохватившись, что выказала слишком сильный энтузиазм, прибавила: — Впрочем, и в остальной части замка тоже.
— Как-нибудь я устрою вам осмотр достопримечательностей.
— А почему бы не прямо сейчас? — небрежно предложила Линда.
— С такими каблуками там нечего делать, — покачал головой Кэл. — Ходить по старой части замка надо осторожно — там многие ступеньки и стены уже крошатся.
А где находится часовня, он так и не сказал. Расспрашивать Линда больше не решалась и просто заметила:
— Как жаль, что такой чудный древний замок приходит в упадок.
— Теперь, когда я взял в руки бразды правления и у нас появились деньги, я намерен предотвратить этот упадок, — жестко произнес Кэл и повел Линду по тропинке вдоль рва.
Сумерки вот-вот должны были смениться закатом, и небо светилось неповторимым жемчужным светом. Неяркие цветы казались совсем бледными, а ночная фиалка и медуница наполняли воздух божественным ароматом. В обычное время Линда искренне наслаждалась бы чудесным вечером, однако сейчас, поглощенная мыслями о часовне, она никак не могла расслабиться.
В дальней части подворья ров пересекал еще один мост, ведущий к крытому дворику.
— Южный мост, — с улыбкой пояснил Кэл. — Въезд для торгового люда.
Чуть дальше находился узкий пешеходный мостик, спускавший к обнесенной низкими стенами террасе, построенной надо рвом. На террасе стоял резной чугунный столик, пара стульев и несколько шезлонгов. Над сводчатыми коваными дверьми, ведущими в замок, висела чугунная лампада. Стену украшали тумбы с яркими цветами и вьющиеся растения, спускавшие свои белые цветы прямо к воде.
Пока Линда любовалась живописным видом, от вьюнка отделился одинокий белый лепесток и медленно поплыл по воде.
— Надо же, похоже, там есть течение, — удивилась Линда.
— Есть.
— А я-то всегда считала, что во рвах вода стоячая.
— Здесь вода проточная — из реки, так что она всегда свежая и чистая. Здесь хорошо купаться… кстати, вы умеете плавать?
— Умею, но мне это редко удается. Разве что в нашем спортивном центре. А вы плаваете во рву?
— Почти каждый день. Естественно, только летом, — с легкой усмешкой заметил Кэл. — Я никогда не был мазохистом и с октября по апрель предпочитаю пользоваться крытым бассейном.
Внезапно внимание Линды привлекли какие-то силуэты, замелькавшие в синеющих сумерках.
— Летучие мыши! — воскликнула она.
— Вы их боитесь?
— Нет. Я помню, что часто видела их в детстве. Тогда они мне даже нравились.
— Расскажите мне о своем детстве.
— Да рассказывать-то особенно не о чем, — попыталась уклониться Линда.
— Вы были единственным ребенком?
— Да.
— Вы обмолвились, что были не нужны своей матери.
— Это правда. Впрочем, я не хочу сказать, что была заброшенным ребенком. У меня было все необходимое, в материальном смысле. Просто мама никогда не проявляла ко мне материнских чувств.
— А отец?
— Он меня очень любил. Он вообще хотел иметь большую семью.